Я потянулась к нему и обвила руками его шею. Плевать на всё. Я хотела его получить? Хотела оказаться первой в его мыслях? Сегодня моя ночь.
Я ощущала его горячее дыхание, его желание, его силу, и эта сила пьянила не меньше, чем прохладный ветер спальни, гуляющий по разгорячённой коже. Чем моё собственное обнажённое тело в его руках.
…Пока он не даст согласие разбить мой кристалл.
Моё тело вдруг замерло, застыло ледяной скульптурой. Я тряхнула головой, пытаясь вернуть, поймать ускользающий жар, кружащий голову, — и не смогла.
Кристалл, сияющий на шее Тайбери, — и мой кристалл, которого я вот-вот лишусь.
Я не могу. Не могу забыться в объятьях Тайбери, когда…
Когда вот-вот потеряю себя.
— Я не могу, — прошептала я, с трудом обретя дар речи. — Не этой ночью… повелитель. Прости.
Взгляд Тайбери изменился, тут же став серьёзным и внимательным.
А в следующую секунду он завернул меня в одеяло.
— У тебя была тяжёлая ночь, — негромко сказал он. — Отдохни.
— Я…
— Ш-ш. Тебе через многое пришлось пройти.
— Тебе тоже.
— Я боевой маг. — Тайбери едва заметно улыбнулся. — Это моё призвание.
«А ты — лишь шейра», — послышалось мне. Я закусила губу.
Тайбери небрежно протянул руку, накидывая на себя второе одеяло.
— Спи, — негромко, но властно сказал он, вытягивая руку, чтобы я могла лечь на неё. — И спасибо тебе, маленькая целительница.
— Я не маленькая, — сонно возразила я, только сейчас осознавая, как действительно устала.
Тихий смех.
— Я знаю.
Я послушно закрыла глаза, чувствуя одновременно облегчение и разочарование. Тёплую и надёжную руку, к которой так приятно прижиматься ухом, и два слишком плотных одеяла, назойливо отделяющих нас друг от друга.
Мне хотелось обнять его и расплакаться. Признаться, кто я такая. Или завопить и убежать, потому что невыносимо испытывать столько противоречивых эмоций рядом.
Или завопить, убежать и перебить всю посуду? Точнее, перебить всю посуду, а потом убежать?
Я сонно вздохнула. Нужно будет решить. Завтра.
И наконец достать проклятого Юлиуса. Он не просто занимает моё место наследницы, но, похоже, принимает какую-то дурманящую дрянь и позорит имя дома. Моего дома.
Я нахмурилась, выныривая из дремоты. Одна мысль не давала мне покоя.
Почему Юлиус как с цепи сорвался именно в тот день, когда Тайбери выгнал меня из Академии? Почему ночью Юлиус в ярости притащился в особняк и вызвал Квинна Тайбери на дуэль? Что послужило началом этой цепочки событий?
Моё исключение. Других вариантов не было. Всё изменилось в день, когда исчезла Деанара Кассадьеро.
Я перевернулась на спину и нахмурилась сильнее, забыв о сне.
Юлиус не походил на оскорблённого влюблённого. Любой бы на его месте только порадовался: ура, соперницу исключили из Академии! Но он напрягся. Настолько, что решился даже на дуэль.
Напрягся. Или… испугался?
Испугался моего исключения?
Испугался того, почему меня исключили!
Мои глаза расширились. Вот оно!
Бесталанный Юлиус слишком силён. Почему? Потому что Юлиус использует некую тайну дома Кассадьеро, чтобы стать сильнее и вызвать багровое пламя. Но эта штука влияет на сознание, употреблять её рискованно: если узнают, Юлиусу конец. И тут оказывается, что бдительный соперник, Квинн Тайбери, готов выгнать из Академии его дальнюю кузину даже за жалкую кружку сидра! Что же Тайбери сделает с ним, с Юлиусом Кассадьеро, едва заподозрит правду?
Я покосилась на Тайбери, задремавшего рядом. Могучая грудь, ровное дыхание… прямо хоть набрасывайся и надругивайся. Гм.
Так, Дана-Деанара, довольно искушений. Думай дальше. Откуда Юлиус вообще берёт эту штуку? И почему дому Кассадьеро так интересна я, девочка с магией?
Поправка. Шейра с магией. А с шейрами у дома Кассадьеро в последнее время полный швах.
Как раз тогда, когда Юлиус начал активно использовать багровое пламя.
Бледные шейры. Тайны дома Кассадьеро.
И интерес к новой шейре. Сильной шейре. Шейре с магией, которая будет полезна.
Я выдохнула. Я наконец получила ответ!
Дом Кассадьеро использует шейр, чтобы получить свой багровый огонь!
Шейрам это нравится: очевидно, дурман действует и на них. А я интересую Барраса особо, потому что с помощью сильной шейры можно добиться лучших результатов. И дурман будет высококлассный, и багровое пламя от пола до потолка. И дом Кассадьеро займёт своё подобающее место. Такое подобающее, что от дома Тайбери останутся рожки до ножки.
Год назад я бы этому только порадовалась, наверное. Ну а что? Шейры живы и относительно здоровы, дом Кассадьеро торжествует, в жульничестве нет ничего плохого, если оно на пользу нам, а дому Тайбери место где? Правильно, на свалке истории.
Но я побывала шейрой и теперь вижу всё иначе. Нельзя делать с шейрами всё, что хочется, даже если они от этого счастливы. Нельзя проигрывать их на дуэли, нельзя использовать для изготовления дурмана!
А дурман — это хуже, чем я думала. Если маг начинает уходить в тоску и глушить её вином, как делала это мать Тайбери, может случиться страшное. Теперь я это знаю.
Я сжала губы. Сейчас я понимала, почему Тайбери считал, что во главе дома Кассадьеро я буду ещё страшнее Барраса. Я бы и стала хуже дяди, если бы захотела использовать эту тайну.
Вот только я этого не хочу.
Надо с этим кончать. Дому Кассадьеро пора прекращать безобразничать. Нужно выдирать оттуда шейр и допрашивать и их, и всех родственников, и Юлиуса. Взять у него кровь и заодно обыскать весь особняк.
…Ведь наследница дома может туда проникнуть. Может, если у неё есть кристалл и знание тайных ходов.
«Ты узнаешь, что даёт Баррасу его силу. И что он делает с шейрами. Второй возможности у тебя не будет, Деанара Кассадьеро».
Я стиснула зубы до боли. Я отказалась взламывать хранилище. Отказалась, и причины для этого отказа никуда не делись.
Но теперь всё выглядело иначе. Теперь я ясно понимала, что происходит с шейрами дома Кассадьеро и что именно я могу пресечь. А заодно и украсть свой кристалл. Остаться Деанарой.
Нужно было что-то решать. Нельзя вечно болтаться между небом и землёй и сожалеть о несделанном выборе.
Я долго лежала без сна. Но принять решение так и не смогла.
Глава 28
За завтраком я обрисовала Тайбери то, что пришло мне в голову ночью. Не упоминая о себе, разумеется.
