А вот Энки досталось куда больше. Он неподвижно лежал на спине, запрокинув лицо в небо, и напоминал труп, вытащенный из погребального костра посреди процесса. От него поднимались струйки вонючего дыма, сквозь прорехи в сморщенной, обуглившейся коже на лице проглядывали кости черепа.
— Спёкся, козлоногий, — сплюнув, проворчал Зверь.
Мы все втроем в растерянности встали над распростёртым телом, не зная толком, что делать дальше. Наконец, я наклонился, чтобы вытащить из его скрюченных обгоревших пальцев Крест Триединого. Артефакт тоже выглядел скверно — оплавленный, потемневший на концах, будто закопченный. Самоцветы в нём растрескались, некоторые и вовсе выкрошились, оставив после себя пустые гнёзда. Энки по-прежнему крепко сжимал его, так что я попытался разогнуть ему пальцы.
И тут демон вдруг дёрнулся и рывком сел. Гарримар от неожиданности гаркнул что-то неразборчивое, Регина инстинктивно отпрянула, активируя клинок в наруче.
Энки, с трудом приоткрыв распухшие обожжённые веки, быстро огляделся и кивнул.
— Сработало, — хрипло каркнул он.
— Ты вообще как? — спросил я и, опомнившись, выпустил крест, который всё еще пытался вырвать у него из пальцев. — Выглядишь отвратно.
— А, это… — рассеянно оглядывая себя, отозвался демон. — Всё лишь плоть. Оболочка.
Он небрежно провел несколько раз ладонью по лицу, будто утирая воду после ныряния. Страшные раны исчезли мгновенно. Это было не похоже на быстрое исцеление — как, например, от амальгамы. Скорее на то, как художник влажной губкой стирает слой краски с холста, а под ним обнаруживается другой рисунок.
Я подал ему руку, помогая подняться. Оказавшись на ногах, демон сам протянул мне Крест.
— Извини, пришлось выжать из него всё, на что он был способен. Так что, боюсь, он пока не пригоден для использования. Но не спеши выбрасывать. Есть способы починить такие вещи. Или даже улучшить их.
— Да, Эреш говорила об этом…
— Ну, а теперь-то, может, пора уже валить отсюда, пока ещё какая-нибудь нечисть не налетела? — сварливо проворчал Зверь. Ожоги и волдыри по всему телу явно не улучшили его настроения.
— Наоборот, — возразил Энки, направляясь к каменному столу. — Теперь-то самое время заняться поисками ответов. Кое-что мы уже выяснили. Кто-то предвидел, что мы можем появиться здесь, и подготовил ловушку.
— А это не могла быть сама Эреш? — спросил я, следуя за ним.
Он покачал головой.
— Почему ты так в этом уверен?
— Ну, скажем, этот крест. Это не особо мощный артефакт, но — вот так совпадение — он особенно силён именно против нежити. Сдаётся мне, он у тебя не случайно. Возможно, Эреш подтасовала камни на доске, чтобы отправить тебя на нужный Осколок.
— Она говорила, что она — лишь слепое орудие Лабиринта, и не может влиять на ход партии.
Энки улыбнулся, и улыбка его на не совсем восстановившемся лице выглядела жутковато, как гримаса сумасшедшего джокера.
— Знаешь, наш общий знакомый — ну, тот, что повыше ростом — кое в чем прав. Не стоит слепо доверять словам демонов.
— Даже твоим? — усмехнулся я в ответ.
— И я не исключение, — серьёзно отозвался он. — Я стараюсь не лгать тебе, Ян. Но, признаюсь, я… многого не договариваю. Что-то ты не поймешь. Что-то тебе ещё рано знать. А некоторые знания и вовсе опасны. Для всех нас.
Он остановился у стола, со странным выражением лица разглядывая лежащую на нем мумию Эреш.
— Думаешь, она подыгрывала мне в Лабиринте? — спросил я. — Но ведь ты, наоборот, подозревал её в том, что это она и навела на меня убийц. Больше некому было.
Энки вздохнул.
— Некому. И я по-прежнему так думаю. Выходит, она пыталась вести двойную игру… Впрочем, какой смысл гадать, когда можно спросить напрямую.
Он осторожно, почти нежно, провёл кончиками пальцев по её руке.
— У неё? — хмыкнул Зверь. — Да на вид она сдохла уже лет как сто!
— Тсс! — шикнул на него Энки. — А кто, по-вашему, помог мне провернуть трюк со священным светом? Я лишь поднёс Крест, но полем управлял не я. Нет, мои юные друзья, Хозяйка перекрёстков ещё не покинула свои владения. И, я надеюсь, она успеет ответить на наши вопросы.
Наклонившись ближе к мумии, он шепнул:
— Просыпайся, сестрёнка! Я пришёл поговорить.
Тело демоницы вдруг вздрогнуло, выгнулось дугой. Впалый рот открылся в длинном шипящем не то вдохе, не то всхлипе. Несколько напряжённых мгновений — и она обмякла, снова опускаясь на гладкую каменную поверхность.
А потом открыла глаза.
Глава 22
И всё-таки женщина есть женщина. Даже если это потусторонняя сущность, прошедшая через бесчисленное число реинкарнаций, для которой материальное тело — лишь оболочка для общения со смертными.
Очнувшись и оглядев гостей, Эреш постаралась привести себя в порядок. С нашей помощью она села, спустив ноги с каменного стола, длинным костяным гребнем причесала волосы. Тело её на глазах наливалось жизнью. Волосы её по-прежнему серебрились сединой, на коже залегли глубокие морщины. Но, по крайней мере, она перестала походить на оживший труп. На вид ей сейчас можно было дать лет восемьдесят, и в облике осталась лишь тень былой красоты. Однако держалась она по-прежнему царственно. А уж что почти не изменилось — так это взгляд её нечеловеческих чёрных глаз, гипнотизирующих, будто два провала в бездну.
— Ты, наконец, внял моему зову, — проговорила она, взглянув на Энки. — Не очень же ты спешил.
Голос её тоже изменился — стал слабым, надтреснутым, как у старухи. Энки оставил её замечание без ответа, вместо этого сразу задал вопрос, который волновал сейчас и меня.
— Что здесь произошло?
— Он… исполнил свою угрозу. Добрался и до меня, — нехотя отозвалась Эреш. Было видно, какого труда ей стоило произнести эти слова — наперекор своей гордости и нежеланию мириться с поражением. — И, увы, он не блефовал.
— Расскажи с самого начала, — вмешался я. — Кто это с тобой сделал? Чего он хотел? Как это связано со мной и моей дочерью?
Хозяйка перекрёстков перевела взгляд на меня и снисходительно усмехнулась.
— Смертные. Так нетерпеливы и слепы в своей гордыне… Впрочем, ты прав — отчасти всё случившееся связано и с тобой. И у меня слишком мало времени, чтобы ходить вокруг да около…
Она перевела дух, и я вдруг понял, что времени у нас и правда мало. Возможно, всего несколько минут. Эреш удалось сохранить к нашему приходу жалкие крохи былой силы, и теперь она тратит последние остатки на этот разговор.
Что с ней будет потом? Энки объяснял, что такие, как она, смертны, однако перерождаются в новых инкарнациях, поскольку намертво привязаны к функциям самого Лабиринта. В нём всегда должна быть Хозяйка Перекрёстков, Исполнитель желаний, Провидица, Бродячий торговец и прочие персонажи, встречаемые Ныряльщиками в ходе исследования Осколков. У них может быть разное воплощение, но суть всегда едина. И пока что я познакомился лишь с крошечной их частью.
