Но 2 декабря 2010 года в Цюрихе события пошли незапланированному сценарию.
Глава 10
Почти идеальный обед
23 ноября 2010 года. С легким сердцем я направляюсь в Елисейский дворец. Несколько недель назад я запросил встречу с Президентом Республики. Софи Дион, советник по делам спорта, связалась со мной еще раз и назначила точное время. Из уважения к Президенту Саркози я хотел, чтобы именно он был первым, кому я сообщу о том, за кого из стран-участниц в отборе за право проведения Чемпионатов мира по футболу 2018 и 2022 я намерен проголосовать. Мне как гражданину Франции кажется естественным, что Президент будет в курсе моего выбора. Об этом знают всего несколько человек. Как у члена Исполкома ФИФА, у меня есть обязательства о неразглашении. Я ничего не рассказывал и не обещал представителям пяти стран-кандидатов (Австралия, Корея, США, Япония и Катар), кроме незначительных деталей, касающихся качества предоставляемых ими досье. Даже здесь я должен был быть скупым на слова. Но некоторые делегации, как, например, американцы, приняли мою учтивость за безоговорочную поддержку.
Мне никогда не нравилась идея одновременного выбора стран-организаторов Чемпионатов мира по футболу 2018 и 2022 годов. Так мы искажаем вкус победы для каждой. Хуже того, мы создаем почву для нездоровых альянсов вроде: «Я голосую за вас в 2018 году, а вы голосуете за меня в 2022 году». Но тогда это не выборы, а торги! Официально Зепп Блаттер принял решение об объединении, чтобы предложить спонсорам и крупным телевизионным компаниям больше контрактов на длительный срок, якобы чтобы сделать их более заметными. Еще одна замечательная история от дядюшки Зеппи. Но правда прозаичнее. Во-первых, объединив голосования, руководители ФИФА ― президент и генеральный секретарь ― увидели, что размеры их годовых бонусов увеличились, как температура на градуснике в жаркую погоду. Также Блаттер, мечтающий о Нобелевской премии мира, хотел объединить на одной сцене Россию и США, двух его фаворитов. Кроме того, он использовал все свое влияние, чтобы две страны не конкурировали за проведение Чемпионата мира 2018, как предполагалось какое-то время. И если у меня никто даже не осмеливался спросить, за кого голосовать, то Зепп Блаттер смог позволить себе такую непристойность, напрямую попросив отдать голос за Россию и добавив при этом:
– Я знаю, что вы собираетесь проголосовать за Катар, но меня это вообще не волнует.
Как президент УЕФА я рад, потому что знаю, что член моей конфедерации с большой долей вероятности займется организацией Чемпионата мира 2018, так как все четыре кандидата (Англия, Бельгия-Нидерланды, Испания-Португалия и Россия) являются европейскими странами. Но для меня в приоритете развитие футбола в Восточной Европе. Мой выбор на 2018 год останавливается, следовательно, на кандидатуре России, которая никогда не удостаивалась чести принимать Чемпионат мира. Мне нравится эта страна. Ее культура, разнообразие ландшафтов и доброта ее жителей.
А вот мой выбор страны на Чемпионат мира 2022 года отличался от выбора Блаттера. И это, кстати, не первый раз, когда мы не согласны друг с другом. В 2004 году, в то время как он поддерживал кандидатуру ЮАР на Чемпионате мира 2010, я, в свою очередь, выбрал Марокко, которое уже подало заявку на Чемпионат мира 1994, 1998 и 2006. Жак Ширак, тогдашний Президент Республики, также поддержал Королевство Марокко и, как и его преемник Николя Саркози, не решился дать мне ни каких-либо указаний, ни даже малейшего совета по поводу голосования. Те, кто меня знает, понимают, что я не тот, кому можно диктовать выбор. Без сомнения, здесь сыграл большую роль мой упрямый лотарингский характер.
И как игроку мне никогда не нравилось, что за меня кто-то выбирает. Помню матч в Генуе против «Сампдории» 6 января 1985 года. Холод собачий. Лед на площадке. Какой газон ― каток! Я как уроженец востока Франции хорошо знаком с такими климатическими условиями. К счастью, я сохранил специальную обувь со времен игры на лужайке «Марселя Пико» в Нанси, когда та была слишком скользкой. У этой обуви вместо шипов маленькие зубчики под подошвой для лучшего сцепления. А в нашей раздевалке драма! Итальянцы такого никогда не видели. Мой капитан и друг, покойный Гаэтано Скирия, смотрит на меня совиными глазами и говорит:
– Но, Мишель! Ты же не будешь играть в этих бутсах!
– Да-да, я буду играть в них!
Тренер Джованни Трапаттони, предупрежденный о нашем разговоре, подошел и добавил:
– Гаэтано прав. Снимите их и наденьте нормальные бутсы.
– Нет, я надену эти!
– Ну, если так, я позвоню президенту.
– O’кей.
Джампьеро Бониперти, босс, в ярости залетает в раздевалку. Прежде чем он успел что-то сказать, я выпалил:
– Я играю в этой обуви.
Устав со мной бороться, он в конце концов разрешил делать, как мне нравится, ― таковы прихоти звезды. С пятой минуты после неудачного броска защиты я повел мяч, потом ударил с 25 метров ― девятка, гол. Я бегу в сторону скамейки запасных, показываю на свои кроссовки. Смеюсь как ребенок, который выиграл какую-то битву…
Я всегда был максимально свободен в своих проявлениях. Это мой самый большой плюс. И если я решу отдать голос за Катар, то только потому, что мой выбор соответствует моим самым искренним чувствам. Моим глубоким убеждениям. Конечно, пара Англия 2018 и США 2022 выглядели великолепно, и я не собираюсь отрицать, что это меня соблазняло. Но какой это скучный, консерваторский и старперский выбор!
А вот Катар я выбрал в результате долгих размышлений. Это чистая правда, мне всегда нравились страны Персидского залива. Будучи тренером сборной Франции, я решил проехать по этому региону во время памятного тура
[53] в январе 1990 года.
Я даже надел футболку сборной Кувейта
[54] на товарищеский матч против СССР, сыгранный 27 ноября 1988 года на стадионе «Аль-Садака» в Кувейте. Спустя год после завершения карьеры я уже был в ненадлежащей физической форме и не мог выдержать более 21 минуты игры. И мое участие в этом матче не было запланировано. Я получил приглашение от эмира Кувейта Фахада аль-Ахмеда аль-Джабера ас-Сабаха, который настоял на том, чтобы я вышел на газон. Между семьей ас-Сабах и мной целая история.
Чемпионат мира по футболу в Испании. 21 июня 1982 года, мой 27-й день рождения. Мы ведем 3:1 против Кувейта в нашем втором матче финального этапа. Осталось всего 10 минут. Я вижу Алена Жиреса ― он открыт. Передаю ему мяч при входе в штрафную, слева. Двое кувейтских защитников останавливаются, услышав свист с трибун стадиона «Хосе Соррилья» в Вальядолиде, принимая его за сигнал рефери. Один против вратаря, игрок «Бордо» без проблем отправляет мяч в ворота мощным ударом правой ноги. Мирослав Ступарь, российский
[55] арбитр, засчитывает гол. Кувейтцы в ярости, они начинают оказывать давление на рефери. Мужчина в красной куфии на президентской трибуне в бешенстве. Это шейх Фахад аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах, младший брат эмира, президент Федерации футбола Кувейта и Олимпийского комитета Кувейта. В несколько прыжков он оказывается на поле и приказывает игрокам удалиться. На поле и трибунах полная неразбериха, даже хуже, чем один вечер видеосудейства. Мирослав Ступарь консультируется с ассистентом судьи и сообщает о возобновлении игры. Гол отменен. Мы обалдели. Тренер Мишель Идальго, в шортах, рубашке-поло и шлепанцах, вероятно, ошибочно принятый за туриста, яростно оттеснен Национальной гвардией. По итогам разбирательств судья будет пожизненно отстранен ФИФА от деятельности. Фахад аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах отделывается выговором.
