— Может, мне тоже возревновать, что ты проводишь много времени с невестой, повелитель? — невинно предложила я. — Глядишь, и уравновесим друг друга. Могу даже в волосы ей вцепиться.
Тайбери со значением перевёл взгляд на миниатюрный огненный шар, и я тут же заткнулась, вновь наморщив лоб в концентрации. Не отвлекаться, Дана, не отвлекаться…
Тьфу ты, я даже новым именем себя называю!
— Она предпочитает подарки, а не время вместе со мной, — хмыкнул Тайбери. — И моя очаровательная невеста намекнула, что лучшим подарком для нас обоих будет — знаешь что?
— Моя голова на блюде, повелитель, — с готовностью откликнулась я. — С укропом и бантиками.
— Это желание Виолетта приберегает на годовщину нашей свадьбы, — поправил Тайбери, внимательно глядя на увеличивающуюся с черепашьей скоростью огненную точку. — А сейчас ей хочется немного другого.
Я вздохнула. Наверняка опять чего-нибудь связанного со мной.
— Повелитель, может, я просто тихо убьюсь где-нибудь в уголке? — предложила я. — Или утоплюсь, как Деанара Кассадьеро? Твоя невеста с радостью выкопает мне могилку, ты проронишь скупую слезу, и вы пойдёте жениться. Или обедать. Как с погодой повезёт.
— Я подумаю, — невозмутимо сказал Тайбери. — Но вообще-то Виолетта желает, чтобы её подруги перестали на меня облизываться, и поэтому намекает, что ей хочется объявить помолвку как можно скорее.
— Можно подумать, они после этого перестанут на тебя облизываться, мой желанный повелитель, — фыркнула я.
— Хм? — Тайбери подошёл ближе, дыша за правым плечом. — Неужели моя упрямая шейра находит меня желанным?
Пальцы дрогнули от такого откровенного флирта, и я не выдержала — концентрация ускользнула от меня на миг. Огненная горошина вспыхнула, полыхнула клубами бело-жёлтого пламени и растворилась в воздухе.
Проклятье! Забыв обо всём, я выругалась.
И прикусила язык, когда Тайбери присвистнул.
— На скромную и смиренную шейру это совсем не похоже. Даже благородные леди Академии так при мне не ругаются.
— Прости, повелитель, — машинально отозвалась я. — Забылась.
— Ты не забылась, ты распоясалась, — хмыкнул Тайбери. — Пора принимать меры.
Я обернулась к нему.
— Это какие?
— Например… — Тайбери помедлил, обводя взглядом моё лицо. — Скажем, отбирать у тебя одежду при входе в зал. Всю, включая бельё.
Я возмущённо открыла рот — и поняла, что надо мной самым возмутительным образом издеваются.
— Да ты… — начала я.
И умолкла, когда раздался знакомый звон.
И кто же это на этот раз?
Когда я спустилась вниз вслед за Тайбери, он стоял посреди холла в одиночестве.
А в руках у него была записка. Совсем небольшая.
— Что, повелитель? — негромко спросила я.
Тайбери не поднимал взгляда. Его лоб пересекла морщинка.
— Адриан хочет, чтобы я представлял дом Тайбери на завтрашнем собрании в Академии, — наконец произнёс он. — В полдень. Баррас срочно собирает великие дома.
— Зачем?
— Чтобы его племянницу, Деанару Кассадьеро, признали умершей. — Тайбери наконец поднял голову. — Из реки только что вытащили её тело.
Глава 23
Когда я вошла в зал совещаний Академии, у меня перехватило дыхание.
Потолок уходил вверх чуть ли не до шпиля. Золотое сияние окружало единственный стол. Кроме стола, в зале не было ничего. Словно я вновь оказалась в доме Тайбери, но куда более помпезном и величественном.
А посреди огромного круглого стола светился белый алтарь, созданный когда-то великими домами. Здесь объявляли новых глав великих домов, здесь принимали наследников. И каждый раз по древней традиции все гости касались алтаря, короткими вспышками подтверждая своё право быть здесь. За исключением мелких недоразумений вроде шейр, конечно же.
Заглядевшись, на миг я даже забыла, зачем мы с Тайбери здесь.
Но тут же вспомнила.
Из реки вытащили тело, якобы принадлежащее Деанаре Кассадьеро. Но раз я, Деанара Кассадьеро, стояла здесь живая и здоровая, тело явно было чьим-то ещё. Знал ли об этом дядя? Наверняка.
Интересно, понимали ли другие главы домов, что дядя собирается обвести их вокруг пальца, подсунув им фальшивку?
— Наследник дома Тайбери, как всегда, приезжает последним, — язвительно встретил нас лорд Баррас. — Полдень пробил минуту назад. Что, мальчик, в очередной раз увлёкся играми со своей шейрой?
— С той самой, за которую ты предлагал мне двести тысяч, — невозмутимо отозвался Тайбери, подходя к алтарю. — Представь себе, её ласки того стоят.
Белая вспышка алтаря словно бы подтвердила его слова. Гр-р!
Я почувствовала, как пунцовеют уши. Вот кто его за язык тянул!
— Сейчас не время для пикировки, — прозвучал прохладный голос мэтра Рионери. — Начинаем собрание.
Я обвела взглядом зал, мимоходом заметив пару шейр, скромно стоящих у стены. Похоже, шейр брали с собой немногие. Не хотели подвергать своё сокровище опасности вне стен дома? Или, напротив, не желали оставлять сокровище без присмотра?
Но здесь собрались не все великие дома. Два дома, обладающие правом вето, здесь отсутствовали. Я нахмурилась. Подобные собрания не пропускают просто так. Или речь идёт о закулисной сделке? Если дядя обещал этим двум домам что-то, мимо чего они не могли пройти, или, напротив, надавил на них…
В любом случае это было плохим признаком. Сильнейший дом, претендующий на главенство и власть над Академией, не должен вести себя как мелкий бандит или выбиватель долгов.
— Лорда Барраса нельзя допускать к высшей власти, — прошептала я Тайбери. — Чего бы он ни хотел, это плохо.
Тайбери бросил на меня красноречивый взгляд. «А то я не знаю! — говорил он. — Лучше бы сказала что-нибудь новенькое».
Увы, тайну моего происхождения я открыть не могла. Хотя сейчас было бы самое время.
— Мы здесь, потому что ты сообщил, что тело твоей племянницы найдено, — сухо вступил лорд Алькассаро. — Какие доказательства ты можешь предъявить, что это она?
Отец невесты Тайбери был элегантно одет, но под глазами залегли тёмные круги, а бледность его была явно нездорового оттенка. Мне внезапно пришло в голову, что это было следствием визита Виолетты: если его дочь приструнила шейру отца, вряд ли это хорошо отразилось на лорде.
— Действительно, — вступила леди Озри. Моя двоюродная тётя по матери; не то чтобы это имело значение. — Мы не можем похоронить кого попало вместо дочери нашей дорогой Дараэль. Я хочу, чтобы в личности девушки не оставалось никаких сомнений.
