Немного подержав в ладони ее тонкие белые, как полотно, пальчики, мужчина осторожно положил ее руку на место, затем встал и обошел труп, чтобы осмотреть его с другой стороны. Свет фонарика прошелся по фигуре с головы до ног, не обнаружив больше ничего примечательного, но Никита, однако, снова присел на корточки, бережно приподняв с грязного пола легкие светлые локоны. Пальцы задели нечто твердое. Вампир склонился ниже. Челюсти невольно крепко сжались, когда взгляд остановился на вогнанном в шею шприце. Перед внутренним взором тут же возник образ девчонки, с которой он так сладко провел прошлую ночь, и к горлу подступил рык злобы вместе с тошнотой и горечью. Мелкая сучка, похоже, все-таки работала на два фронта, хоть и разыгрывала перед ним мастерски святую невинность. Она уверяла, что сама нашла в интернете информацию о той дряни, которой она его вырубила… Но что если ее снабдили шприцами те, на кого она работала? Или она сама поведала им об удачно сработавшем методе? Злоба перехватила дыхание. Обращение никуда не девалось, оно нахлынуло на него с новой силой, как приступ гнева, от которого хотелось кого-нибудь порвать на части.
Заставив себя обыскать все тело, Никита обнаружил при Юле лишь мобильный и тут же сунул его себе в карман джинсов. Что бы там она ни собиралась ему передать, сейчас при ней никаких материалов не было. По сути это лишний раз доказывало, что убийцы избавились от того, что могло на них указывать, а значит, были как-то причастны к последнему расследованию, которое он ей заказал. Увлекшись глупой зайкой, Ник позволил себе слишком расслабиться и притупить бдительность. И вот во что это вылилось. Похоже, ему объявили войну и на него начали охоту. Что ж… этой мелкой шлюшке теперь не поздоровится. На этот раз он не будет таким беспечным и лично вытрясет из нее все о ее боссе, а потом неотвратимо, чисто, методично прикончит каждого, кто был причастен к этому убийству. Если потребуется, он даже прибегнет к помощи того, к кому так не хотел обращаться. Что же касается этой подлой лицемерки, ее он поимеет и прибьет первой. Все-таки в постели и на вкус она оказалась божественно лакомым кусочком — тем слаще будет его месть. Теперь инстинкты больше не придется держать под контролем. Насытится вдоволь и избавится…
***
Марьяна потерянно и озабоченно осматривала себя в зеркале в туалете для обслуживающего персонала супермаркета. Собственное лицо показалось ей неестественно бледным и осунувшимся, хоть и хорошеньким. Во всяком случае, на нем ярко выделялись ясные большие зеленые глаза и пухлые губки, еще помнящие вкус, боль, стыд и наслаждение от вчерашних безумных поцелуев и ласк. Сегодня у нее целый день кружилась голова, а в ногах и руках чувствовалась ноющая боль и слабость. Ночь с вампиром, оказывается, то еще испытание… Неужели она выдержит еще и сегодняшнюю?
Иногда Никита бывал очень мил и казался понимающим и чутким, но все же сущность хищника в нем как правило преобладала. Страх перед ним и тяга к нему без конца обдавали ее то кипящими, то ледяными приливами, толком не давая ни на чем сосредоточиться. С утра и до позднего вечера у нее все валилось из рук, ничего не получалось, все путалось… Ей были недовольны и продавцы, и кассиры, и менеджер, и покупатели, и вообще мало кто не успел сегодня как следует ее отчитать или как-нибудь пнуть… Раньше она, конечно, сходила бы с ума по этому поводу и долго бы себе накручивала. Сейчас ей было безразлично все, кроме предстоящей встречи.
Удивительно, как одна единственная ночь могла изменить все и во все внести смятение и хаос… Она уже не была способна оценивать здраво реальность и опасность. К тому же от нее теперь мало что зависело — хищник не отпустит, пока не напьется ее крови досыта, Настя не поправится без его помощи, Барон не оставит ее в покое никогда, особенно учитывая, что он явно что-то замыслил, умышленно отправив ее воровать безделушку в дом вампира… Ото всей этой путаницы виски пульсировали болью, живот скручивало спазмом, а руки дрожали. И еще образ вампира ни на секунду не выходил из головы — прекрасный, ужасный, нежный, дикий, сильный, дурманяще притягательный.
Порой ей казалось, что она заболела, и ее трепала жестокая лихорадка. Может быть, это физическая реакция на его укусы, на близость с ним, на его кровь? Может быть, она все-таки превращается в вампира или в его послушную марионетку… или сходит с ума, не в состоянии примириться с произошедшим, со всей этой безумной действительностью, которая была так далека от привычного, понятного, объяснимого мира, в котором она привыкла жить…
Девушка нервно выдохнула. Даже в собственном дыхании она сейчас чувствовала боль и дрожь. Ледяные, какие-то чужие и онемевшие руки прошлись по волосам, пытаясь что-то поправить и привести в порядок. Только разум даже не мог проанализировать, нуждаются ли ее волосы в этих прикосновениях. Сейчас они были собраны в аккуратный пучок на затылке, чтобы не мешали во время работы. Ей шла эта прическа — довольно милое личико выглядело строгим, открытым, немного беззащитным. Однако, вспомнив дикие порывы вампира, его руки повсюду на своем теле, его пальцы, зарывающиеся в ее волосы и приводящие их в полный беспорядок, она одним движением распустила деловую прическу и позволила локонам рассыпаться по плечам и спине. Как глупо, но она очень хотела ему понравиться… Только вот уже не могла понять почему… Чтобы он точно помог сестре? Или просто потому, что сама сгорала от желания быть с ним?!..
Марьяна зажмурилась, уводя взгляд от собственного отражения, и тряхнула головой. По спине очередной раз прошелся озноб. Сегодня ей было страшно, как никогда. Ноги подгибались, сердце замирало, легкие отказывались принимать воздух, будто сократившись до крошечных размеров. Глупо. Глупо. Как глупо было забивать себе голову бесплотными надеждами… Один раз опасный и беспринципный мужчина, который ей нравился, уже втоптал ее в грязь, использовав в своих целях и рискнув ее жизнью… Теперь она попала в ловушку обаяния еще более опасного монстра, который может убить ее в любой момент, даже не отдавая себе в этом отчета, а она стоит и испуганно вглядывается в собственное отражение, пытаясь угадать, может ли она нравиться по-настоящему этому чудовищу в образе обольстительного златоглазого блондина… Глупая, наивная, беспомощная, измученная.
Больно закусив губу, Марьяна снова помотала головой, пытаясь выгнать из мыслей все неприятные воспоминания, даже вчерашний скандал, который ей закатил дома отец. Только она была настолько уставшей, что у нее не было сил к сопротивлению. Она молча слушала его крик о собственной непорядочности и очнулась, разве что когда почувствовала обжигающий, сокрушающий, несправедливый удар по щеке тяжелой отцовской рукой. Не так больно, как унизительно. Даже теперь губа заметно дрогнула при воспоминании об этой несправедливости. Да, отец порой бывал жесток и непримирим в своих домостроевских взглядах на жизнь, противоречащих здравому смыслу. Мужчина, который пришел в его дом как порядочный человек, вдруг нанес непростительное оскорбление ему и его дочери, а сама дочь повела себя как доступная девка, решившая загулять на всю ночь. Сегодня у отца будет ночная смена, и она могла бы избежать очередного скандала, если бы вернулась после работы домой и ушла из дома только после его ухода. Однако Никита предпочел забрать ее прямо отсюда… Ее проблемы в семье его не волновали… Может, он просто не думал, что все выйдет именно так… К тому же он так и не дал ей свой телефон, так что она не может ни отменить встречу, ни попытаться что-то изменить…
