— Достаточно! — Ольга горделиво вскинула подбородок. — Это была ошибка. Простите, сударь, что отнимаю у вас ваше драгоценное время.
Голос магини так и сочился сарказмом и обидой.
И это так сильно напомнило мне одну капризную одногруппницу, которая считала, что мир крутится исключительно вокруг неё, что я не выдержал.
— Ошибка, Ольга Ивановна, это полагать, что все вокруг вас умеют читать ваши мысли! А ещё, ошибка — это раздувать какую-нибудь мелкую проблему до размеров слона. А ещё ошибка…
— Довольно! — щеки магини залил густой румянец и она, впервые за всю беседу, посмотрела мне прямо в глаза. — Ты такой же как все! Я думала… А ты! А вы!
— Ну ё-моё… — на меня обрушился такой шквал эмоций, что я даже потерялся. — Ольга Ивановна, ну что вы так…
— Вон! — крикнула магиня, вскакивая на ноги. — Вон, я сказала!
Эмоции зашкаливали, аура Обожания шибала по мозгам, превращаясь моментами в Ауру Ненависти.
И если бы не нагревшийся браслет, я б наверное выползал из кабинета на четвереньках.
Эх, как бы мне сейчас пригодился опыт моих предков по материнской линии! Может быть я бы смог найти нужные слова.
Но память дедов подсказывала, что когда девушка находится в таком состоянии, любые слова бесполезны.
— Ну вон, так вон, — пробормотал я, вставая с дивана и вместо двери шагая к её столу. — Как скажете.
Я собрал всю свою силу воли в кулак, зажмурился, скинул браслет, покрепче ухватился за стол руками и взглянул магине прямо в глаза.
Без браслета пришлось худо.
Сердце резануло ножом предательства, и стало так больно, так одиноко, так тошно и приторно стыдно, что захотелось отравиться.
И я даже знал чем.
Особый напиток «Восточная ночь». Требует высоких навыков алхимии, дорогостоящих специй и многонедельной настойки, но результат дает стопроцентный.
Одного бокала хватает, чтобы одаренный любого ранга унесся в мир грез, где он самый сильный, или любимый, или богатый, да так оттуда и не вернулся.
Приятный вкус, чудесный аромат — идеальная кампания для последних мгновений жизни.
«Хотя какая это жизнь?» — я уловил полные горечи мысли магини.
«Хочешь жизни? Лови!» — зло подумал я, и раскрыл Ольге всю свою память последних лет.
Как говорится, клин клином выбивают.
Ощущение долга и надвигающейся катастрофы, висящее над головой, словно Дамоклов меч…
Бескрайний ужас, накатывающий после видений — неуязвимые ящеры в силовых доспехах, сметающие всех на своем пути. Будь то солдат, полицейский или женщина с детьми…
Крики наемника, пытаемого в пустыне…
Моральные терзания, от которых хочется залезть в петлю…
Чувство обреченности при виде бесконечной Пустынной Волны — скольких бы ты не убил, поток демонов не иссекает…
Боль в обожженном теле, нестерпимый жар и тошнотворно-сладкий запах горящего мяса…
Смертельная моральная и физическая усталость и умирающие вокруг товарищи…
Эмоции запертых в подвале детей…
Статуя Дубровского, отлетающий от него Толстой и убийственный заряд, прожаривающий, кажется, всё тело от ногтей до мозгов…
Ледяная ненависть северян…
Подлость продажного судьи издевательства надзирателя-садиста…
Животная ярость одержимого перевертыша…
Несколько раз я чувствовал, как магиня хочет разорвать контакт, но я не давал ей вырваться, показывая самые «жизненные» моменты.
Возможно я поступал неправильно, вываливая всю эту тяжесть на хрупкие плечи девушки, но ничто так не помогает прийти в себя, как настоящая беда.
Когда видишь умирающего человека, все твои величайшие волнения из-за незачета на сессии или выговора на работе превращаются в сущую ерунду.
Также и с Ольгой.
После увиденного, её мега-горе поблекло и превратилось из супер-проблемы просто в неприятную ситуацию.
К тому же, сейчас я знал, из-за чего был весь сыр-бор.
— Серьезно? — прохрипел я, с удивлением обнаруживая, что я держу магиню за голову, не позволяя ей вырваться.
По щекам девушки катились слезы, а её тело сотрясалось то от рыданий, то от нервной дрожи.
— Опс, простите…
Я тут же разжал руки, и Ольга как подкошенная рухнула на кресло. Не удержалась и начала сползать на пол.
— Один момент.
Пришло оббежать стол, подхватит легкую магиню на руки и отнести на диван.
— Ольга Ивановна, вы как?
— Н-н-нормально…
Зубы девушки отбивали чечётку, а я ругал себя последними словами.
Ну что за идиот! Кто ж так из стресса девушек выводит? Клин клином да? Да она сейчас как ещё больше замкнется и всё!
Новое зелье для неё сварить — раз плюнуть. Кстати о зелье…
Я бросил на Ольгу оценивающий взгляд, убедился, что её до сих пор бьет крупная дрожь и кинулся в медитационный зал.
В камине уютно плясал убаюкивающий огонёк, рядом стояло два кресла, между ним низенький дубовый столик.
На нем стоял пустой бокал и закрытая бутылка вина из темно-зеленого стекла.
Даже сквозь пробку и сургуч от бутылки шел умопомрачительный запах специй и костра.
Сначала я хотел вылить зелье в камин, но тут же передумал — мало ли, как оно себя поведет в огне. Да и этот аромат…
В общем, бутыль отправилась в Инвентарь, а в бокал я налил воды из графина.
Вернулся в кабинет магини и протянул ей воду.
— Пейте, Ольга Ивановна.
Магиня посмотрела на меня испуганным взглядом, но послушно выпила полбокала.
— Ольга Ивановна, — я присел на диван. — Ну и стоило так из-за этого убиваться?
— Ты не понимаешь, — устало протянула магиня. — Он взял её силой! А она ещё и замуж за него вышла!
— Вообще-то нет, — усмехнулся я. — В то время, как вы видели мою память, я увидел вашу. Заплаканная Елена была. Страх на ментальном плане был, волнение тоже. Но и все!
— Этого достаточно! — Ольга приподнялась и закусила губу, — я же не дурра, у меня есть глаза и логика!
— Сестру свою тогда тоже дурой не считайте, — посоветовал я. — Если бы такое и вправду произошло, Елена могла пойти к князю или к вам, или сбежать в конце-концов, но не замуж.
— Её запугали, — неуверенно возразила Ольга.
— Её вы запугали, — покачал головой я. — Она ж только и делала, что думала о том, что скажет её младшая сестренка!
— Да что ты такое говоришь! — возмутилась магиня, отодвигаясь от меня подальше.
