— Можно сказать и так, — пожал плечами Толстой, с интересом рассматривая небо. — Это ж не панацея, и никогда не знаешь, что произойдет при встрече с Огненным кулаком. Отделаешься испугом, ожог получишь или без глаза останешься.
— То малое сопротивление магии, — я вспомнил ледяной хлыст северянина. — спасло меня в лесу.
— Не забывай про мундир и свой комбез, — напомнил Толстой. — К тому же артефактная магия обычно слабее.
— То есть, если бы меня бил настоящий Маг, то мог и пробить мою защиту?
— Скорей всего, — подтвердил Иван. — Поэтому в княжестве и отказались от таких вот артефактов. Опытный Маг с накопителями раз в пять больше бед натворит, чем эти смертники.
— Ну не скажи, — возразил я. — Я бы свою дружину такими поясами снабдил.
— И не вздумай, — покачал головой Иван. — И я сейчас даже не про стремительно разряжающийся накопитель, а про самого носителя.
— А что с ним?
— Артефакту без разницы откуда тянуть силу — из накопителя или из человека, понимаешь?
— О! — я даже нашел в себе силы повернуть голову набок и посмотреть на Толстого. — Серьезно?
— Я тебе говорю, — кивнул Толстой. — Вот поэтому они и смертники.
— Понятно…
— Вот-вот…
Лежать было хорошо.
Не хотелось вставать, решать проблемы, суетиться, хотелось просто валяться и смотреть на бущующее небо.
Даже говорить и то не очень-то и хотелось.
Но есть такое слово: «надо».
— Иван, что у тебя с Ольгой Ивановной?
— Вот ты как меня Иваном назвал, я сразу понял, о чем разговор пойдет, — вздохнул Толстой. — Непонятно, Миха. Не-по-нят-но.
— Есть такое, — вздохнул я. — А правда, что тебе почти шестнадцать?
— Правда, — как-то отстраненно ответил Толстой, явно размышляя о чем-то другом. — Я ж не собирался в гимназию, думал на домашнем обучении до шестнадцатилетия протянуть, а там в гарнизон.
Он сцепил пальцы в замок и заворочался, поудобней устраиваясь на песке.
— Я ж как думал будет? Сражения, пьянки, дуэли, тренировки и снова сражения. Армия, как она есть. А потом в одной из пограничных стычек мы в засаду попали. Снежные волки, ледяные болты, бритвенно-острые сосульки…
Он вздохнул и продолжил.
— А когда моего наставника ледяной глыбой накрыло, во мне что-то переклинило, и я психанул.
— Аура одержимости? — догадался я.
— Ну, — неохотно кивнул Толстой. — Хорошо хоть мои дружинники догадались отступить. А то бы и их порубал. Вот и пришлось спешно менять планы, подделывать документы и поступать в гимназию. С Серебряными шутки плохи.
— Да уж, — я вспомнил, как вытаскивал Ваню из багажника демонологов. — А я-то думаю, чего ты такой здоровый.
— Ты ещё моего брата не видел, — усмехнулся Иван. — Я на его фоне дрыщ дрыщем.
— Ну а с Ольгой-то что все-таки?
— Да Древние её знают, — закручинился Толстой. — Она меня с самого первого дня невзлюбила, да ты и сам помнишь…
От Толстого пошла такая волна непонимания и обиды, что я не сдержался.
— В общем, Вань, у Ольги есть сестра Елена, и она тайком вышла замуж за кого-то из твоих братьев.
— Ерунду говоришь, — покачал головой Иван, — я бы знал.
— Ну вот, — поморщился я, — Так и знал.
— Что так и знал? — Толстой приподнялся на локте и впился в меня требовательным взглядом.
— Не уверен, что тебе следует знать.
— Давай-ка выкладывай, — потребовал Толстой, — а я сам решу, стоит или нет.
— Хорошо, — взвесив все за и против, кивнул я. — Только пообещай, что не будешь рубить с плеча и вообще горячиться.
— Если ты сейчас хотел меня успокоить, — нахмурился Иван, — то у тебя не получилось.
— Я не услышал обещания.
— Слово даю, — недовольно буркнул Толстой, поднимаясь на ноги. — Ну!
— В общем, — я тоже поднялся на ноги. — Елена вышла замуж за дружинника вашей семьи, вот только этот дружинник — твой старший брат.
— Илья… — задумчиво пробормотал Иван. — Да ну не может быть! А ведь похож! И антимагии меня учил, да и вообще… Но… зачем?
— Думаю, дело в политике, — я с неохотой посмотрел на Дубровского. — А ещё, я думаю, что это точно не мое дело.
— Наверное ты прав, — Толстой имел такой вид, будто его по голове огрели пыльным мешком. — А при чем здесь Ольга?
— Она подумала, что Елену взяли силой, и ей пришлось выйти замуж.
— Хах, — непонятно чему развеселился Иван. — Илья тот ещё ходок был, и вся дружина удивлялась чего это он обжениться решил. Ещё шутка ходила, что нашлась баба, которая его… ну ты понял.
— Никогда не недооценивай девушек, Иван, — я с улыбкой посмотрел на своего друга. — И чем раньше ты перестанешь называть их бабами, тем легче будет твоя жизнь.
— Не, — Толстой покачал головой. — У меня жена по струнке ходить будет! У нас, Толстых, так принято.
— Ну как скажешь, — я не собирался лишать Ивана драгоценного жизненного опыта. — По струнке, значит по струнке.
— Ну а с Ольгой-то что? — напомнил Иван. — Или она через меня хотела на Илью выйти, чтоль?
— Говорю ж, она думала, что Елена по принуждению пошла за Илью твоего, — терпеливо объяснил я, удивляясь про себя, какой ерундой я сейчас занимаюсь. — А уж что она хотела — Бог его знает.
— Да мне и плевать! — заявил Иван. — Оно, знаешь, когда её вижу, так сладко на душе становиться — будто мёд горячий пьёшь.
— Ты же понимаешь, что ты ученик, а она учительница? — уточнил я.
— Да понимаю, — вздохнул Иван. — Но объясниться все равно нужно. Чтоб по Чести все было.
— Она ж тебя старше лет на восемь минимум!
— Она Магиня, — отмахнулся Иван. — Так даже лучше.
— Ты в её глазах мальчик!
— Ненадолго!
— Кароче, Вань, — я со злостью посмотрел на упертого влюбленного барана, по имени Иван Толстой. — Учебный процесс не должен пострадать — раз. Мы в тылу врага, а значит пока не до амурных дел — два. Да и Ольгу подставлять не следует — три.
— Но…
— Набирай очки в её глазах, — посоветовал я, — но не вздумай подкатывать, понял?
— Понял, — скривился Иван. — Чего тут не понять.
Он задумчиво посмотрел на сидящую на валуне Рив и вздохнул.
— Повезло тебе…
— Возможно, — не стал спорить я. — В общем, не дури, Вань, ладно?
Толстой молча посмотрел на меня, но отвечать не стал. Вместо этого решительно направился к Дубровскому.
