— Знаете, я бы предпочёл, чтобы на ней никогда не было этого ошейника. Она повзрослела, конечно, но цена слишком уж космическая вышла, — неожиданно Джош вспомнил канувшие в небытие деньги за катер — спецслужбы так и не нашли, куда они делись, и усмехнулся.
— Если ты о цене страданий рабы Божьей, то ничто не даётся нам сверх того, что посильно нам вынести. Если же о жалких.. деньгах, что отдал ПО ДОБРОЙ воле… — при этом в голосе пока тестя явно слышались стальные нотки.
— Да при чем здесь деньги, — разозлился Джош. — Год в рабстве — это, знаете ли, не повод для шуток!
— А кто шутил? — строго, но явно довольно свёл брови тесть. — Но цена уже уплачена, грех не пожать плоды страданий и, как ты говоришь, взросления. Но только попробуй ей об этом напомнить… и цену эту прочувствуешь на своей…. кожном покрове.
Джош прищурился. Угрозы ему не нравились, и клоун этот, и его гнусавые проповеди раздражали со страшной силой. Тем более, что никаких конкретных обещаний или пояснений он не дал. Но спорить с явно ненормальным (хотя, если подумать, кто в этом мире нормальный?) он не собирался, поэтому довольно мирно напомнил:
— Я военный, господин Вагнер. Довольно патетики. Огласите мне стратегию по завоеванию вашей дочери.
— Зачем стратегию? Ты не на войне, и дочку в битвы не втягивай — проиграешь. Она не противник твой, а партнёр. Поэтому — вот тебе место и время, — с этими словами разыскиваемый положил перед квантром белый конверт, — а в остальном положись на Создателя. — Вагнер смерил его снисходительно-красноречивым взглядом, едва не выбесившим окончательно. — Любит тебя Господь, хоть и не открыл мне — за что. Но кто я такой, чтоб спорить. И знаешь… на угрозы не обижайся. Спасибо скажи, а то в следующий раз молча пришибу. Не люблю, знаешь ли, обидчивых, особенно если они физиономию контролируют плохо.
— Спасибо, — издевательски процедил Джош, прекрасно понимавший, что именно здесь и сейчас Вагнер ему ничего не сделает, а потом… а потом и вовсе не сделает, чтобы дочку не расстроить. Они играли на равных. Джош и в самом деле интуитивно его не боялся, ощущая, что прогибаться под этого маньяка — последнее дело. Но конверт все же взял, не колеблясь. — Извините, но сказать, что буду рад вас видеть в своём доме, не могу. Ложь ведь — тоже грех?
— Смертный, сын мой. Но всё в этом мире — тлен, а уж наши желания — тем более. Поэтому не зарекайся, малыш Джош, неисповедимы пути Господни. Но я ценю твою честность, надеюсь, дочь тоже оценит. Храни тебя Всевышний, — мужчина поднялся, — и прежде всего, от тебя самого. Удачи, — добавил святоша вполне нормальным, даже слегка весёлым человеческим голосом. — С моей доченькой она тебе понадобится. Тем более, что ошейник надеть на нее обратно тебе слабо.
Ошейник? А это интересная мысль! Джошу бы, пожалуй, хотелось. Не навсегда, конечно, а для игры. Жаль только, ошейника-то у него и нету, он его Саманте презентовал. Пока он раздумывал, как можно было бы этот ошейник использовать, Вагнер уже исчез. Ну и черт с ним. Или Бог, кто знает. Сам Хурт, по крайней мере, утверждал последнее.
В любом случае, этот маньяк будет за ним присматривать — уж в этом Джош не сомневался.
Глава 48. О скрытых желаниях
Джош кинул вещи в шкаф, не понимая, как он повелся на глупую шутку Вагнера. С чего он вообще взял, что ему можно доверять? Только потраченное впустую время, которое он черт знает как объяснит начальству.
В списки пассажиров ему заглянуть не позволили, сколько он ни размахивал своими документами. Не полиция ж, и ордера у него нет. Тогда Джош занял стратегически выгодную позицию у входа, но Саманты среди прибывших не заметил. Правильно было бы сойти на первой же станции. Но он-то знал, что доедет до конца маршрута только потому, что дурацкая надежда его никак не отпускала. Да-Эдра мрачно рассмотрел свою каюту, морщась при виде большой кровати, а потом решил сходить перекусить в столовую.
Шум возле одного из столиков заставил его поморщиться. Какие-то подростки, кажется, с Силуана, если судить по синеватой коже и будто припудренным инеем цвету волос, обступили кого-то и похабно ржали. Наверное, женщину. Джошу бы не вмешиваться, но разве он может? Тем более, как-то уж слишком агрессивно начали звучать голоса этих малолеток.
— Что здесь происходит? — тихо, но с металлом в голосе спросил квантр. Перед ним мгновенно расступились. — Саманта?
— Джош! — хорошенькая девушка с длинными золотыми кудрями смотрела на него и так счастливо улыбалась, что у него внутри всё скрутилось в узел. — Ты здесь!
Понимая, что сейчас начнет орать (просто потому, что напряжение последних дней рвалось наружу, причем абсурдной злостью на свою всё еще жену — где бы она ни появлялась, ее окружают толпы мужиков) он просто схватил ее за руку и потащил за собой, не забывая походя двинуть одного из малолеток локтем, а второго дернуть за щиколотку хвостом так, что тот, взвизгнув, свалился на своих неудачливых собратьев.
— Почему так получается, что я постоянно вытаскиваю тебя из всякого дерьма? — ворчал Джош, заталкивая Саманту в каюту. — Ты не девушка, ты ходячее бедствие!
— Потому что ты меня плохо бережешь, — отвечала Сэм, криво улыбаясь. — Между прочим, ты все еще мой муж. Ты отвечаешь за мою безопасность.
Джош замер и нахмурился.
— Документы опять не пришли?
— Да. В третий раз пропали. Забавно, правда?
— Очень, — недовольно ответил квантр, больно хватая ее за локоть. — Давай, признавайся. Ты это нарочно? Теряешь их?
— Кто, я? А может, это ты нарочно адрес неверно указываешь! Или просто не отправляешь!
— Мне-то зачем?
— А мне зачем?
Джош тяжело вздохнул и оглядел жену с ног до головы. И не сказать, что она сильно вызывающе одета. Широкие струящиеся брюки с золотым ремнём на бедрах, коротенькая кофточка, обнажающая живот. Грудь и плечи прикрыты. Даже поскромнее, чем некоторые пассажирки. Яркий блеск в области живота мужчину заинтересовал.
— Ух ты! Пупок снова проколола? — восхищенно спросил Джош. — Покажешь?
Саманта немедленно задрала кофточку. В пупке сверкал и пульсировал огоньком маленький кристалл. Джош сглотнул. Ему ужасно захотелось дотронуться до него. Руками, а потом губами. А Саманта, широко улыбаясь, высовывала язык. В языке тоже был пирсинг — совсем, как в старые добрые времена. Он мгновенно вспомнил, что она умела вытворять этим самым язычком, и по телу бежали мурашки, а в штанах становилось тесно. Девушка, заглянув в потемневшие глаза квантра, сразу перевела глаза на его пах, а потом еще и рукой провела, убеждаясь, что ей не чудится. Возбуждение под ее ладонью достигло максимума, а Джош неожиданно запустил руки в ее волосы и потянул назад, заставляя Саманту запрокинуть голову.
— Жена-а-а, — протянул он как-то горько и насмешливо, а потом прильнул губами к голубой венке на шее — как раз там, где раньше был ошейник.
