Теперь мы знаем. На кону стояли не миллионы и даже не миллиарды, а, скорее, триллион долларов или даже больше. И Путин делал всё, чтобы защищать эти деньги.
Эта огромная сумма объясняет и громкие убийства таких людей, как Сергей Магнитский, Борис Немцов, Александр Перепиличный и Андрей Козлов. Она также объясняет, почему Кремль пытался убить Владимира Кара-Мурзу и Николая Горохова.
Каким бы отвратительным ни было поведение Путина и его режима, ничего из этого не могло произойти без помощи его западных пособников: таких юристов, как Джон Москоу и Марк Цимрот, таких пиарщиков, как Гленн Симпсон, таких политиков, как Дана Рорабахер, и управленцев таких финансовых учреждений, как «Данске банк». Эти люди, наряду со многими другими, — винтики механизма, который позволяет Путину и его камарилье избегать наказания за свои преступления.
Эти преступления не могли произойти и без попустительства слабых и неэффективных правительств, которые отказываются следовать своим собственным законам и заявленным ценностям. Отличный пример — Великобритания. Самая большая сумма денег от аферы на 230 миллионов долларов оказалась не в Нью-Йорке, Испании, Франции или Швейцарии, а в моем родном городе — Лондоне. Эти деньги шли на покупку недвижимости и предметов роскоши, и несмотря на все доказательства, которые мы представили британским правоохранительным органам, парламенту и британской прессе, в Великобритании до сих пор не начато ни одного расследования по отмыванию денег, связанных с делом Магнитского.
Когда вы читали мою книгу, вы, возможно, подумали: «Шансы так невероятно малы, а рисков так много... Зачем всё это?»
Сначала я делал всё это потому, что был в долгу перед Сергеем. Его убили, потому что он работал на меня, и я не мог оставить это преступление безнаказанным. Так же, как и с моей украденной флейтой, но в бесконечно больших масштабах, я должен был восстановить справедливость. Именно тот случай из детства стал для меня залогом стремления к справедливости, этой неотъемлемой части меня. Справедливость словно стала вшита в мою ДНК. Отказ от этого стремления разрушил бы меня изнутри.
Затем, когда ситуация пошла на обострение, это уже стало борьбой за выживание. Не только для меня и моей семьи, но и для моих друзей и коллег, и всех тех, кто помогал делу Сергея внутри России.
Но по большому счету я делал всё это, потому что это правильно. Плохо это или хорошо, но я стал одержим этим с момента, когда Сергея не стало. Эта одержимость повлияла на все стороны моей жизни, на все мои отношения, даже на отношения с моими детьми, и не всегда в лучшую сторону.
Но эта одержимость также познакомила меня с замечательными людьми, которые изменили не только мою жизнь, но и ход истории. Некоторые из них представлены на страницах этой книги: Борис Немцов, Владимир Кара-Мурза, Николай Горохов, Кайл Паркер, Пол Монтелеони, Джулианна Гловер.
Некоторые были упомянуты лишь вскользь: сенатор Джон Маккейн, сенатор Бен Кардин, сенатор Роджер Уикер, сенатор Джо Либерман, конгрессмен Джим Макговерн. Других я даже не упомянул: член парламента Канады Ирвин Котлер; заместитель премьер-министра Канады Христя Фриланд; министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб; члены парламента Нидерландов Сьёрд Сьёрдсма и Питер Омциг; член Европарламента от Литвы Пятрас Ауштрявичюс; сенатор Австралии Кимберли Китчинг.
Это не список благодарностей, его вы найдете в конце книги, если захотите. Я просто хочу показать вам, что движение за справедливость для Сергея уже давно преодолело границу моей одержимости. Оно стало взрослым и самостоятельным, и это хорошо.
Самое главное — то, что моя одержимость породила наследие Сергея. В отличие от многих других, его насильственная смерть не канула в Лету. На момент написания этих строк законы Магнитского вступили в силу в 34 странах: США, Канаде, Великобритании, Австралии, 27 странах Европейского союза, Норвегии, Черногории и Косове, и это не считая Британских заморских территорий и островных владений британской короны: Гибралтар, о. Джерси, о. Гернси, Британские Виргинские острова и Каймановы острова. А в Новой Зеландии и Японии работа над аналогичными законопроектами уже на финишной прямой.
Более 500 физических и юридических лиц были подвергнуты санкциям на основании этих законов. В России это Дмитрий Клюев, Андрей Павлов, Павел Карпов, Артём Кузнецов, Ольга Степанова с ее мужем и еще 35 граждан, причастных к незаконному аресту, пыткам и убийству Сергея, а также к мошенничеству с возвратом налогов на сумму в 230 миллионов долларов США
[20].
Но не только российские граждане попали под санкции по закону Магнитского. Под ними ходят палачи Джамаля Хашогги из Саудовской Аравии — журналиста, который был зверски убит, а затем расчленен; китайские чиновники, создавшие концентрационные лагеря для уйгуров в Синьцзяне; генералы из Мьянмы, ответственные за геноцид народа рохинджа; братья Гупта, разорившие правительство ЮАР, и сотни других людей, совершивших преступления.
На каждого человека или организацию, против которых были введены санкции, приходятся тысячи других нарушителей прав человека и клептократов, которые в ужасе ждут, минует ли их чаша сия. Несомненно, закон Магнитского изменил их поведение и стал сдерживающим фактором для потенциальных убийц и воров.
Я не могу вернуть Сергея, и это бремя легло тяжким грузом на всю мою жизнь, но его жертва приобрела огромный смысл: она спасла и спасет еще многие, многие жизни.
Если в России когда-нибудь произойдут перемены в сторону настоящей демократии, то будущие россияне воздвигнут в дополнение к этим юридическим памятникам настоящий памятник настоящему герою — Сергею Магнитскому.
Пока же борьба продолжается.
Эпилог
«Что же произошло дальше с некоторыми из героев этой книги?» — спросите вы.
Хотя многие мерзавцы в России попали под санкции закона Магнитского, один ключевой персонаж так и не был наказан — это Наталья Весельницкая. Но вряд ли она когда-либо сможет приехать в Соединенные Штаты.
8 января 2019 года прокуратура США предъявила ей обвинения в препятствии правосудию. Ее ложь американской прокуратуре по делу «Превезона» вскрылась благодаря утечке электронной переписки с высокопоставленными российскими чиновниками. На протяжении всего судебного процесса в Америке она представлялась независимым адвокатом российского гражданина, а на самом деле всё это время работала на российское правительство. Из той же переписки выяснилось, что именно она была одним из основных авторов официального ответа российского правительства на запрос Федеральной прокуратуры Южного округа Нью-Йорка по делу «Превезона». Именно в этом документе меня и Сергея обвинили в краже 230 миллионов долларов налогов, а также отказали в предоставлении банковской информации, которую запрашивала американская прокуратура по каналам международной правовой помощи на межгосударственном уровне и в которой она остро нуждалась.
