Мне повезло переродиться в теле младенца. Так, воспитываясь в доме Блаунтов, я выучил язык, освоил манеры и традиции этого мира и Империи. Пятьсот с лишним лет разделяли уровень цивилизации моей реальности и этой. Так что приспособиться было нелегко. Но я справился. И с младых ногтей стал продолжать свои исследования в области алхимии и магии. Поначалу родители смотрели на меня как на любознательного ребёнка со странными интересами. Затем прочили мне карьеру химика. Но через некоторое время стали подозревать, что я малость не в своём уме. Особенно, когда узнали, что я пытаюсь вызывать демонов. Вернее, это они думали, что я пытаюсь.
В этом мире, несмотря ни на что, мне удалось завершить свои исследования и окончательно постичь все премудрости древнего знания. Я создал Печать Соломона. И открыл агентство по борьбе с демонами, чтобы применять на практике свои умения. И чтобы оповестить тайные ордена этого мира о том, что я ищу высшее знание. Всполошить их и заставить выйти из тени. Игра была смертельно опасной, но на кону стояло слишком многое, чтобы я остановился.
Только в прошлом году, когда мне исполнилось двадцать лет, отец смирился с тем, что его сын не безумец, а единственный, кто способен обуздать зло. То зло, в существование которого здесь не верили вот уже лет двести. Но я показал всем, что оно существует.
Фамильяр обошёл кровавое пятно, уселся, обвив себя хвостом, и склонил круглую голову с крошечными ушами набок.
— Безусловно, здесь был демон! — объявил он бархатистым, слегка мурлыкающим баритоном, каким говорят с возрастными дамами некоторые альфонсы. — И весьма могущественный. Я чувствую его ауру. След совсем слабый. Демон побывал здесь дня четыре назад. Странно, что не видно чертежа. По моим ощущениям, врата открылись здесь! — чёрная лапа с одним выдвинувшимся коготком указала на центр комнаты.
Я вытащил из сапога нож (спецзаказ, выполненный оружейником рода Блаунтов по моей личной просьбе; клинок был выкован из серебра и железа, а рукоять сделана из эбенового дерева, в которое искусно инкрустирована Печать Семи Архангелов) и опустился на колени. Вонзив нож в ковёр, я безжалостно вспорол его и откинул получившийся кусок в сторону.
На полу был вырезан сигил! И все его линии пропитывала жертвенная кровь. Фамильяр был прав: врата открылись здесь, и из них вышел демон, убивший двух женщин и забравший третью!
Я прикрыл рисунок куском ковра, убрал нож и поднялся. Так, первый этап пройден: я определил, что в деле замешан демон, а значит, оно по моей части. Теперь осталось выяснить, кто сделал сигил, с помощью которого призвал демона, и с какой целью заставил его унести леди, Эмбер. Ну, и, конечно, вернуть девушку, если она ещё жива. Хотя в это верилось с трудом.
Потерев чёрный камень, я вернул растаявшего фамильяра в перстень и покинул комнату, постаравшись более-менее приемлемо налепить печать гвардии обратно.
Спустившись по лестнице, вырезанной из морёного дуба и инкрустированной полированной латунью, я отправился в гостиную, но не обнаружил там ни старого, ни молодого Мобрея. Зато до моего слуха донёсся стук бильярдных шаров. Его в аристократическом доме ни с чем не перепутаешь.
Двинувшись на звук, я вскоре добрался до распахнутой двери, за которой виднелся крытый алым сукном бильярд. На нём гонял шары скинувший пиджак Даррен. Его жилетка была слегка испачкана мелом, как и левая скула.
Когда я вошёл, он не сразу заметил меня. А когда увидел, распрямился, поставив кий на пол.
— Вы уже закончили осмотр? — спросил он.
— Да. Должен сказать, выводы неутешительные. Вашу сестру действительно похитил демон. Я обнаружил под ковром чертёж, открывший ему врата.
— Я не сомневался! Гвардейцы в подобных делах совершенно бесполезны! Поэтому я настоял, чтобы отец обратился к вам. Пригрозил, что сам поеду в Лондон, если он откажется.
— Что ж, вы правильно сделали, что убедили отца. Он у себя?
— Да, отправился отдохнуть. Болезнь лишает его последних сил. И с каждой неделей ему всё хуже. Но он старается держаться. Сейчас — ради Эмбер!
— Вы одобряете брак сестры?
Даррен чуть приподнял брови.
— Это не моё дело, но да. Я одобряю выбор Эмбер. Уильям Сеймор — достойный представитель своего рода.
Боже, как меня утомляет этот местный снобизм! Я вырос в нём, но так за двадцать один год и не привык. Хотя в моём мире было то же самое, но я-то к аристократии не принадлежал.
— Мне бы хотелось продолжить разговор в вашей комнате, если вы не против, — сказал я. — В домах вроде этого даже стены имеют уши. Так что, не отложите ли на время свою партию?
На самом деле, мне хотелось поглядеть, как живёт наследник Мобреев.
Даррен положил кий на бильярд.
— Конечно, господин Блаунт. Прошу за мной. Я живу во флигеле.
Глава 7
Пришлось пройти по гравийной дорожке, обогнув дом, чтобы попасть в одноэтажную пристройку, возле которой стоял синий «Феррари 240» 1961 года выпуска. Самая дорогая тачка в этом мире. И ею владел сын лорда Мобрея. Не скажу, что меня это удивило, хотя цена за автомобиль потрясала даже смелое воображение.
Даррен отпер дверь и пропустил меня внутрь.
— Сюда, — сказал он, указывая на арку, ведущую в небольшую уютную гостиную. — Здесь я провожу большую часть времени. Даже переоборудовал под кабинет. Хотя кабинет во флигеле тоже есть, но он маловат для меня. Я люблю простор. Походить по комнате, что-нибудь обдумывая.
— Вы здесь работаете? — спросил я, осматриваясь. — Вижу, у вас ноутбук.
— Да, я занимаю должность в компании отца. Чтобы однажды принять бразды правления. Надеюсь, это случится нескоро, но врачи дают неутешительные прогнозы, так что занять пост главы, возможно, придётся раньше, чем хотелось бы. Садитесь, — Даррен указал на большое мягкое кресло, обитое синей кожей. — Пива?
— Холодное?
— Конечно.
— Тогда тёмное, если есть.
Пока Даррен доставал из встроенного в стеллаж бара бутылку, открывал и наполнял мне кружку, я внимательно разглядывал интерьер. Особенно меня заинтересовала стопка книг, сложенных справа от кресла на журнальном столике. Ещё несколько лежали возле ноутбука. Все они, если судить по корешкам, были на тему демонологии. Причём, попадались и редкие, коллекционные экземпляры, стоившие очень дорого. У меня тоже имелись некоторое из них. Хотя моей библиотеке мог бы позавидовать и букинист. Во всяком случае, в том, что касается фолиантов на тему чёрной магии. Благо, средства нашего рода позволяли покупать всё, что угодно. Надо отдать должное отцу, хоть он и не одобрял моего увлечения, никогда не отказывал в приобретении книг. Правда, подозреваю, что он рассматривал их как выгодное вложение денег.
— Вижу, вы интересуетесь демонологией, — заметил я, когда Даррен протянул мне кружку, предварительно сняв пену шумовкой. — У вас неплохая подборка. Хоть и разношёрстная.
