— Мы хотим сопоставить их с нашими данными, — добавил Майкл.
— С удовольствием, будем только рады, если вы это сделаете, — ответил я.
Вернувшись в Лондон, Вадим собрал все 43 112 переводов этих 20 фирм, запаковал их в зашифрованное сообщение и отправил ребятам из «Берлингске». Среди них были очень звучные названия для отмывочных компаний — «Даймондс форева интернэшнл» («Бриллианты навсегда интернэшнл»), «Эверфронт сайлс» («Вечность на продажу») и «Каслфронт» («Фасад замка»).
Мы не знали, вернутся ли к нам журналисты, но через пять дней Вадим получил от Майкла сообщение, что их данные подтверждают найденные нами 200 миллионов долларов; помимо этого они обнаружили подозрительных переводов еще на 8,3 миллиарда долларов, поступивших из России и других бывших советских республик на счета этих же 20 фирм в период с 2007 по 2015 год. Это было гораздо больше, чем мы могли себе представить. Это был третий по величине скандал по отмыванию грязных денег в Европе.
Статья в «Берлингске» вышла 3 июля 2018 года. Она не только произвела эффект разорвавшейся бомбы в Дании, но и вышла на международный уровень. До этого интерес к скандалу с «Данске банк» ограничивался пределами Скандинавии. Но теперь он стал поистине глобальным.
Это усилило давление на «Данске банк» и его аудиторов. Здесь уже было не сугубо корпоративное дело, а вопрос национального значения, имеющий далекоидущие последствия.
Дания имеет репутацию безупречно честного государства и находится на втором месте после Новой Зеландии в ежегодном публикуемом индексе коррупции «Трансперенси Интернэшнл». Если страна хочет сохранить лицо, то «Данске банк» не должен ничего скрывать.
Но не только датчане были обеспокоены. Статья Евы и Майкла вскрыла схему одного из потоков грязных денег из России. Я был уверен, что со временем это разоблачение поможет раскрыть еще большее количество преступлений путинского режима.
Но я ждал и ответной реакции от Кремля. Тогда я не знал, как скоро и в какой форме она последует.
39. «Потрясающее предложение»
Лето 2018 года
Спустя три дня после публикации в «Берлингске» мне пришел имейл на ломаном английском языке. «Пишу вам, чтобы предупредить о заговоре со стороны российских спецслужб, который может произойти в ближайшем будущем. Я получил информацию, что вы — их мишень».
Трудно было оценить достоверность этого послания, так как его автор — бывший офицер российской разведки, живущий в Великобритании, — имел репутацию человека, склонного верить в заговоры, покушения темных сил и другие проделки Кремля. Тем не менее он был трезв в своих оценках. «Это совет профессионала, — писал он, — которым вы, конечно, можете пренебречь, но, пожалуйста, будьте осторожны и усильте меры безопасности».
Сначала я не воспринял это всерьез. Я получаю много подобных сообщений, и это послание не вызывало у меня особого доверия. Однако недавние события немного напрягали. 4 марта 2018 года Кремль подослал двух убийц в Солсбери (Англия), чтобы свести счеты с бывшим сотрудником российской разведки, а на самом деле двойным агентом, работавшим на британцев, — Сергеем Скрипалем. Убийцы использовали запрещенное военное нервно-паралитическое вещество российского происхождения — «Новичок». И хотя им не удалось убить Скрипаля, он и его взрослая дочь Юлия были отравлены и находились при смерти. По трагической случайности, двое местных жителей и офицер полиции подверглись воздействию этого же вещества. Одна из них, Доун Стерджесс, позже скончалась. Ей было 44 года.
Это организованное Кремлем на британской земле убийство еще раз демонстрировало, насколько нагло и безбоязненно Путин действует на Западе.
Именно из-за этого случая я не мог с улыбкой проигнорировать это предупреждение и переправил его в СО15 (англ. SO15) — управление по борьбе с терроризмом, которое, оценив риски, открыло собственное расследование. В прошлом это управление безучастно взирало на наши проблемы, но покушение на Скрипалей и его последствия заставили их по-новому осмыслить суровую реальность российских угроз. Я был уверен, что сейчас СО15 отнесется к этому предупреждению серьезно.
На следующий день мы с семьей уезжали в Аспен на летние каникулы.
Неважно, была ли доля правды в этом предупреждении или нет, нас защищали сами происходящие в мире события. Мы приехали в Америку за неделю до первого саммита Трампа и Путина, который был запланирован на 16 июля в Хельсинки. Вряд ли Кремль пошел бы на громкое политическое убийство на территории США накануне такой важной встречи двух глав государств.
Тогда все только и говорили, что о саммите. И хотя это звучало немного безумно, но я не мог отделаться от мысли, что ваш покорный слуга станет их темой обсуждения.
Я понимаю, что это звучит заносчиво, но, лежа в постели в ночь нашего приезда в Колорадо, я размышлял: а может, и нет? Ведь Трамп и Путин обсуждали закон Магнитского на своей импровизированной встрече в Гамбурге на саммите Двадцатки годом ранее, а документы, недавно изъятые ФБР у Пола Манафорта, подтверждали, что я был главной темой печально известной встречи в Башне Трампа. Первым пунктом в его блокноте стояло «Билл Браудер». Другие включали «офшор — Кипр» и «Браудер нанял Джоанну Гловер» — очевидно, он неправильно записал имя Джулианны. «Усыновление российских детей американскими семьями» было последним пунктом.
Водоворот моих мыслей не замедлялся. Я взял телефон и написал твит: «Интересно, вспомнит ли обо мне Путин в Хельсинки?»
Мой палец завис над кнопкой «твитнуть». «Твиттер» стал одной из основных платформ для ведения хроники моего конфликта с Кремлем. Но всегда лучше остыть и не давать эмоциям взять верх. Супруга крепко спала рядом. Она не раз ругала меня за то, что я сначала твитну, а потом думаю. Я решил, что всё же утро вечера мудренее.
Проснувшись около семи, я решил стереть свой ночной неотправленный твит. Конечно, они не собирались говорить обо мне. У них были более важные темы: ядерное разоружение, война в Сирии, борьба с терроризмом. Кроме того, отправь я его ночью, к утру тролли подняли бы меня на смех. Всё же правильно, что я дождался рассвета.
Этим же утром Роберт Мюллер — спецпрокурор, занимавшийся расследованием вмешательства России в президентские выборы 2016 года и возможными связями Кремля с избирательной кампанией Трампа, — сделал неожиданное заявление. Он предъявил обвинения двенадцати сотрудникам ГРУ (Главное разведывательное управление Министерства обороны России) в кибервзломе Национального комитета Демократической партии и вмешательстве в американские выборы на стороне Трампа.
Обвинительное заключение было сокрушительным. Мюллер получил доступ к секретной электронной переписке между сотрудниками российской разведки. Он также обнаружил платежи в биткоинах, которые, как все думают, невозможно отследить и которые российская разведка использовала для финансирования своих операций в США. Казалось, что правительство США добьется железного судебного приговора — если, конечно, эти 12 сотрудников когда-либо предстанут перед американской Фемидой.
