— Неправильно.
— А как правильно?
— Поблагодари меня так, как считаешь достойным.
— Плюнуть в лицо? — все же она слишком быстро приходит в себя, заставляя жалеть о том времени, когда она была покорной.
— Если ты настолько благодарна…
Девушка вздохнула, признавая его правоту. Она и в самом деле была очень рада такому подарку.
Спрыгнув с кровати, она подошла к нему вплотную, прижалась грудью и обхватила его шею руками, заставляя наклонить голову. От прикосновения ее мягких губ Джоша прошибло током, он даже руки за спину убрал, чтобы не схватить ее в объятия. В этот момент он вдруг понял одну простую вещь: он нихрена не вытравил ее из своей души. Ни на грамм. Он ее любит. И ничего ей не сделает, даже спать с ней не будет, просто привезет на Квантр, или на Амадею, или к черту, и отпустит. Да еще и денег даст, чтобы ей было на что жить.
Эта мысль злила. И поцелуй ее невинный тоже злил.
— Это всё, на что ты способна? — издевательски протянул он. — Как-то уныло. По-рабски.
Как и следовало ожидать, она зашипела и дернула его на себя, целуя уже совсем по-другому: проникая в его рот острым язычком, прикусывая нижнюю губу. Когда-то у нее был проколот язык. Здесь, видимо, пирсинг сняли, а жаль. С ним было забавно. Пальцы у него были по-прежнему сцеплены за спиной, а следовало бы еще и хвост держать, потому что он, как всегда, выдавал его истинные желания, обвиваясь вокруг ее талии и прижимая плотнее. Впрочем, желания выдавал вовсе не хвост, вернее, не только хвост. Саманта это почувствовала и тут же вырвалась, отскакивая прочь и настороженно глядя на него.
— Ты же знаешь, что я не насильник, — сказал ей Джош, облизывая губы. — Чего испугалась?
— Не насильник? А зачем ты меня заставляешь ходить голой?
— Ради эстетического удовольствия, — усмехнулся мужчина, отлипая от косяка. — Ладно, моя прелесть. Благодарность засчитана. А теперь готовься, мы сегодня пойдем в клуб. Ты и я.
— А я там зачем? — снова пугается девушка.
— Пойду со своими напитками, чтобы не пить то, что навязывают, — широко улыбнулся квантр. — Ты это… волосы заплети как-нибудь. Не хочу, чтобы на тебя все пялились.
Саманта кивнула и тут же торопливо принялась заплетать косу.
— Что, и никаких возражений? А где же вопли про ревнивого ублюдка, про то, что я просто не уверен в себе? Нет? Ты меня разочаровываешь, детка. Ой, я и забыл! Я же запретил тебе обзываться! А ты теперь очень послушная девочка, правда? Пожалуй, надо было раньше надеть на тебя эту чудную штучку… любимая!
Девушка зарычала, а Джош, довольно насвистывая, полез в шкаф. Ему тоже нужно было выглядеть презентабельно.
Глава 7. Первый найден
Ночи на Мекроусау как таковой нет. Сразу две луны озаряют город. Небо темно-розовое, звезд на нем не видно. Красиво, экзотично, жутко надоедает уже через пару недель. Просыпаешься ночью — светло. Непонятно, сколько и времени. Джош все время забывал устанавливать затемнение защитного контура и оттого редко высыпался.
Саманта же видела ночное небо впервые, она, кажется, и по улице здесь впервые шла, и оттого по сторонам головой вертела так, что, если бы Джош крепко не держал ее за плечо, непременно бы свалилась. Розовый город Патру был один из самых красивых на планете. Конечно, стены были белые, из какого-то местного полупрозрачного камня, но в ночи он казался насыщенно-розовым с золотыми отливами огней, словно драгоценность какая-то.
Здесь, в центре, был запрещен личный транспорт, совсем запрещен, только местные таксисты на специальных узких, похожих на сосиски флаерах свободно передвигались по улочкам. Их тоже было ограниченное количество, и стоили их услуги баснословно дорого. Если бы идти было далеко, Джош бы, конечно, вызвал такси, хотя сам мог весь город обойти пешком не раз и не два: он все же военный, да еще и квантр — а они все выносливые. А Саманта — девочка хрупкая и изнеженная, и раньше бы разнылась, а сейчас, наверное, и вовсе долго ходить разучилась, быстро устанет. Но идти было пару кварталов, его дом находился почти в центре Патру.
Ночной клуб, как здесь принято, находился под землей — нужно было спуститься по ступенькам, а потом — предъявив входные билеты человеку-охраннику — вниз на лифте.
Саманту шум буквально ударил по ушам. Шум. Зеленый дым. Светотени. Это было настолько ей знакомо, что она даже голову подняла, чтобы взглянуть вверх — там ложи?
***
Амадея, полтора года назад
В "Гранд Оперá" всё убранство кричало о богатстве и роскоши: натуральные ткани — в основном, алый бархат, деревянная отделка, хрустальная люстра под потолком. Свечи в ней, конечно, не настоящие. Да и оперы здесь сейчас не давали. Когда-то это был один из самых больших орбитальных театров, где выступали звезды со всех планет.
От прежних времен здесь сохранились великолепный холл, ложи, люстры, часть отделки, сцена с занавесом. А вот кресла из партера убрали, заменив низкими диванами и столиками. В бывших гримерных и подсобных помещениях организовали вип-кабинеты, на сцене был бар и клетки с экзотическими танцовщицами (или танцовщиками). Теперь это был не "Гранд Оперá", а скорее гранд-бордель. Самый большой ночной клуб их солнечной системы. А поскольку он был на орбите, на него не распространялись запреты больших городов.
Здесь процветала абсолютно легальная проституция, здесь можно было найти уголки, оборудованные для самых темных фантазий, легкие наркотики и галлюциногенный дым были в порядке вещей. Впрочем, система безопасности гарантировала, что в клубе не случится ничего криминального. Никаких убийств или похищений. Только безопасные для здоровья стимуляторы. Никакой прессы. Полная конфиденциальность. И только здоровые посетители. На входе все проходят медсканирование и сдают экспресс-анализ крови. На первом этаже дежурит несколько медицинских бригад.
Саманта, закидывая в рот розовую таблетку, призраком скользит среди диванчиков, пританцовывая и с волнением ощущая, как все ее тело пробирает дрожь, грудь становится настолько чувствительна, что хочется скинуть одежду, а между ног буквально зудит от нетерпения. Ей уже все равно, где, с кем — лишь бы у этого кого-то был член. А лучше два. Или три. Чьи-то руки дергают ее на себя, расстегивают молнию на комбинезоне, спуская его с плеч и хватая за грудь. Она словно плывет в тумане, покачиваясь в ритме музыки, не замечая, что ее даже раздевать не стали до конца, только оголили грудь и промежность и тут же усадили на кого-то… Больно… сладко… снова больно… Но с таблетками все равно сладко, всегда сладко…
***
Она вздрогнула всем телом, прижимая руки к животу. Ее вдруг скрутило и затошнило от всего этого. Тело покрылось холодным потом, руки ослабели и задрожали. Не держи ее Джош — она бы упала.
— Что с тобой? — взволнованно шепчет квантр. — Эй, Сэм! Черт, ладно. Поехали домой. Потом один приду.
