— Ещё бы! — выдохнула я.
Тайбери с иронией улыбнулся.
— Если бы Юлиус выиграл, он не смог бы с тобой переспать без твоего желания. Как победитель он имел бы лишь право пройти с тобой под руку по дуэльному залу. Сделать церемониальный круг почёта, пока я, униженный, смотрел бы на его триумф.
— И ничего больше? — с подозрением спросила я.
— И ничего больше.
И всё? И я зря боялась?!
Я возмущённо выдохнула:
— И ты ничего не сказал мне! Повелитель! Ты… вредный повелитель, вот ты кто!
— Хотел, чтобы ты помучилась неизвестностью, — невозмутимо ответил мой непостижимо наглый повелитель. — Обычно шейры соглашаются на ночь с победителем. Отказ шейры плохо сказывается на репутации её хозяина: считается, что он из жадности приказал ей отказаться, чтобы не делиться вкусной игрушкой. Поэтому об этом маленьком правиле стараются не вспоминать.
Тайбери посмотрел мне в глаза.
— Сейчас ты знаешь правду, — негромко сказал он. — Знаешь, как и почему я поступил с тобой и что от тебя скрыл. И теперь тебе решать, доверять мне или нет.
Я замерла. Сейчас, в эту минуту, я ему верила. Наверное. Но даже если я ему поверю, настанет день, когда Тайбери навсегда перестанет верить мне.
И сейчас мне почему-то ужасно не хотелось об этом думать.
Потом. Через год.
А сейчас… Я задрала голову, ловя губами крупные капли.
А сейчас пусть будет дождь.
Когда мы свернули на улицу, ведущую к особняку Тайбери, хлынул настоящий ливень. Не дожидаясь, пока экипаж окончательно остановится и двигательный кристалл погаснет, я выскочила наружу и припустила к входной двери.
Капли текли за шиворот, вода встала стеной, лёгкое белое платье промокло за секунды, и всё, чего мне хотелось — это нырнуть внутрь, добежать до ванной, сорвать одежду и плюхнуться в горячую воду. А потом завернуться в халат и греть руки вокруг кружки с горячим чаем.
Кстати, а халата-то нет! Остаётся надеяться, что Тайбери одолжит мне свой.
С этими мыслями я толкнула входную дверь. И опешила, когда та не поддалась.
— Эй!
— Никто не может войти в дом, когда там нет владельца, — раздался ленивый голос за спиной. — Или если тот не дал своё высочайшее разрешение.
Тайбери не стал надевать капюшон, и теперь вода стекала по мокрым чёрным волосам, обрисовывая высокие скулы. Но мне сейчас было не до любования его аристократическими чертами. Я притопнула ногой.
— Так дай мне это разрешение, повелитель! Высочайшее… или нижайшее, но хоть какое-нибудь! Тут мокро!
— Могу обнять, — задумчиво предложил Тайбери. — Тогда станет ещё мокрее.
Я чуть не зарычала. Меж тем дождь, казалось, полил ещё пуще. Экипаж, оставшийся позади, вообще скрылся из вида.
Тайбери с интересом смотрел на меня.
— А ведь дверь может поддаться в любой момент, — доверительно сообщил он. — Тебе нужно всего-то попросить. Вежливо.
Можно подумать, я попросила бы его невежливо, грубо, дерзко и нагло!
Хм. А ведь попросила бы.
Я попыталась сделать умильное лицо, но это было ужасно трудно из-за воды, льющейся в глаза. Вот ведь!
Дождь внезапно начал лить слабее. Я моргнула, но оказалось лишь, что Тайбери небрежно отстегнул накидку капюшона и расправил его над нами обоими.
Под накидкой оказалось неожиданно уютно. Но мокро же!
— Тай… — начала я. — Пусти меня внутрь, а?
— Хм. А куда же делся «повелитель»?
— Куда-то делся, — обречённо вздохнула я. — Пожалуйста?
Тайбери поднял пальцы, обозначая их положение для щелчка. Я замерла.
Но он не стал щёлкать пальцами и открывать дверь. Просто покачал головой.
— Нет. С таким видом ты стала бы проситься в любой дом, лишь бы укрыться от дождя. Я хочу увидеть, что ты хочешь попасть в мой.
— Ещё немного, и не захочу, повелитель! — огрызнулась я. — Потому что утону тут во цвете лет, никому не нужная!
— Уже лучше. Люблю самоуничижение.
— Что?! — я задохнулась. — Тогда сам наслаждайся своим домом! И кухней своей дурацкой в красных листьях, и коридорами своими пустыми, и грушами на потолке! А на розовой моей кровати сам спи, повелитель, и повелевай моей пижамой! Потому что я её не надену и спать в ней не буду, а устроюсь тут на мокром-мокром коврике! И пусть тебе будет стыдно!
Тайбери секунду смотрел на меня взглядом, который я не смогла бы описать. Ирония? Интерес? Может быть… умиление? Да нет, показалось.
А потом Тайбери щёлкнул пальцами.
— Раз ты так хорошо запомнила обстановку, — задумчиво протянул он, — тебе определённо следует сделаться её частью.
Я уже не слушала его. Я протиснулась мимо него и рванулась внутрь. Вода текла с меня ручьями прямо на роскошный пол, но я не обращала внимания. Лестница, ванная, добраться бы до ванной!
Мне осталось всего три шага, когда за спиной грохнула входная дверь. А потом на меня вдруг хлынул поток горячего воздуха.
— Стой и не двигайся, — раздался повелительный голос Тайбери.
Сразу сделалось теплее. Ноги до колен мгновенно высохли, словно их окунули в тёплое медовое молоко. Исчезла вода с лица, хотя волосы по-прежнему мокрым золотом облепляли спину.
Я упрямо сделала шаг вперёд. Душ, горячий душ! Хочу!
— Даже не думай, — спокойно сказал Тайбери. — Повернись ко мне.
Я неохотно обернулась.
Тайбери стоял в проёме, скрестив руки на груди. Совершенно чистый и сухой. Даже завитки чёрных волос надо лбом вновь высохли.
— И как это называется? — хрипловато спросила я. — Ты решил сделать выставку мокрых и замёрзших шейр, повелитель? И поэтому не пускаешь меня к горячему душу и сухому полотенцу? Если да, поздравляю: ты уже на пути к этому.
— А тебе холодно? — негромко спросил Тайбери.
Я прислушалась к себе и вдруг поняла, что нет. Воздух в холле отогрел мокрые пальцы, по ногам растекалось тепло… вот только платье оставалось мокрым.
И липло к телу самым возмутительным образом, облепив грудь, бёдра и…
Я осторожно взглянула на себя. О да. Особенно грудь.
— Нет, повелитель, — севшим голосом сказала я. — Мне не холодно. Но можно я надену ещё… что-нибудь?
— Надеть — совершенно нет, — покачал головой Тайбери, делая шаг ко мне. — А вот снять…
Я невольно отступила на шаг. И что мне делать? Кричать «Караул, от меня требуют выполнения шейриных обязанностей!»?
Тайбери сделал второй шаг. Третий. Ещё полшага, и он сможет вытянуть руку и коснуться моей груди.
