Джош, услышав странные звуки, пулей вылетел из спальни. Увидев сидящую на полу девушку, упал рядом на колени и попытался заглянуть в лицо. Саманта подняла голову и, взвизгнув, схватила тряпку и принялась его лупить.
— Ах ты, скотина хвостатая! — вопила она. — Ну и урод! Ты меня! Голой! Получи, извращенец!
На мгновение опешивший квантр рявкнул:
— А ну прекратить! Хозяина бить нельзя!
— Я тебе покажу хозяина, тварь, — прошипела Саманта, но ударить еще раз ошейник не позволил, шибанув ее болевым импульсом.
— Очнулась, красотка, — довольно прищурился Джош. — Теперь-то я тебе за все отплачу.
— Себе отплати, козлина, — зыркнула злобно Саманта, закрывая руками грудь.
— Я запрещаю тебе обзывать меня, — с явным удовольствием заявил Джош, поднимаясь. — И гадости говорить мне запрещаю. Называй меня любимым, родная. Мне будет приятно.
— Хххуи… — Саманту вновь шибануло, и ей пришлось исправиться. — Тварюшка ты моя любимая. Пупсик мой сладенький! Чтоб у тебя хвостик твой… ммм… был красивым и здоровым!
Такая Саманта нравилась Джошу гораздо больше. Он довольно ухмыльнулся и почесал затылок. От этого движения Саманта вдруг инстинктивно отпрянула, съежилась и закрыла голову руками. У него сразу пропало желание шутить и издеваться над ней.
— Указания прежние, — немного помолчав, сказал мужчина. — Не ругаться, не драться, ходить голой, спать со мной в постели. И пыль вытри до конца.
Он развернулся и ушел обратно в спальню, а Саманта еще несколько минут не могла заставить себя разогнуться, так ей было страшно.
"Боже, это же Джош, — говорила она себе. — Он же только лает, а не кусается. Он ведь ни разу не обидел тебя. Давай, Сэм, соберись. Придется немного поработать. Всё лучше, чем бордель!" Она, действительно, смогла встать и продолжить уборку, правда, руки у нее противно дрожали. Она опрокинула статуэтку, а потом еще и вазу. В горле словно ком стоял, ее подташнивало. Всё это было так мерзко, что впору было выпрыгнуть в окно, но Джош… этот го-гов-господин… нет, такого удовольствия она ему не доставит. Оставить его вдовцом? Нетушки! Она ему теперь и развода не даст. Пусть мучается, с-с-супруг любезный.
Саманта ни за что бы не поверила, что Джошу ее злость в кайф. Пусть лучше она его ненавидит — так хоть какая-то цель у нее будет. А уж он ей причин для ненависти подкинет! А еще лезла в голову навязчивая мысль о том, что больше не нужно останавливаться, если она полезет с нежностями. Наоборот, нужно будет пользоваться моментом.
— Ты что там застряла, курица? — крикнул он из спальни, проверяя счет и с удовольствием видя на нем кругленькую сумму, переведенную Джорданом. — Хватит крушить казенное имущество, иди сюда!
Так, в первую очередь надо заказать ей одежду. Не голую же ее на улицу выводить! А он планировал ее везде таскать с собой. Во-первых, на Мекроусау это считалось хорошим тоном. Во-вторых, он намеревался получать удовольствие от своей семейной жизни. Ну а в-третьих, мало ли что она с собой сотворит, без присмотра-то.
Саманта зашипела, кинула тряпку на пол — а что, прямого приказа ее убирать не было, — и прошла в спальню. С гордо поднятой головой и даже не делая попытки прикрыть грудь волосами. Она красивая. Джош видел ее во всяких позах, с чего бы ей стесняться?
— Что надо, любимый мой козлик? — сердито посмотрела на него девушка.
— Да ты хамка, радость моя. Я бы на твоем месте был поскромнее. А то прикажу встать на колени и отсосать у меня, и отказаться не сможешь.
Саманта побледнела и засверкала глазами. Джош откровенно любовался ей. Всё же красивая у него жена. Бывшая жена, конечно. Документы — лишь формальность.
— Прикажешь — сделаю, — тускло ответила девушка. — Не ты первый приказываешь.
Тут уж зубы стиснул мужчина. Она думала, что он злится, но ему мгновенно стало стыдно.
— Ложись рядом, — велел он. — И молчи. Я работаю, ты не мешаешь.
Он сидел, скрестив ноги, на кровати и копаясь в местной информационной сети, пытаясь найти сведения о рабах-мужчинах планеты. Саманта улеглась на живот рядом, совершенно забывая, что часто так с ним сидела, заглядывая в экран его комма. А Джош так же привычно захватил прядь ее волос и принялся накручивать на палец.
— Слушай, Сэм, — не отвлекаясь от экрана, спросил он. — А ты на Мекроусау квантров встречала? Может, в доме этого… как его…
— Дейдрэ? Нет. У него только девочки были. Мужчины его не интересовали.
— Чёрт, где же их искать? По борделям что ли?
— Скорее всего, — прикусила губу Саманта. — Большая часть рабов здесь используется… именно так. Рроу Кирау исключение. Он сам рабов не рассматривает как сексуальный объект. Но любой гость может воспользоваться его… имуществом.
— Как долго ты была у рроу Кирау? — холодно спросил Джош, комкая в ладони ее волосы.
— Неделю.
— А на скольких приемах работала?
— На одном. Где ты нашел меня.
Квантр выдохнул, а потом набрал адрес ночного клуба и забронировал там столик.
Где-то внизу звякнул сигнал пневмопочты. Вовремя! Джош, велев Саманте оставаться в кровати, не поленился сходить и забрать коробку с ее, между прочим, одеждой, а когда вернулся, остолбенел от наглости. Его рабыня нагло шуровала в комме. А все почему? Потому что он сам когда-то дал ей доступ!
— Охренеть, — выдохнул он, поражаясь такому нахальству.
Саманта шарахнулась, закрываясь руками, и задрожала. Вбитые в спину и голову инстинкты снова сработали раньше разума. Она знала, что не стоило лезть в комм, но не могла упустить возможности узнать что-то о матери. Не успела. Осторожно взглянула сквозь пальцы на Джоша: он стоял, прислонившись к косяку плечом и смотрел на нее с совершенно не читаемым выражением лица. Увидев, что она пришла в себя, он кинул на кровать перед ней плоскую коробку.
— Это тебе, — мрачно сказал он. — Примерь.
Саманта тут же забыла все страхи, открывая подарок. Там было что-то тонкое и струящееся. Она встряхнула черную ткань и ахнула. Комбинезон!
— Надень, — настоятельно повторил он.
Девушка повертела в руках одежду, потом, стыдливо отвернувшись, натянула его на себя, откинула длинные волосы назад и обернулась с робкой улыбкой. Комбинезон был максимально закрытым, Джош специально выбирал такой. Чтобы никто не видел ее божественного тела. Фасон открывал только плечи, руки и ключицы. Прежняя Саманта вопила бы от возмущения, обзывала бы его ограниченным сексистом и ни за что не надела бы подобный монашеский балахон. Эта же смотрела сияющими глазами и шептала:
— Спасибо, спасибо!
— Неправильно, — лениво проговорил квантр, скрещивая руки на груди.
— Спасибо, любимый, — опустила глаза девушка, пряча гнев за ресницами.
