Девушка сглотнула, по спине прошла дрожь от вечерней прохлады. Надо было идти, ведь дома ждала Настя и родители… И сегодня ей точно придется как-то отпрашиваться на всю ночь… Например, соврать, что будет ночевать у подруги… Однако, от одной мысли, что где-то там ее ждал он — притягательный, голодный, непредсказуемый и опасный, ее душила паника… Марьяна заставила себя сделать шаг и идти дальше, хотя раньше дорога до метро никогда не занимала у нее столько времени. Поглядывая на часы мобильника, она будто отсчитывала секунды своей жизни.
Когда из-за спины вдруг раздался веселый окрик, Марьяна чуть не подпрыгнула от неожиданности.
— Янка, стой! — ее нагоняла одна из коллег, Алена. На работу кассиром на полставки девушку устроила работать мама, хотя та еще успевала учиться на дневном отделении, кажется, на юриста. Алена поравнялась с оторопевшей Марьяной и озарила ее радостной улыбкой. — Хорошо, что я тебя догнала! Хочешь заедем вместе в книжный? Все равно там пересадку делать — много времени не займет. Мне одной скучно…
— Поехали, конечно! — обрадовалась Марьяна этой неожиданной отсрочке, хотя в груди не переставал траурно бить набат, руки и ноги холодели, а голова соображала с таким трудом, что она, наверное, и отвечала невпопад. Однако, Алена весело болтала за двоих и, кажется, не замечала состояния приятельницы. Оно и к лучшему… К тому же девушке почему-то было приятно прогуляться по любимому городу, возможно, в последний раз… Эти мысли неотступно следовали за ней всю дорогу, душили, не давали ни на чем сосредоточиться, приводили в отчаяние. Оказавшись в магазине и оставшись одна, пока подруга углубилась в изучение ассортимента юридической литературы, Марьяна уныло перебирала корешки случайных книг в художественном отделе, открывала, листала, пробовала читать аннотации, но буквы проскальзывали перед глазами, а смысл прочитанного утекал, как вода сквозь пальцы.
***
Ник с наслаждением вдохнул запах свежей полиграфии. Как же он любил книжные магазины… Может, поэтому он и начал писать сам — из-за этой вот концентрации миллионов параллельных миров, реальных и не очень, порожденных человеческим воображением? Ник неторопливо протискивался сквозь толпу покупателей, пока не обнаружил свой объект преследования в отделе классической литературы. Она рассеянно листала какую-то книжку, задерживаясь на некоторых страницах, и задумчиво поправляла пряди, выпавшие из заколотых на затылке волос, или теребила маленькую сережку в ушке. Как всегда одета просто и мило, как невинная и пока не осознающая своей сексуальности школьница. Простая хлопковая белая блузка, клетчатый пиджак — рукава присобраны до локтей, через плечо маленькая сумочка на цепочке. Короткие джинсовые шортики на ремешке идеально подходят для теплого майского вечера и красиво сидят на стройных бедрах, слегка облегая подтянутую попку… Если бы не безупречные ножки, это выглядело бы немного по-детски, особенно в сочетании с обычными кедами, однако ее тоненькая, но женственная и гармонично сложенная фигурка все же уже была достаточно взрослой и потому пьянила своей вызывающей, открытой всеобщему взору красотой. Ник невольно облизнулся, ухмыляясь естественной реакции на эту картину собственного члена.
— Глупые зайки читают такие умные книжки? — улыбнулся вампир, бесшумно и почти вплотную приблизившись к девушке со спины и заглядывая ей через плечо. Она тут же вздрогнула и чуть не выронила книгу из рук, а он всей кожей ощутил, как ее сердце на секунду замерло от звука его голоса и ощущения его близости, а потом ошалело затрепыхалось в груди, прогоняя кровь по венам с удвоенной силой. Пока она пыталась побороть оцепенение, он склонился к самому ее ушку, вдыхая цветочный аромат ее волос. — «Сто лет одиночества» — это не про вампиров. Так что тебе не понравится.
— Я знаю, что это не про вампиров, — холодно ответила она, чуть дыша, и вдруг резко развернулась к нему и предусмотрительно отступила назад.
— Уверена? — шутливо приподнял одну бровь Ник, немного оттесняя ее в угол между книжными полками. — А вдруг я лгу? Смотри, тут написано, что это магический реализм. Вроде, подходит по жанру…
Ник заметил, как вспыхнули ее щеки, но взглянула она на него вовсе не по-доброму.
— Думаешь, я полная дура? — со всей серьезностью выпалила она, поставив книгу на полку, сцепив на груди руки и изображая из себя оскорбленную отличницу. Что ж, возможно, ею она как раз и была, и это возбуждало еще больше.
— Рад, что нет, — чуть улыбнулся Ник, наблюдая, как она зло стиснула зубы.
— Ты что, теперь будешь меня преследовать?
— А ты предпочитаешь сама бежать туда, куда я позову?
— Я бы хотела, чтобы наши встречи были более предсказуемы… В конце концов, существует такая вещь, как телефон… — пыталась быть рассудительной она.
— Встречи, значит… — Ник попробовал это слово на вкус. — Боюсь, для того, чем я обычно занимаюсь с зайками вроде тебя, это не требуется… Но сегодня я, так и быть, угощу тебя ужином, потому что, как ты наверняка заметила, лазая по моему дому, ничего съестного для тебя там нет.
Марьяна уже готова была послать к черту его щедрость, но помня о том, что ее, возможно, ждало сегодня ночью, немного сдержалась. Еще одна отсрочка ей точно не помешала бы…
— В таком случае хотя бы перестань называть меня зайкой, — как можно сдержаннее произнесла она, глядя ему в глаза и вся напрягаясь, как натянутая струнка. Такая нежная, напуганная и трепещущая, но отважная…
— Я буду называть тебя так, как посчитаю нужным, и делать с тобой все, что пожелаю… — Больше Ник не мог сдерживаться: шагнул вперед, обхватил ее одной рукой за затылок, другой поднял вверх ее лицо и притянул к себе, без спроса и каких-либо вступлений целуя ее в распахнутый в растерянности ротик — быстро, жадно, нетерпеливо. Она не ответила, но и не смогла сразу оттолкнуть, только горела и дрожала, но все равно была невероятно вкусной. Он так ждал этого поцелуя, что теперь позволил себе расслабиться и насладиться. Подтолкнув свою добычу к книжной полке, прикрыв своим телом от посторонних глаз и зажав там в самом углу, он яростно пробовал, посасывал, вылизывал и ласкал эти волнующие губки и этот ускользающий язычок, с наслаждением предвкушая, что сегодня ночью она будет полностью в его распоряжении.
Это сладкое безумие длилось, наверное, всего несколько секунд, потом она опомнилась, уперлась в его грудь руками, попыталась вырваться. Ник, конечно, мог заставить ее не то что подчиниться поцелую, но даже упасть перед ним на колени прямо здесь и сделать все, что он пожелает. Однако, злоупотреблять своим преимуществом в общественном месте он, конечно же, не стал, потому что опасался, что сам не сможет остановиться вовремя. Выпущенная из ловушки девчонка, вся пылающая и задыхающаяся, сверлила его испуганно-гневным взглядом.
— Почему ты так со мной поступаешь? Ты же знаешь, что у меня нет выхода…
Это нечестно — пользоваться моим положением! — в этом наивном крике души звенел страх и отчаяние, однако Ника это разве что подзадоривало. Жертва ведь и должна умолять о пощаде и чувствовать безысходность.
