— Мало земли? — предположил я. — Некуда разрастаться?
— Именно, — согласился Александр. — Вот и получается эта, как её, стагнация!
— Да ещё и соседи, — я с понимание покачал головой. — Да уж, нелегко вам.
— Да в принципе нормально, — Горчаков снова покосился на обычное с виду дерево. — Просто папка хочет… Хочет расширяться.
Вместо «расширяться» так и просилось «хочет большего», но Александр не спешил выдавать мне секреты своего рода.
Выходит, у родовичей есть какой-то способ вернуться в высшую лигу, то бишь получить право на участие во внешней политике и… на трон Императора.
Не очень понятно, но жутко интересно.
Не удивлюсь, если Горчаков-старший видит своего сына если не императором, то минимум князем.
Стоп, а что если…
— Слушай, Саш, а если ты, к примеру, станешь князем, то все княжество станет… землей твоего рода?
Горчаков замер на месте и возмущенно на меня посмотрел.
— Что за глупые фантазии, Михаил!
Увы, но насколько Горчаков был хорош в лесу, настолько же плохо он управлялся со своей мимикой и эмоциями.
Выходит, я только что узнал большой, хе-хе, секрет Горчаковых…
— Мне, в общем-то без разницы, какие планы у твоей семьи, — немного подумав, сказал я. — Я вообще этот разговор завел для того, чтобы убедиться, что ты не сделаешь ошибку при выборе своей карьеры.
— Какую ошибку? — мрачно уточнил одноклассник и снова покосился на этот раз на высоченную сосну.
— Выбор в любом случае за тобой, — дипломатично начал я. — Но я всей душой верю в следующее: нужно заниматься тем, что тебе нравится. Тем, что тебе по душе. Тем, что наполняет тебя счастьем и радостью. Тем, что тебя зажигает.
— Ты про лес? — Горчаков как-то по-взрослому вздохнул.
— Про него, — кивнул я. — Знаешь, мой учитель говорил так: Лучше плохо делать свое дело, чем хорошо, но чужое.
— Расскажи об этом моему отцу, — поморщился Александр.
— Ну, — я развел руками, — тут я тебе не помощник. Только если… Хах! Можешь предложить ему захватить, ха-ха, Лесное княжество!
Лицо Горчакова побелело, и он испугано посмотрел мне в глаза.
Я же, сохраняя на лице безмятежную улыбку, внутренне похолодел.
Судя по эмоциям, вспыхнувшим в ауре одноклассника, я случайно озвучил план Горчаковых.
Масштабный, грандиозный, невероятный.
План, который невозможно выполнить без могущественных союзников.
Неужели…
Горчаковы и Громовы союзники?!
Возможно. А возможно и нет. Надо все хорошенько обдумать и озаботиться созданием качественной разведки. Думаю, Макс справится…
Все-таки не зря решил пообщаться с каждым гимназистом, несмотря на наступающих северян!
Я понимаю, что у каждой семьи есть какие-то свои цели и планы, это их право, но я должен быть в курсе.
Иначе сунусь по незнанию в зону чужих интересов, и все, пиши пропало.
По возвращению немедленно свяжусь с Максом, пусть начинает копать под дворян!
Все эти мысли промелькнули у меня в голове за считанные доли секунды.
— Или взять восточный от нашего надел! А ещё лучше западников! Или даже восточников!
Я продолжал с улыбкой накидывать всякий бред, то и дело усмехаясь, словно приглашая Горчакова посмеяться над шуткой.
Смею надеяться, актер из меня получше, чем из Горчакова, поэтому сейчас главное увести разговор в сторону, сделав вид, что эта была лишь шутка.
— Хах, — наконец-то выдавил из себя Горчаков, подозрительно поглядывая на меня. — Ну ты и фантазер, Михаил!
— Это да, — подтвердил я, — у меня богатая фантазия. Кстати, почему ты постоянно косишься на деревья?
— Внимание чую, — судя по эмоциям, Горчаков был рад смене темы беседы. — Но опасности нет.
— Опасности, говоришь, нет? — улыбнулся я, и, расстегнув комбинезон, залез рукой под мундир, прикоснувшись к своей татуировке. — Ворон! Я знаю, что ты здесь!
Герб рода, выбитый перевертышем, едва заметно потеплел, выдавая близость своего автора.
Крона ближайшего дерева едва заметно заволновалась, словно от веяния воздуха. Вот только… ветра не было и в помине.
Я некоторое время смотрел на густую листву, пытаясь понять, почему Ворон не желает показать на глаза, а потом до меня дошло.
— Александр, — я посмотрел на Горчакова. — Возвращайся на базу. Дальше я сам.
— Но…
— Это приказ, кадет.
Фирменный взгляд Оута не подвел.
Горчаков по-военному кивнул и, не говоря ни слова, повернул к плеши.
Я некоторое время смотрел ему вслед, после чего повернулся к дереву и улыбнулся, глядя на расходящуюся в стороны листву.
— Ну здравствуй, Ворон!
— И тебе не хворать, Михаил, — отозвался перевертыш, с удобством расположившийся в ветвях незнакомого мне дерева. — Залазь.
Я с сомнением покосился на хоть и многочисленные, но узкие ветви, но все же последовал приглашению Ворона, на запястьях которого висели знакомые мне оковы.
— Лезь-лезь, — перевертыш заметил мое замешательство. — Это железное дерево. Его ветви даже топор не возьмет.
— Порой внешность обманчива, да, Ворон? — улыбнулся я, залезая на дерево и занимая соседнюю от перевертыша ветвь.
Стоило мне вскарабкаться по стволу, как крона сомкнулась за моей спиной, скрыв нас от взгляда возможных наблюдателей.
Причем листва повернулась таким образом, что с нашего места было отлично видно весь лес.
— Тебе ли не знать, — усмехнулся перевертыш в ответ. — Решил все-таки навестить старика?
— Старика? — я приподнял бровь, выразительно глянув на черные как смоль волосы Ворона. — На самом деле не хотел тебя тревожить, но тысяча северян…
— Тысяча северян — это проблема, — согласился Ворон. — Но ты, как я погляжу, не сильно волнуешься. И вместо того, чтобы готовиться к битве последние два дня только и делаешь, что водишь разговоры.
— Каждый должен делать то, что у него получается лучше всего, — я пожал плечами, поудобней устраиваясь в ветвях Железного дерева. — К тому же этот бой — лишь малая капля в море проблем. И не только в этом мире…
Ворон многозначительно хмыкнул и посмотрел куда-то вдаль.
Я же, задумавшись над словами перевертыша, тоже уставился в сторону плеши.
Ворон был прав насчет поболтушек.
Делегировав задачи Сассу, Бруно, Жилику и Хмурому с Филом, я пошел по списку своих одноклассников дальше.
