— Встаньте, господа! — король все-таки решил помочь нам, чтобы колени не затекли.
Мы медленно, изображая благодарность за королевскую милость, поднялись с карачек.
— Готовы ли вы служить мне также верно, как все эти годы служил ваш клан?
— Да, сир! — хором ответили мы.
— Да будет так, — сказал Его Величество, довольный как кот, сожравший банку сметаны.
С чего бы вдруг? Или тут папаша постарался? Хотя, учитывая хозяйственные и политические интересы, такие союзники королю были нужны. Верные, преданные и платежеспособные. Небось, казна трещит по швам? Ну правильно, если балы и прочие культурно-массовые мероприятия устраивать — никаких денег не хватит. Правда, щедрость короля тоже имеет свои пределы — этот бал-то был платный, попасть на него стоило по десять золотых с носа. И это только для нас, для приглашенных лично королем. А так, насколько я подозреваю, были и еще спонсоры, которых хлебом не корми — дай попасть во дворец.
— Идите с миром и моей милостью.
Монарх сделал соответствующий жест, что-то среднее между взмахом кисти и «пошел вон, мерзавец», отпуская нас.
— Благодарю вас, сир! — так же хором ответили мы.
Затем, мы гордо развернулись, и пошли в толпу страждущих развлечения дворян, смотреть на следующих претендентов, вызываемых к Его Величеству.
Остальную часть церемонии я просмотрел вполглаза, стоя со своими и морщась от ароматов, витавших в зале. Некоторые явно пренебрегали ванной и злоупотребляли духами, выдававшими при смешении с амбре адский выхлоп. Примерно так пахла бы тухлая свинья, политая одеколоном. Мои представления о средневековье начали сбываться, и, причем, не самые лучшие.
Церемониймейстер вызывал призванных к королю дворян, Его Величество перебрасывался с ними парой фраз и отпускал. Не всегда, правда с миром. Нескольких знатных он опустил так, что не был бы он королем, его бы точно вызвали на дуэль. Но король — всегда король. Я вспомнил фразу из одного бессмертного фильма Мела Брукса — «Хорошо быть королем!». Примерно так тут и было.
Наконец лицезрение морд закончилось, король дал знак, и слез с трона. Заиграла музыка, и народ начал сбиваться в пары под команды церемониймейстера.
Танцы я особо не любил. Нет, танцевать меня учили, даже, конечно, дрючили, чтобы не опозорился в высшем свете. Правда, до высшего света я редко добирался, область работы была попроще. Да и земные танцы совершенно другие, с поправкой на время. Все эти контрданс-экосезы и котильоны не для меня, я не танцор бальных древних танцев. Хотя и говорят, что танец — вертикальное выражение горизонтальных желаний, но не в этом случае. Эти вызывали желание нажраться и отключиться.
Взяв у лакея стакан вина, я отошел подальше, к стене, чтобы не мешать остальным проветривать немытые тела в танце. Ну раздражала меня эта вонь. С моим острым обонянием все это превращалось в пытку, так что я попытался отбить чувства красненьким.
— Скучаете, господин граф?
Я аж вздрогнул. Нельзя так к человеку подкрадываться, особенно заточенному под моментальную реакцию. Я посмотрел вбок. У окна с бокалом в руках стоял тот самый купеческий сынок,
— Да, господин… — я запнулся. Беда с этими титулами учтивости. — Достопочтенный Броденматт, простите, не знаю вашего имени.
Именно так именовались по местной системе наследники баронов. Ну как собственно и наши титулы, сначала виконт, потом граф. Все зависит от титула главы рода и клана.
— Сатр, — сказал Броденматт. — Зовите меня просто Сатр, милорд. Я человек простой, и достопочтенным стал буквально месяц назад за заслуги моего отчима.
Вот как! Моя генетическая теория дала осечку.
— Арман, — представился я. — Можно просто Арман. Без титулов.
— Как скажете, Ваша Светлость, — усмехнулся по-доброму Сатр.
— Вы тоже скучаете?
— Да, — вздохнул Сатр, держа бокал вина перед собой. — Я и танцевать-то не умею.
— Не вы один, — сказал я. — Я тоже не поклонник танцев.
— По вам не скажешь, милорд, — он покачал головой. — Вы потомственный дворянин, вам с детства, наверное, уроки давали?
— Только вот я их не брал, — ответил ему я. — Да и я из Пограничья, там у нас бальные танцы не устраивают. Только с мечами и партнеры зачастую ушастые или коротышки.
— Вы имеете в виду эльфов и гномов? — вытаращил глаза он.
— Именно этих вредителей я и имею в виду. Или на конце меча, как получится, — я решил немного прихвастнуть.
— Не могли ли бы вы рассказать поподробнее? — оживился Сатр.
Я посмотрел на него с недоумением. Неужели живого эльфа не видел? Хотя я и сам с образцами местной разумной фауны не сталкивался, исключая ушастых и не к ночи будь помянутого Неспящего.
— Вас так интересует эта тема?
— Да, Арман. Я естествоиспытатель, — сказал он.
— Естествоиспытатель? — удивился я.
Не ожидал, честно, что сын купца — ботан. Местный Левенгук, мать его.
— Ну… да, — смутился он.
— Пытаетесь разглядеть мириады существ в капле воды? — спросил я.
— И это тоже, — вот теперь удивился он. — Вы и об этом знаете?
— Да. И как сделать микроскоп — тоже.
— Ну я пользуюсь Зорким Глазом. А про ваш микро… как его там, даже и не слыхал.
— Это такая штука, которая позволяет рассмотреть очень маленькие предметы без использования магии.
— Расскажите, Арман!
— Попозже, — сказал я, наблюдая через стекло бокала танцующие пары. — Не здесь же.
— Ах, да, простите меня, — опять стушевался он. — Все забываю, когда речь заходит о науке. Конечно же, потом.
Я хмыкнул. Ну точно повернутый на науке. Надеюсь, не мэд сайентист, безумный ученый, стремящийся поработить мир. Или пока просто хотя бы снять себе подружку, что ему точно надо.
— Да, обязательно. Потом насчет этого поговорим. А пока, Сатр, вы не хотите пригласить какую-нибудь молодую леди на танец?
— Я уже говорил, что не умею танцевать…
— А вы попробуйте, — усмехнулся я. — Вон та черноглазая красавица так и стреляет глазками по сторонам, думаю, она не прочь станцевать с вами и наедине.
— Ах, милорд, не получится, — скривился Сатр. — Это графиня Аарреста.
— Ну так почему нет? — я подмигнул ему.
— Она пассия графа Брадини. А он очень хорошо владеет мечом и пренепременно вызовет на дуэль, — вздохнул Сатр.
— Ну тогда вон ту, — я кивнул на пышногрудую тетку, явно затесавшуюся в ряды аристократов по ошибке.
— Это баронесса Хоумилия Фейвелл, — сказал Сатр. — И по слухам, в ее постели перебывала половина высшего света. — Ее папенька только и ждет, когда очередной любитель сладкого и пышного попадется в медовую ловушку, чтобы сразу женить того несчастного на ней.
