Дверью в ванную комнату она хлопнула чуть сильнее, чем следовало бы, еще и заперлась. Фрост услышал тихий щелчок замка. Вполне разумно, если разобраться. Он прошел на крошечную, но оснащенную по последнему слову техники кухню, вытащил из холодильника пакет с замороженными овощами, взвесил в руке и сунул обратно. Пачка мороженного подошла для его цели куда лучше. Прижав мороженое к переносице, Фрост осмотрелся. Гостиная, совмещенная с кухней, была довольно просторной и весьма уютной. В гостиной имелся даже книжный шкаф – великая редкость в век электронных книг. На цыпочках Фрост пересек гостиную и заглянул в спальню. Ничего особенного, но кровать слишком большая для одного, если, конечно, Мирослава не любит спать по диагонали. Мало ли какие у нее странности! Как бы то ни было, а ничего интересного и достойного внимания Фрост не заметил, поэтому вернулся на кухню еще до того, как Мирослава вышла из ванной.
Она вышла не в банном халате и не завернутая в коротенькое махровое полотенечко, что было бы даже предпочтительнее. Она вышла полностью одетая в джинсы и длиннорукавую майку. Оказывается, есть в ее гардеробе и нормальные вещи!
– С легким паром, – сказал Фрост, отнимая мороженное от носа. – Можно, я это потом съем?
– Спасибо. Можно.
Мирослава прошлепала мимо него. Ступни у нее были маленькие, почти детские. Впрочем, это он заметил еще вчера в овраге.
– Так что там насчет кофе? – спросил он, не особо надеясь на успех.
Прежде чем ответить, Мирослава глянула на часы.
– У тебя двадцать минут, чтобы выпить кофе и убраться.
– Мне бы хватило и десяти, но если ты настаиваешь! – Он откинулся на спинку стула, вытянул перед собой ноги. – Я люблю черный без сахара. Чем крепче, тем лучше.
Она многозначительно фыркнула и принялась варить кофе. Варила по-олдскульному: в турке, а не в дурацкой кофемашине. И этот факт добавил ей пару балов. Кофемашины Фрост не любил, даже самые навороченные, даже те, что умнее некоторых людей. Кофемашины варили кофе без души, исключали экспромт и вариации на тему. А мир и без того был скучен и предсказуем, чтобы еще и кофе в нем был каждый раз одинаковый.
– В холодильнике есть ветчина и сыр, – сказала Мирослава, стоя к нему спиной. – Если хочешь, сделай себе бутерброд.
– Я хочу. – Фрост распахнул дверцу холодильника, задумчиво изучил его нутро. В вопросах питания Мирослава, похоже, была аскетом. Пара яблок, пара мандаринок, пучок какой-то зелени, бутылка ряженки, обещанные ветчина и сыр – вот и весь продуктовый набор. Не густо! – Тебе сделать?
Прежде чем ответить, она немного поколебалась, а потом вдруг сказала с какой-то смешной решимостью:
– А давай!
– Диета? – спросил Фрост понимающе. Все его подружки перманентно сидели на каких-нибудь диетах, он привык. – Тебе не нужно, у тебя все хорошо.
И вот она покраснела. А ведь это был не комплимент, а всего лишь констатация факта. Фрост вообще был противником излишней худобы, в дамских формах больше уважал округлости, чем острые углы. Но какое ему дело до форм Мирославы?
– Спасибо, – сказала она, протягивая ему багет. – Нарезай бутерброды! Кофе почти готов.
Он нарезал. Себе потолще, Мирославе потоньше, потянул носом, принюхиваясь к аромату кофе. Нос, кстати, почти не болел и начал воспринимать запахи. Жизнь налаживалась!
Кофе пили за круглым столиком, у которого с комфортом могли поместиться только двое. И кофе, и бутерброды получились исключительно вкусные, о чем Фрост не преминул сообщить. Обычно девушкам нравилось, когда он хвалил их стряпню.
– Как нос? – спросила Мирослава, всматриваясь в его лицо. Она смотрела долго и внимательно, и Фрост уже подумал, что она наконец-то его узнала. Даже дыхание затаил. Но… не узнала. Да и что удивительного? столько воды утекло!
– Нос краше прежнего! – сообщил он. – Как волосы?
– В смысле – волосы?
– В смысле больше не вздыбливались? – Он не хотел ни обижать ее, ни пугать. Просто предпринял попытку поддержать беседу. Весьма неуклюжую попытку, если судить по ее реакции.
– Слушай, – сказала Мирослава, подаваясь вперед, – а давай мы перестанем это обсуждать!
– Как скажешь. – Он отстранился, делая вид, что испугался. – Но, согласись, все это как-то…
– Глупо! – оборвала она его. – Это глупо и не стоит выеденного яйца. Какая-то случайная магнитная аномалия.
– Случайная магнитная аномалия, – повторил Фрост. Теперь уже он разглядывал ее внимательно и даже бесцеремонно.
Она не помнила! Она не помнила не только его, но, кажется, и часть своего прошлого. Что же это было? Баг или фича?
– А как спалось? – спросил он, все так же ради поддержания светского разговора.
Он спросил, а она снова побледнела. Фрост уже начал про нее кое-что понимать. Когда Мирослава краснела, это означало смущение. Любого рода. Но бледность, вот эта, до пульсации синих венок на висках, означала только одно – страх.
– Нормально спалось! Мы закончили собеседование? – Она встала так резко, что звякнули столовые приборы. – Может, ты уже свалишь наконец?!
Фрост тоже встал.
– Свалю, если ты настаиваешь.
– Я настаиваю.
– Спасибо, все было очень вкусно!
– На здоровье!
Он уже направлялся к входной двери, когда передумал.
– Мне нужно в ванную, – сказал решительно.
– Помой руки тут! – Мирослава кивнул на раковину.
– Мне в туалет, – он усмехнулся и, не дожидаясь возражений, шмыгнул в ванную, захлопнув дверь прямо перед Мирославиным носом. Еще и на замок закрыл.
Было что-то странное в ее реакции. То, с какой настойчивостью Мирослава старалась не пустить его сюда, наводило на мысли. Фрост включил свет, осмотрелся. Первой в глаза бросилась огромная ванна на каких-то дурацких курьих ножках. Ванны подобного рода Фрост искренне считал дурновкусием. Особенно если они были новоделом. Ванна на курьих ножках походила на отреставрированный антиквариат. Отреставрированный, но какой-то чумазый. На цыпочках, стараясь не шуметь, Фрост подошел поближе, присмотрелся. Чумазость создавали потеки воска. Он стащил перчатку с правой руки, поскреб один из потеков, понюхал. Сто процентов – воск и что-то травяное, с легкой горчинкой. Травяное – это ерунда, многие дамочки грешат купаниями с эфирными маслами, но много ли дамочек, которые купаются в ванне, наполненной свечным воском?..
В дверь громко постучали.
– Эй, ты скоро там?! – Голос у Мирославы срывался. Фрост еще не разобрался, от злости или от страха.
Он подошел к унитазу, нажал на кнопку слива.
– Сейчас! – проорал, перекрикивая шум стекающей воды. – Секундочку!
Если судить по квартире, Мирослава была той еще аккуратисткой. Даже книги в шкафу стояли так, словно их вымеряли по линейке. А тут такое безобразие в антикварной ванне на курьих ножках!
