— Н-нормально… — жарко выдохнула она и крепче вцепилась пальцами в столешницу, задыхаясь всего с одного слова и тут же делая судорожный вздох. — У тебя… все очень удобно и к-красиво… но не хватает окон… Мне тут немного н-не по себе… — честно ответила она, толком не понимая смысла собственных слов и очень надеясь, что говорила вразумительно.
Будто наслаждаясь ее слабостью и смятением, Никита закусил губу и, внимательно наблюдая за реакцией своей пленницы, погладил кончиками пальцев ее лобок, слегка задевая снаружи мягкие губки. По ее телу прошла судорога, заставившая ее слегка выгнуться и податься ему навстречу.
— Зайке и должно быть не по себе в логове хищника… — хмыкнул он, продолжая плавить ее взглядом и изводить бесстыдными дразнящими прикосновениями. — Хотя по тебе не скажешь. Дрыхла ты весь день, как у себя дома… — Его голос, нахально уверенный, сладкий и тягучий, как мед, обжигал своими певучими, низкими нотками и отвлекал от смыла слов, но Марьяна вдруг вся встрепенулась, с запозданием сообразив, о чем идет речь. В горле забилась паника.
— Весь день… — прошептала она и привстала со стола, подаваясь вперед. — А… сколько сейчас времени?!
— Десять вечера, — невозмутимо ответил вампир, наблюдая за ее реакцией. Впрочем, руки он убрал, снова откинувшись на спинку кресла и удерживая ее на месте, чуть зажав у себя между ног.
— Вечера?.. — внутри все упало.
— Мы развлекались всю ночь, а потом ты проспала весь день, — его губы искривились в соблазнительной улыбочке. Только ей уже было не до нее. Задохнувшись от шока, девушка огляделась по сторонам, а потом заставила себя взглянуть в глаза ухмыляющемуся вампиру.
— Черт! Где мой телефон?!
Ник будто специально сделал паузу, чтобы немного ее помучить.
— Надрывался весь день на первом этаже… потом, видимо, сел… — беспечно сообщил он.
— Черт! Черт! — попыталась ускользнуть в сторону она, но сидящий напротив мужчина вдруг выкинул вперед руку и ловко схватил ее за запястье, удерживая свою добычу на прежнем месте.
— Я не разрешал тебе уходить… — в его голосе появились недовольные металлические нотки.
— Я должна позвонить родителям! — возмутилась она, но вместо того, чтобы вырваться, была притянута ближе, прижата попой к столу и крепко зажата между его ног.
— Ты большая девочка, Марьяна… — спокойно пояснил Ник, не делая лишних движений и продолжая исчерчивать голодным взглядом ее ножки. — Не обязательно отчитываться обо всех своих непристойных поступках перед родителями… — На этих словах его пальцы вновь слегка сдвинули край рубашки спереди и погладили тонкую складочку между пухлыми нежными губками, снова внося в мысли полный раздрай. Марьяна попыталась отодвинуть его руки. Ник подчинился, уложив их на подлокотники кресла, но из ловушки так и не выпускал.
— Они волнуются! — в отчаянии выдала она свой последний веский аргумент, пытаясь сдвинуть его ноги. Вампир неспешно облизал губы.
— Не настолько, насколько ты думаешь… Я говорил с твоими родителями.
— Ч-что? Ты им звонил??
Похоже, красавчика в кресле эта ситуация очень забавляла. Он беспечно пожал плечами.
— Просто ответил на один из звонков твоего отца. Сказал, что ты очень устала после прогулки и уснула в машине, а я отвез тебя к себе домой.
— Т-ты говорил с моим отцом?! — Марьяна поверить не могла своим ушам.
— Пытался…
— И?
— Естественно, он послал меня на три буквы и потребовал немедленно вернуть его невинную девочку домой.
— Зачем ты вообще брал трубку?! — выдохнула она весь последний воздух из легких.
— Подумал, что им лучше знать, что их дочь повзрослела и занимается любовью с мужчиной, который ей нравится, чем сходить с ума и гадать, не поймал ли ее кто-нибудь в темном переулке…
— Ты… — Марьяна вскипела, вся загораясь, как спичка. — Ты мог бы меня разбудить! Я позвонила бы сама!
— И что? — мужчина коротко рассмеялся. — Рассказала бы, как тебе понравилось и отпросилась бы еще на недельку?
Девушка побледнела.
— Я больше ни секунды здесь не останусь! — выпалила она, сжав кулаки, готовая отбиваться до последнего.
— Да что ты! — Ник сверкнул порочной улыбочкой, обнажая белоснежные зубы, пока что человеческие, а не звериные, а потом вдруг встал, подхватив ее на руки, и одним движением посадил на стол. — Ты уйдешь отсюда только тогда, когда я отпущу… — горячо прохрипел он ей в лицо. — А сейчас я хочу, чтобы ты сделала мне приятно… Конечно, если хочешь получить обратно свой телефон…
От такой наглости Марьяна просто опешила. Правая рука сама метнулась вверх, то ли чтобы толкнуть, то ли чтобы отвесить ему пощечину, но молниеносно была перехвачена и отведена за спину вместе с левой. Его бедра вклинились между ее ног, горячее мускулистое тело оказалось в непозволительной близости, объятья стали слишком интимными, слишком обезоруживающими, слишком бесстыдными.
— Не провоцируй меня, отважная зайка… Мы ведь вчера только начали… — промурлыкал он ей в губы, вжимая в себя ее гибкое тело и слегка приподнимая ее над столом, чтобы дать прочувствовать свою силу и возбуждение. — У меня еще очень много планов на тебя и на все твои сладкие прелести… так что побереги силы…
Марьяна закусила губу и неосознанно впилась пальцами и коготками в его плечи. Да как он смел опять ее шантажировать, да еще не давать связаться с родителями?! Внутри росла ярость, особенно при взгляде на его нагло ухмыляющееся лицо.
— Ты… — прошипела она, задыхаясь, но не успела договорить. В один миг Никита посадил ее обратно на стол, чуть подался назад и рывком дернул ее рубашку в стороны, с сухим треском разрывая ткань и оставляя ее обнаженной. Пуговицы разлетелись в разные стороны, со стуком прыгая по столу и по полу. Едва слышный женский возглас замер в воздухе. Глядя в лицо стоящего перед ней мужчины, Марьяна с ужасом наблюдала, как медленно оно меняется у нее на глазах: кожа побледнела, радужки глаз изменили цвет, заливаясь желтым, из-под верхней губы появились острые кончики зубов.
— Я непонятно выразился? — прорычал он едва слышно, но угрожающе, агрессивно, по-животному страстно.
— П-понятно… — выдавила она из себя осторожно, уже поумерив свою прыть.
— Расстегивай брюки, — тоном, не терпящим возражений, приказал он и стянул с себя футболку.
Всего пара секунд промедления — и руки, вздрогнув, будто опомнившись, принялись возиться с пуговицей и молнией на мужских джинсах. Его дикое возбуждение требовательно выпирало под мягкой трикотажной тканью боксеров, а звериные глаза следили за ней неотрывно.
Марьяна вспыхнула, особенно когда рука полуобнаженного аполлона поймала ее подбородок, приподнимая ее голову и заставляя взглянуть в его желтые хищные глаза. Его большой палец очень неспешно обвел по кругу ее губы, смял, а потом раздвинул, скользнув между зубов. Девушка инстинктивно дернулась, но вампир наклонился вперед и положил тяжелую ладонь ей на затылок, фиксируя голову.
