— Это жидковато. Вот если бы деньги были на счетах в Нью-Йорке или вложены в недвижимость, тогда это был бы «хвост». Тогда мы могли бы с этим что-то сделать.
Если этот «хвост» существует, то мы обязаны его найти.
8. «Вешай» всё на мертвецов
Конец 2010 года
2008 год, обычный теплый сентябрьский московский вечер. Мужчина пятидесяти семи лет, русский, с виноватым лицом и жесткими усами, ехал из центра к строящейся высотке около Московского государственного университета. Мерседес с персональным водителем, в котором он двигался, принадлежал одному из друзей Дмитрия Клюева, владельца «Универсального банка сбережений».
На строительной площадке мужчину ждал риелтор. Оба надели строительные каски и, проделав длинный путь, поднялись на 17 этаж в пентхаус.
Высотка была еще «в бетоне»: ни дверей, ни окон, ни перил на балконах. Что именно произошло дальше, доподлинно не известно, но вскоре после приезда мужчина выпал с балкона семнадцатого этажа. Его изломанное и искореженное тело нашли на земляном отвале. Водитель, который оставался в машине, сказал полиции, что не видел падения. То же самое сказал и риелтор. Полиция списала произошедшее на несчастный случай. Звали этого мужчину Семён Коробейников.
За шесть месяцев до этого другой мужчина прибыл на поезде в Бердянск на встречу со своими четырьмя товарищами. Все они были компаньонами Дмитрия Клюева с криминальным прошлым и уголовными сроками за плечами: от воровства и разбоя с отягчающими до неумышленного убийства.
Загрузившись в поезд, они отправились дальше, в Киев, где провели несколько недель. В апреле четверо из пятерых товарищей вернулись в Россию. Согласно свидетельству о смерти, пятый скончался 30 апреля в Борисполе, рядом с основным аэропортом Киева. Причина смерти — цирроз печени. Его звали Валерий Курочкин. Ему было 43.
1 октября 2007 года, за год до того случая с падением с семнадцатого этажа, третий мужчина, в прошлом музыкант и ночной сторож из Баку, проводивший дни за бутылкой в московском дворе, скончался в своей квартире. Официальная причина смерти — сердечная недостаточность. Его звали Октай Гасанов. Ему было 53 года.
Казалось бы, какое отношение эти три преждевременные, на первый взгляд не связанные между собой смерти имеют отношение к нам? Согласно российским официальным лицам — прямое.
15 ноября 2010 года, за день до годовщины убийства Сергея, я был у себя в кабинете, в лондонском офисе, погруженный в свои мысли. Вошел Вадим, которого я заметил не сразу.
— Билл? — окликнул он.
— Да? — очнулся я.
— Я говорю, власти только что официально обвинили Сергея в воровстве 230 миллионов долларов!
Вадим показал мне стенограмму утренней пресс-конференции МВД в Москве и статью в «Коммерсанте».
Похоже, Кремль состряпал очередную теорию заговора: якобы Сергей подготовил все документы для налоговой аферы и передал их алкоголику Октаю Гасанову, а тот, в свою очередь, отдал их своим подельникам. Один из них, бывший зэк Валерий Курочкин, подписал все поддельные документы на мошеннический возврат налогов и отнес в налоговую инспекцию. Как только деньги из казны были выплачены, Семён Коробейников — тот, что разбился насмерть, выпав с семнадцатого этажа, — отмыл эти деньги в банке. И как утверждало МВД, банк принадлежал именно ему. Этим банком был «Универсальный банк сбережений», который, как мы точно знали, принадлежал Дмитрию Клюеву. Ни в стенограмме пресс-конференции, ни в статье «Коммерсанта» имя Клюева упомянуто не было.
— Кто они такие? — спросил я.
— Не знаю, — ответил Вадим. — Но их объединяет одно — они все мертвы.
— Не понял. Их всех убили?
— Понятия не имею. Они могли умереть и своей смертью, но ясно одно, они уже не смогут защищаться в суде или объяснить, что произошло на самом деле, — ответил Вадим.
— Нам надо узнать, кто такой Клюев на самом деле.
— Уже приступил.
Вадим хоть и прекрасный малый, но ужасно неорганизованный. В офисе невозможно найти ни одного человека, который хотел бы сидеть с ним рядом. Его стол похож на помойку: сплошь заваленный бумагами, причем они всегда переползают и на соседние столы, занимая всё свободное пространство. Спустя неделю после того, как он «занырнул в глубокую разработку» Клюева, его бумажные завалы превысили даже ожидания привычных к этому коллег. Выросли горы документов на русском языке.
Павел Карпов (на экране в центре) (© HERMITAGE)
— Что это? — брезгливо спросил я, проходя мимо.
— Это файлы Михайловского ГОКа.
— Михайловского ГОКа?
— Это горно-обогатительный комбинат. МВД не первый раз вытаскивает Клюева из передряг. В 2006-м его самого и его «Универсальный банк сбережений» поймали на краже акций Михайловского ГОКа стоимостью в 1600 миллионов долларов у одного из российских олигархов.
— Не думаю, что олигарху это понравилось, — усмехнулся я.
— Конечно, нет. Он и открыл уголовное дело против Клюева. Угадай, кому поручили его расследовать?
— Даже не представляю.
Вадим вытащил из-под кучи бумаг диск, подошел к моему компьютеру и вставил его в дисковод. Это был документальный фильм о расследовании аферы с Михайловским ГОКом, который он нашел в интернете. Он остановил кадр на моменте, когда трое молодых людей нависли над грудой папок с документами.
— Узнаешь? — спросил он, указывая на человека в середине кадра.
Я всмотрелся в экран. Мне было видно только опущенную голову мужчины в центре, но хватило и прически.
— Это же Карпов! — Это был он, транжир, эмвэдэшник, участник аферы с хищением 230 миллионов долларов.
— Ага. А теперь посмотри сюда.
Вадим вывел на экран два списка с авиаперелетами Клюева и Карпова и указал на выделенные желтым даты.
— Они вместе летали в Ларнаку, когда Карпов «расследовал» дело Клюева.
— Удивительно. — Хотя чему тут было удивляться.
Вадим вытащил папку с прошнурованной стопкой бумаги. Это был приговор по уголовному делу Клюева.
— Клюев был признан виновным, но получил условный срок.
— То есть никто не сел?
— Нет, почему, двоих посадили. Водителя Клюева и какого-то администратора-помощника.
— А они действительно были причастны?
— Кто знает? Оба скончались до суда. Одному было тридцать девять, второму сорок шесть.
— Дай угадаю. Сердечная недостаточность?
— Она!
По моей спине побежали мурашки. Это же modus operandi Клюева: совершать преступления и «вешать» их на мертвецов. Мы никогда не узнаем, как погибли эти люди. Конечно, можно предположить, что они умерли своей смертью, но это не делает Клюева и его ОПГ менее страшной.
