— Обойдусь без твоей протекции, Дим… — равнодушно ответил Ник, тем не менее, позволяя парню приблизиться.
— Не тебе на меня обижаться… Две победы из трех — твои, так что как всегда прими мое искреннее восхищение. Правда, с тех пор уже минуло столько лет… Говорят, книжным червям не так-то просто поддерживать себя в форме. — В словах звучала неприкрытая ирония и вызов.
— Ты ведь понимаешь, что я все равно его увижу? К чему эта болтовня? — хладнокровно проигнорировал хамство Ник.
— Возможно, просто хочу тебя предостеречь. По дружбе… — На мальчишеских губах расцвела коварная ухмылка, а правая рука телохранителя легла Никите на левое плечо, спокойно, хоть и тяжело. Жест, вроде бы, не предвещал агрессии, но, скорее всего, был отвлекающим. Вампир почувствовал движение со всех сторон одновременно и молниеносным рывком перехватил кисть противника, сжимая ее поперек и ломая кости в крошево, а затем выкручивая руку в болевом приеме и заставляя мужчину согнуться пополам и упасть на одно колено к его ногам. Дмитрий издал рык боли и злобы, кое-как поднимаясь и отступая в сторону. Конечно, он предвидел это, и, безусловно, оба понимали, что это не конец, а лишь начало.
В ту же секунду изо всех ближайших дверей появилась охрана, много охраны. Их лица пока что были человеческими, но Никита чувствовал в них смертельную опасность кровожадных хищников. Сам он уже не мог сдерживать процесс обращения — пики клыков болезненно быстро выросли на всю длину, челюсть модифицировалась, позволяя разверзнуть пасть в предупреждающем оскале. Огнестрел здесь никогда не использовали по заведенной когда-то традиции, до холодного оружия, возможно, тоже дело не дойдет, однако, пользоваться клыками и когтями никому не запрещалось. Оказаться изодранным и изломанным до полусмерти, а потом выброшенным на улицу категорически не хотелось.
Телохранитель главного медленно отступил, делая какой-то знак своим людям левой рукой, но все же быстро приходя в себя и меняя позицию. На восстановление после травмы Никита мысленно выделил ему минут пять, так что пока что о нем можно было благополучно забыть. Между тем, один из противников уже ринулся к нему слева, а двое других — сзади. Ник выбросил вперед левую руку, успев схватить первого нападающего за горло. Сквозь пальцы заструилась горячая кровь, ее запах ударил в ноздри всем присутствующим, вынуждая сорвать личины и превратиться в тех, кем они были на самом деле. Его правое плечо обжог удар чьих-то когтей, но, прежде чем согнуться от боли, Ник успел сделать мах согнутой левой рукой с разворотом, отбрасывая назад придушенного, истекающего кровью вампира и сшибая им с ног двоих нападающих.
Вторая волна атаки не дала времени даже вздохнуть. Удар в прыжке ногой в лицо удалось отвести в сторону рукой и глубоко рассечь когтями подставившуюся спину охранника. Еще один сошелся с ним в поединке руками, но Никита подрезал его ударом ноги под колено, удержал за грудки, когда тот начал падать, и яростно впился зубами в артерию на его шее, делая большой глоток свежей крови, чтобы быстрее восстановить силы. Теплая струя облила подбородок и шею, пропитывая рубашку и пиджак, предусмотрительно черные. Дальше полуживое, все еще брызжущее алым потоком крови тело смело на своем пути еще двоих нападающих. В этот момент кто-то накинулся на Ника сзади всем своим весом и глубоко впился зубами в плечо. От боли потемнело в глазах, но на ногах он все же устоял, вонзил когти в предплечье руки, обхватившей его спереди, и одновременно ухватил кровопийцу за шею, потянул вперед, наклонился и перебросил его через себя, а затем сломал хребет.
Получив мощный удар ногой в голову, отлетев к стене, ударившись затылком и на несколько секунд потеряв ориентацию в пространстве, он пропустил еще один скользящий удар когтями по лицу. Потом, еще толком ничего не соображая и действуя на автопилоте, успел поймать ранившую его руку, вывихнуть запястье, затем плечо и с силой ударить соперника головой о стену. Дальше, войдя в раж кровавой расправы, он уже с трудом контролировал свои действия. Кровь застилала глаза, боль — разум, крики и удары по голове оглушали и искажали реальность. Он больше не чувствовал себя человеком. Он был животным в смертельной схватке, которым двигала лишь одна цель — не умереть и убить других. Впрочем, смерть была временной. Всех их со временем поднимут на ноги, если только кто-нибудь не вздумает играть в более серьезные игры.
Глядя на кучку еще не вышедших из строя бойцов, уже не так спешащих ринуться в бой, Ник скривил пасть в кровавой ухмылке-оскале. Он весь истекал кровью. Он с каким-то мазохистским упоением ощущал, как еще не затянувшиеся раны пульсировали болью и одновременно впрыскивали в сердце и мозг ударные дозы адреналина. Вперед вышел этот мальчишка, Димон, весь такой свеженький, в белоснежном костюме и еще не измотанный сражением.
— Приберег себя на десерт? — дико хохотнул Ник, понимая, что он сейчас в неадеквате и вызывает неприятное чувство паники у оставшейся кучки соперников. Хотя… в стоящем перед ним мальчишке не чувствовалось страха. Он был зол, очень зол, а, может быть, даже восхищен, сам того не осознавая.
— Приберег для тебя сюрприз… — Парень медленно отвел руку, до сих пор спрятанную за спиной, в сторону. В ней сверкнуло оружие.
— Даже так? — Ник приподнял бровь, чувствуя, как пересыхает во рту. Даже зная фанатизм данного заведения в отношении правил и традиций, а также их безжалостность к тем, кто их нарушает, увидеть серебряный Мизерикорд(1), направленный против себя, было шоком.
Конечно, у него был шанс победить этого самоуверенного наглеца, но о том, чтобы совершать настоящее убийство в стенах этого здания, Ник и помыслить не мог.
— Чего ж ты ожидал, если приперся сюда без приглашения?
— Того, что цивилизация не обошла это место стороной… Как видно, ошибся…
До сих пор человеческое и невозмутимое лицо молодого человека вмиг перекосило праведным гневом и отвращением. Морда хищника стала похожа на лик беса, вырвавшегося из ада. Любоваться этой картиной больше доли секунды у Ника не было возможности, потому что нападающий взлетел вверх в мощном прыжке, подняв над головой руку с занесенным кинжалом, которым, без сомнения намеревался в конце пронзить его сердце. С трудом удержав удар, перехватив кисть противника, Никита почувствовал предательскую дрожь и боль в раненой и еще не зажившей руке и глубоко рассеченной мышце спины. Острие оружия тоже дрожало в страшной близости от сонной артерии. Он попытался увеличить это расстояние, но проиграл еще пару миллиметров, рыча от гнева и собственного бессилия.
— Не очень честный поединок, а, Дим? — вдруг раздался из-за спины Ника знакомый насмешливый голос, как гром среди ясного неба. У его противника удивленно расширились глаза, зубы стиснулись, ноздри раздулись, на лбу запульсировала вена. Какое-то время он никак не хотел останавливаться, но потом с возгласом разочарования позволил себя оттолкнуть, успев все же оставить жгучую царапину серебром на шее Никиты.
— К тебе на прием нынче не прорваться, как к августейшей особе, — усмехнулся вампир.
— Ты перебил половину моей личной охраны… — В голосе из-за спины не чувствовалось упрека. Лишь легкая ирония. Никита обернулся, встречая старого знакомого вежливой улыбкой. Тот тоже улыбался. Неопределенного возраста джентльмен, которому можно было дать как тридцать пять, так и пятьдесят, стоял перед ним, сунув руки в карманы брюк щегольского светло-серого костюма. На шее пышно повязан шелковый нежно-розовый широкий галстук по типу пластрона, в нагрудном кармане платок того же цвета, всевозможные аксессуары и украшения поблескивают платиной и бриллиантами. Этот пижон всегда любил пошиковать и пустить деньги на ветер. Впрочем, его вид вполне соответствовал уровню и стилю его заведения, того, что было у всех на глазах, а не пряталось глубоко под землей. Никита удовлетворенно кивнул.
