– Рассказывайте! – Мирослава сделала глоток кофе. – Я хочу знать все!
– Не сомневалась в этом не секунды! – Эмма Львовна улыбнулась. – Рыбак рыбака, как говорится. Те наши… события начались с прискорбного происшествия. Был зверски убит местный ювелир. Очень необычный был человек, потомственный мастер, коллекционер. И убийство его никак нельзя было связать с разбоем, его коллекция ювелирных украшений осталась нетронутой. Человека убили, но ничего не забрали, хотя поживиться там было чем. Поверьте мне.
Мирослава верила. У маньяков свои цели и свои ценности. Очень часто они не совпадают с общечеловеческими.
– То страшное преступление затмило другое, случившееся за десять лет до этого, – продолжила Эмма Львовна. – Ювелира обнесли. Похитили и ювелирку, и антиквариат. Вора, кстати, тогда так и не нашли. Очень ловкий оказался злыдень.
– А можно как-то уточнить дату? – спросила Мирослава. – Хотя бы год?
– Можно. Иван Маркович сейчас как раз этим и занимается. Думаю, к вашему визиту у него уже будет вся интересующая нас информация. И что-то мне подсказывает…
– Что ограбление случилось ровно тринадцать лет назад, – закончила за нее Мирослава. – Эмма Львовна, вы думаете, что у ювелира могли похитить не только ювелирку, но и записи Августа Берга?
– Я не исключаю такую вероятность. Предок ювелира был лично знаком с мастером Бергом. Кажется, они даже приятельствовали, поэтому всякое могло быть.
– Да, но мне все равно тяжело представить Разумовского, взламывающего сейфы…
Мирослава покачала головой. Она запросто могла представить Разумовского убийцей, но образ Разумовского-вора никак не укладывался у нее в голове. Впрочем, в ее голове нынче осталось не так много места. Да и мысли в ней роились какие-то сумбурно-суматошные.
– Он мог кого-нибудь нанять. – Эмму Львовну было не так-то просто сбить с пути. – Чужими руками жар загребать завсегда сподручнее.
Да, чужими руками загребать жар, а своими собственными душить детей…
– Вам нехорошо? – Наверное, что-то такое отразилось на ее лице, что-то заставившее Эмму Львовну всполошиться. – Я принесу вам воды!
– Все нормально, не надо воды. – У нее даже получилось улыбнуться. – Очень любопытная версия, Эмма Львовна.
– Не знаю, насколько она любопытная, но вполне рабочая. Давайте начнем с архива, а там решим, как действовать дальше!
Она уже была в деле, эта милейшая хозяйка кофейни. Она соскучилась по интересным историям и головокружительным расследованиям. Мирослава подозревала, что у нее даже имелся определенный опыт. Такой же темный опыт, как и у нее самой, которым не поделишься с первой встречной девчонкой, даже если эта девчонка тебе весьма симпатична. На то он и темный опыт, чтобы оставаться в темноте, надежно запертым в кладовке с ментальным хламом.
Как бы то ни было, а прощались они уже как добрые знакомые, почти соучастницы чего-то весьма важного. Напоследок Эмма Львовна вручила Мирославе два бумажных пакета с пирожками. Один – директору архива Ивану Марковичу, а второй – лично Мирославе на дорожку. Можно подумать, дорожка была длиной в сотни километров. Но на душе как-то сразу стало теплее. За всю свою сознательную жизнь Мирослава только теряла близких людей. Приобретать друзей она начала лишь сейчас, и это хрустально-хрупкое чувство чего-то удивительного и невероятного немного выбивало ее из седла.
Директор архива Иван Маркович, вопреки ожиданиям Мирославы, оказался не унылым заучкой в задрипанном, но опрятненьком костюмчике, с залысинами и в очках с чудовищными диоптриями. Иван Маркович оказался спортивного вида молодым человеком, хорошо и дорого одетым, с модной стрижкой и хулиганской серьгой в ухе. Наверное, Мирослава была не единственной, чьи ожидания он не оправдал. На это намекала его приветливая и лишь самую малость ироничная усмешка. Иван Маркович ей уже нравился. Наверное, его она тоже смогла бы внести в короткий список людей, вызывающих симпатию, будь у нее чуть больше времени, но за неимением оного все их общение свелось к сидению перед монитором компьютера и кипой бумажных документов, которые Иван Маркович заблаговременно приготовил для Мирославы.
Их совместные изыскания заняли больше четырех часов. За это время были съедены все припасенные пирожки и выпито по четыре чашки кофе. За это время Мирослава сумела найти документальные подтверждения всему тому, что узнала от Эммы Львовны, и утвердиться в мысли, что тринадцать лет назад Разумовский не только побывал в архиве, но и общался с покойным ювелиром. Последний факт был подтвержден документально. У Ивана Марковича, которого Мирославе все проще было называть Иваном и все сложнее Марковичем, оказались весьма полезные связи, благодаря которым он узнал, что имя Разумовского фигурировало в заявлении ювелира, которое тот подал в милицию после ограбления. Ничего конкретного, никаких прямых обвинений, но упоминание о встрече с весьма приятным и весьма настойчивым молодым человеком, который особо интересовался личными записями Августа Берга. Из протокола допроса было невозможно понять, получил ли молодой человек желаемое, но Мирослава склонялась к тому, что все-таки не получил. Особый интерес вызвала стоящая в протоколе дата. Спустя два дня после ограбления, Мирославу едва не убили, а Разумовский пропал без вести. Или, вернее сказать, тоже был убит.
Как ни крути, а вопросов у Мирославы теперь снова стало больше, чем ответов. Да, она отследила связь Разумовского с Чернокаменском. Да, теперь она почти уверена, что именно загадочный и непостижимый Август Берг спроектировал Свечную башню. Но она так и не нашла того, ради чего, собственно, и приехала в Чернокаменск. Она не нашла записи Берга. Отчего-то Мирослава была уверенна, что истоки того, что творится в Горисветово сейчас, нужно искать в далеком прошлом. У нее не получилось собрать информацию про Агнию Горисветову и почти ничего не вышло с Бергом. Можно ли считать это провалом операции? Мирослава не была склонна драматизировать ситуацию, поэтому решила, что в ее расследовании произошла всего лишь досадная заминка. Директор архива, который к концу четвертого часа изысканий стал-таки просто Иваном, обещал держать Мирославу в курсе, а в качестве утешительного приза подарил ей стильно и дорого оформленный альбом, посвященный истории и достопримечательностям Чернокаменска. Помимо текста в альбоме имелась масса фотографий, начиная архивными черно-белыми и заканчивая яркими современными. В альбоме были так же зарисовки и наброски Августа Берга, целая глава была посвящена его биографии. Теперь ей точно будет чем занять себя долгими бессонными ночами. Главное, чтобы очередной приступ сомнамбулизма снова не загнал ее к подножью последнего детища великого архитектора.
С Иваном, который уже точно не был Марковичем, Мирослава прощалась почти так же тепло, как и с Эммой Львовной. Она уже была в коридоре архива, когда вспомнила о еще одном нерешенном деле. Задержись она перед дверью директорского кабинета чуть дольше, непременно услышала бы, как Иван, который уже не Маркович, коротко и по-деловому сказал в трубку:
– Все, она уехала. Нет, все, как мы договаривались.
