— Ты сейчас не шутишь?
— Нет. Я вообще не умею шутить, ты, наверное, это уже поняла.
— Что правда, то правда, с чувством юмора у тебя не очень, — я усмехнулась, подпирая голову рукой. За окном маячил красивый ночной город, блестевший и переливающийся тысячи огней.
— Забияка.
— Расскажи мне о своих успехах.
— Пока что у меня намного больше неудач.
— Неправда.
— Правда-правда, — на другом конце телефона громко хмыкнули. — Не думай, что я виню во всем только тебя, Лиль…
— О чем это ты? — Я даже подобралась, отворачиваясь от окна, хмурясь, не понимая, о чем толкует мой собеседник.
До сегодняшнего дня мы не касались сложных тем. Больше говорили о том, где я была, что пробовала, какие интересные места успела посетить. Я терпеливо ждала, когда Расул будет готов. И сам, первым заговорит о том, что на самом деле важно. Для нас. Для нашей пары.
— Я дважды сдался, считай, без боя. Всегда лез в пекло, в самую гущу событий, меня никогда не страшила война, драка, но когда дело касалось тебя, я отступал. Отступил, когда понял, что ты ушла к другому, хотя мог биться и сражаться за тебя. И отступил во второй раз, когда прекрасно зная, что ты не простишь мне лжи, все равно молчал о своем браке. Нужно было сказать, и тогда… я уверен, ты бы все поняла. Дождалась бы. Иногда мне кажется, что все, абсолютно все, что со мной случилось, случилось потому, что я так или иначе сам этого желал. Возможно, не осознанно, подсознательно, но я сделал все, чтобы прийти к тому, что сейчас имею.
— Не правда.
— Правда. И ты знаешь это. Мы оба это знаем. Не нужно было жениться на молоденькой и влюбленной в меня девчонке, разбивать ей сердце, а затем делать вид, что я тут ни при чем. Конечно, в своей мести она далеко зашла, но моя вина в произошедшем тоже есть. Я вообще понял, что самое опасное, с чем можно заигрывать в этой жизни, так это с женщиной, — он снова усмехнулся, а я тихо рассмеялась.
— А мы считали, что у тебя нет чувства юмора…
Воцарилось недолгое молчание.
— Я тоже была во многом неправа. Не нужно было сбегать при первых трудностях и прятать голову в песок. Я взрослый человек, могла просто поговорить с тобой.
— Прости меня. Прости меня, Лилия, я был чертовски неправ по отношению к тебе. И отталкивал не потому, что считал тебя виноватой, я не виню тебя в побеге, кто в здравом уме согласился бы на ту роль, что я тебе готовил, я злился на себя, потому что потерял тебя, поэтому и не мог видеть рядом с собой. Ну и… честно говоря, я даже не знаю, почему ты так яростно сражаешься за меня сейчас. Неужели не хочешь найти себе мужчину без столь тяжкого багажа проблем, как у меня и начать с ним с чистого листа? Построить с ним светлое будущее без темных пятен? Неужели ты правда видишь наше совместное будущее?
— Конечно, вижу, а почему нет? Из-за трости? Она должна стать мне помехой?
— А шрам?
— И что? А если бы у меня появился шрам, ты бы тоже меня разлюбил? — Расул замолчал.
— Конечно, нет.
— Тогда почему ты думаешь обо мне хуже, чем о себе? Я не давала повода думать о себе, как о жалкой и мелочной натуре. Мне все равно, сколько у тебя шрамов, я полюбила тебя давным-давно, еще в школе, в тот самый день, когда ты впервые переступил порог нашего класса и взглянул мне прямо в глаза. Я помню этот момент, как сейчас. Именно в ту секунду ты тронул мое сердце и заполнил его. И я никогда не разлюблю тебя. Почему ты не хочешь мне просто поверить? — тихо произнесла я свой монолог, теребя кончики волос.
— Я… верю.
— Правда?
— Правда. Если тебя действительно не пугает то, что я больше не крутой военный и вряд ли им когда-нибудь смогу снова стать, если не пугают ни шрамы, ни увечья, если ты уверена, что готова пройти со мной этот тяжелый путь, а врачи говорят, что мне потребуется еще минимум полгода на восстановление, то… приходи. Я буду ждать тебя.
— Не пугают. Я обязательно приду. Ты только держи для меня дверь приоткрытой.
Эпилог
Я тихонько зарычала от понимания, что у меня ни черта не получается. Сколько не прыгай, а крышка чемодана не хотела закрываться. Плюнув на все правила приличия я не придумала ничего лучше, как сесть на него и попрыгать, возможно, тогда, вещи бы уложились и скомкались до нужной степени.
— А можешь еще чуток попрыгать? — пропел Расул, с улыбкой наблюдая за мной.
Я не сразу поняла, о чем он, а затем, бросив взгляд на себя в зеркало, поняла, о чем говорил этот пошляк.
— Серьезно?
Ну, да, я была в открытом купальнике и при каждом моем прыжке грудь подпрыгивала вместе со мной.
— Извращюжка! — подытожила я, закатывая глаза.
— А не надо скупать все, что есть в сувенирных магазинах! — Расул только пожал плечами, опираясь на дверной косяк.
— Хочешь сказать, что я шопоголик? — я сузила глаза.
— Ну…
— Не смей! И, вообще, это для друзей, и для родни…
— Ага, хватит еще и самому магазин открыть! — Расул тихо рассмеялся, поймав подушку, полетевшую в него.
Ну, ладно, да, я обожала эти маленькие сувенирные магазинчики, которыми были буквально утыканы туристические города, которые мы посещали один за другим.
Города, страны, острова. За последние пять месяцев мы совершили едва не кругосветное путешествие. Объехали пол мира и не собирались останавливаться на достигнутом. В конце концов, мы шли к этому так долго…
Мы успели побывать в Австралии, Новой Зеландии, Исландии, Швеции, Дании, Румынии, Португалии, Бали, Сингапуре, Бермудах и Мальдивах. А следующий наш пункт назначения был Китай. В последнее время он не шел из головы, и то и дело мне попадались буклеты и реклама, зовущая именно туда. Это судьба, решила я. Попыталась объяснить это Расулу, но он, гад этакий, лишь рассмеялся.
Он желал отправиться в Корею, а я в Китай, и вот уже две недели между нами шел незримый бой или же настоящая война, как успел окрестить наше противостояние мой дражайший супруг.
О, да, мы поженились. Почти год назад. Сразу, как Расул более или менее встал на ноги и пришел в себя. Не без моей поддержки, которую он, на мое счастье, позволил мне оказать.
С тех пор наша жизнь изменилась. Я переехала к нему, мы дали друг другу клятвы, сыграв довольно скромную по любым меркам свадьбу, решив, что этот момент должен быть только «нашим». Расул прошел несколько пластических операций и шрам на лице был уже далеко не такой пугающий, а я настолько к нему привыкла, что вообще перестала замечать. Травмированное колено восстановилось, и лишь легкая хромота выдавала то, что с ним когда-то вообще что-то произошло.
Я ушла с прежней работы и перешла на удаленку, которая меня вполне устраивала. Расул закрыл свою военную организацию и, не поверите, в чем нашел себя.
