— Граница завтра? — хором переспросили совы.
— Понимаете, это совсем не похоже на ваш обычный ночной полет, когда вы перелетаете из полночи в следующее утро. Для вас, сов, время течет постоянно и непрерывно — по крайней мере в том мире, который вам известен. Новая ночь — то есть, завтра — начинается на следующий вечер, после Первой тьмы. Но сдается мне, там, откуда мы только что спустились, все устроено иначе. Как ни странно, но когда мы кружили над морем, я почувствовала, что время в этих слоях воздуха ведет себя как-то по-другому. Возможно, так сказывается влияние центрального потока быстронесущегося воздуха. Я, конечно, не эксперт, но давайте порассуждаем вместе. Мы все знаем, что Земля круглая. Если здесь сейчас ночь, значит, где-то в другом месте должен быть день. Об этом нам говорит движение звезд по небу и обращение Земли вокруг солнца. Короче говоря, мы не можем все время жить в мире, где царит ночь. Значит, завтра должно где-то наступать. Мне кажется, что это мес-То находится где-то здесь. Как далеко отсюда? На расстоянии скольких лиг? Я не знаю. Но помяните мое слово — завтра начинается где-то здесь. И еще я знаю, что когда мы окажемся в этом месте, то сразу его узнаем. Оно будет похоже на отверстие в потоке ветра или скважину, в которой нет ветра.
Гильфи заморгала. У нее был строгий логический ум навигатора. Она привыкла прокладывать курс по углам между звездами и горизонтом или относительно различных ветров. Ее инструментом была математика, и, хотя там тоже использовалась категория времени, это было совсем не то время, о котором говорила миссис Плитивер. Гильфи была абсолютно в этом уверена, хотя у кого-то могли быть и другие мнения.
Все это время Корин молчал, не принимая участия в дискуссии. Теперь он повернулся к Гильфи и сказал:
— Ты превосходный навигатор, но что, если миссис Плитивер на этот раз права?
— Вот именно, — кивнула Гильфи. — Это совсем не та навигация, к которой я привыкла. Пусть Сорен с миссис Плитивер займут мое место в строю.
— Отлично, — кивнул Корин. — Давайте немного передохнем, а затем полетим в завтра!
— Прошу прощения, сир, — снова взяла слово миссис Плитивер, которая никак не могла заставить себя называть короля просто «Корин». — Мне кажется, что если вы не очень устали, то лучше бы нам отправиться немедленно. Нужно лететь как можно быстрее, чтобы обогнать рассвет и ворваться в новый мир.
Восемь сов быстро-быстро захлопали глазами. Затем обернулись и дружно уставились на горизонт.
Копуша первым пришел в себя и пояснил своим обычным, неторопливым и веским голосом:
— Миссис Пи хочет сказать, что сейчас мы заперты между сегодня и завтра. Чтобы вырваться из этой ловушки, нужно изо всех сил помчаться к границе завтра.
— Так вы говорите, что мы сразу поймем, когда окажемся рядом с этим местом? — Сорен рывком запрокинул голову и повернул ее назад, чтобы обратиться к миссис Плитивер.
— Ах, Сорен, тебе не о чем беспокоиться — ты сразу узнаешь, как только доберешься туда.
Когда занимающийся рассвет окрасил нежно-розовым сиянием воды непривычно спокойного моря, восемь сов поднялись в небо со скалы в виде волчьего клыка. На далеком горизонте цепочкой вытянулись облака, похожие на нитку жемчуга. «Может быть, это и есть нить завтра?» — подумал Сорен.
Глава VIII
Синева в ночи
Что-то голубое, цвета легкого вечернего тумана, колыхалось над Белл. Она моргнула один раз, другой, потом зажмурилась и снова открыла глаза. Синева приобрела какие-то очертания.
— Матрона? — прошептала Белл. Этот вопрос не был лишен смысла, поскольку Матрона на Великом Древе возглавляла госпиталь и ухаживала за ранеными совами. А Белл уже знала, что ранена. Каждая косточка, каждое перышко у нее разрывались от боли.
— Матрона? — переспросил незнакомый голос со странным акцентом.
Внезапно Белл испугалась.
— Где я? Что произошло?
«Великий Глаукс, а вдруг это даже не сова?» — подумала она, когда загадочное существо склонилось над ней.
— К-к-кто… — заикаясь, пролепетала она. — Кто вы такая? Определенно это была птица. И даже похожая на сову — больше на полярную, хотя оперением немного напоминала пятнистую. Да-да, пятнышки у нее определенно присутствовали, но удивительнее всего было то, что эта сова — неважно, пятнистая она или полярная — была голубой! Ее оперение было цвета бледного дневного неба.
— Кто вы такая? — повторила Белл.
— Стрига… — проскрипела голубая сова.
— Стрига? — переспросила Белл. — Это похоже… похоже на кракиш.
Тревожный огонек промелькнул в бледно-желтых совиных глазах, а перья слегка встрепенулись.
— Я прилетел издалека, — медленно, с расстановкой, произнес незнакомец.
Белл поморгала. Ее черные глазки ярко заблестели от любопытства.
— Ну конечно, как я сразу не догадалась! Вы, наверное, прилетели из Северных королевств, где все говорят на кракиш! Там и полярных сов много… А вы, должно быть, тоже полярная сова, только… только голубая. И еще… еще вы, наверное, из обители братьев Глаукса. Ой, теперь мне все понятно — вы пилигрим и совершаете паломничество, правда? — еле слышно закончила Белл. Эта взволнованная речь исчерпала все ее силы, которые и так были на исходе.
— Да-да… паломничество из очень отдаленного места… очень далекого, очень.
— И вас зовут Стрига, и вы обо мне позаботитесь? — прошептала Белл.
— Да, Стрига… Я — Стрига, — повторил новый знакомый. Незнакомое могучее чувство пронзило голубую сову — это было даже не счастье, а какое-то восторженное ликование.
«Я должен спасти это дитя! — подумал он. — Я должен помочь!»
Как только непогода улеглась, Пелли с птенцами снялась с дерева и быстро, как только могла, полетела обратно на Великое Древо. Эглантина и Примула продолжили поиски Белл. Сначала Пелли тоже хотела остаться, но подруги убедили ее немедленно возвращаться на дерево и прислать вместо себя Дока Яроклюва, знаменитого следопыта, который недавно вышел в отставку и поселился на острове среди Ночных стражей.
«Лети! Лети же! — приказывала себе Пелли. — Не думай ни о чем, кроме возвращения на дерево». Док Яроклюв не сможет отказать ей. Конечно, он уже стар, ушел на покой, да и глаз у него, наверное, не тот, что раньше, но он все равно ей не откажет. Каждый раз, когда Пелли думала о маленькой Белл, желудок ее сжимался от зловещего предчувствия.
Не успели вдали показаться смутные очертания Великого Древа, как на Пелли обрушился страшный встречный ветер. В первый миг ей показалось, будто она с размаха врезалась в стену.
— На два румба в сторону от ветра! — крикнула она совятам. Вскоре выяснилось, что двигаться прямо совершенно невозможно, а чтобы хоть немного продвинуться вперед, нужно постоянно лавировать, ныряя вперед-назад под углом к ветру. Путь до острова грозил растянуться на долгие часы, но другого выхода не было.
