Будто на несколько лиг вокруг имеется еще один источник неприятностей, помимо моей скромной персоны.
— Похоже, да, — вынужден был согласиться я. — Ты уж прости, ahi.
— От тебя одни проблемы. С первого дня твоей жизни, — как-то по-особенному ласково и грустно произнес демон.
А вот насчет этого я в курсе.
— Кстати, ahi, кажется, отец с дедом меня все-таки продали.
— Что? — Айаллэ настолько опешил от моих слов, что даже забыл пожурить меня за то, что я продолжаю звать его отцом. — Да быть такого не может! Ты же их кровь.
Демоны вообще очень семейственные существа и детей своих берегут, словно величайшую драгоценность. И им неважно, каковы их отпрыски: со странностями или вполне обычные. Разумеется, в голове Айаллэ, с его-то мировоззрением, совершенно не укладывалось, как родня могла поступить со мной подобным образом.
— Они, видимо, решили, что во мне преобладает кровь матери, а поэтому можно дать добро на мое умерщвление, — пояснил я.
Демон выругался. Так яростно и грязно, что я заслушался. Раньше он всегда сдерживался, чтобы «не учить ребенка плохому».
— Надо как-то выбираться, — произнес он.
— Идея, безусловно, хорошая, но вот только как? — подал голос Тейнор. — Магия в этом месте немного не работает.
— «Магия, магия», — передразнил демон. — Что ж вы, без магии и шагу ступить не можете? — ухмыльнулся он, выгибая под каким-то невероятным углом кисть руки и вытаскивая из-за манжета узкое лезвие. И как только вены при этом не порезал?..
Карающий с молчаливым изумлением взирал на то, как мой второй отец аккуратно и деловито расправляется с опоясывающими его веревками.
— Смотрите и учитесь, ущербные жертвы магии! — торжественно провозгласил уже полностью освободившийся от пут демон.
О да, вот теперь я точно почувствовал себя ущербным. Впрочем, меня сюда приволокли из лазарета пребывающим в беспамятстве. Да и обвязали не веревками, с которыми я тоже справился бы без особых проблем.
— А почему они тебя даже не обыскали? — только и спросил я.
Как можно было не проверить лесного демона на предмет наличия колюще-режущих заначек? Для кого вообще читали курс по культурологии? Ни один демон никогда не выйдет из дома без лишнего стилета или просто тонкой бритвы. Так им спокойнее.
— Дорогой мой, магия — это диагноз. Так что наблюдай, запоминай и не делай таких ошибок, как они, — наставительно изрек демон.
— Ну я-то точно не настолько глуп, — ответил я. — А что с кандалами будешь делать?
— И все-таки ты именно глуп. Вскрывать их будем, твои кандалы. Чары на них, может, и сложные, а вот замки — смешные, разделаюсь минут за двадцать.
Насчет двадцати минут ahi приврал, но через час мы и правда с наслаждением растирали запястья. Какая-то надежда появилась — уже хорошо. Однако не думаю, что у Айаллэ в карманах завалялось какое-нибудь алхимическое средство, чтобы взорвать дверь.
— Может, поорать, чтобы воды принесли? — не очень уверенно предложил я.
— Как-то не верю, что сработает. Это камера смертников — ни окон, ни смотрового отверстия в двери. Так что поить нас вряд ли собираются.
Я даже закашлялся от неожиданности. Тейнор тоже как-то нервно дернулся.
— С-смертников? — тихо переспросил я. — Это как… смертников?.. Это же учебное заведение, откуда тут смертники?
— Если уж на то пошло, то откуда в учебном заведении вообще могут взяться камеры и кандалы? — рассмеялся Айаллэ. — Тут много чего творилось раньше и много чего творится сейчас.
— Тогда… Нас собирались отравить или что-то в этом роде? — выдал я.
Честно говоря, я надеялся, что наставник начнет заверять в обратном.
— Вполне может быть, — не стал отбрасывать такой вариант демон. — Так что надо срочно выбираться. А то мы с Тейнором отправимся к твоей покровительнице, Келе, куда как раньше положенного срока.
Да уж, неприятная перспектива. Ahi мне дороже родного отца. А Тейнор — он спас меня от неприятной участи быть обращенным в монстра. И я категорически против умерщвления этих двоих.
Осмотр камеры ничего не дал. Снаружи она запиралась, судя по всему, обычным засовом: тяжелая дубовая дверь, которую простукивал многомудрый Айаллэ, выдавала совершенно одинаковый звук.
— Как бы нам и правда не сгинуть тут, — через два часа бесплодных поисков выдал демон, устало сползая по стене. Карающий примостился рядом. И физиономии у обоих были унылые. Я, думаю, выглядел не лучше. Все опробовали, даже в дверь побились все трое по очереди. Я плечо отбил себе знатно, Карающий и мой воспитатель тоже неплохо приложились, а толку — ноль.
И вот, когда надежда почти иссякла, в дверь поскреблись. Если учесть, что стучаться к собственным узникам — глупо, то выходит, кто-то планирует-таки нас спасти.
— Эй, вы там хоть живые?.. — раздался приглушенный голос. Женский, совсем молодой и очень хорошо знакомый.
— Инга! — Я всем телом вжался в дерево. От радости все внутри затрепетало. Нас действительно спасают. И это делает моя одногруппница! Стало быть, живая! Даже если выжила только одна она, это уже немало. И Анджей будет безумно рад. Боясь поверить в такое счастье, я переспросил: — Инга, ты?
— Я это, я! — донесся ответ. — Я вас сейчас выпущу! Да помоги же ты мне, не стой истуканом, бестолочь!
Выходит, не одна. Кто-то еще с ней.
С дверью спасители справились за пару минут, и, когда тяжелая створка открылась, мы увидели Ингу и Яську, бледных, отощавших, но в целом довольно бодрых. Некромантам голод не в новинку.
— Ребята! — охнул я и изо всех сил стиснул в объятиях разом парня и девушку. — Живые! Мы так боялись!
— Ж-живые! — прохрипел Яся. — Вот если отпустишь, то живыми и останемся!
Я нехотя их отпустил.
— А что с остальными? — задал я самый животрепещущий вопрос.
Инга стиснула кулаки:
— Рельку забрали. Эдвина. Рена. Что с ними, не знаем. И Ялли сегодня тоже увели.
Хотелось завыть от безысходности. Мы уже стольких потеряли…
— Рельку мы нашли, — еле выдавил я из себя. — И Эдвина…
Пояснять больше ничего не понадобилось.
— Остальные целы? — спросил я с надеждой.
Ребята одновременно кивнули.
— Да. Нас выпустили, — пожал плечами Яська.
Выпустили? В стане врага имеется наш лазутчик?
— Кто это сделал? — тут же включился в разговор Тейнор.
— Что это за типы? — проигнорировав заданный вопрос, спросил у меня Яся.
— Это один из Карающих, — пояснил я. — А это Айаллэ, мой учитель.
— Ладно, — принял к сведению студиозус, что эти двое — свои. — Да бес его знает, кто нас выпустил. На нем была плотная иллюзия. Выглядел как сплошное серое пятно, а голос был, как у призрака. Впрочем, нам все это неважно было, выпустили и выпустили. А то не кормили толком, так, какую-то дрянь давали раз в сутки, только чтобы не сдохли. Понятно было, что на убой.
