— А теперь, милые детки, повторяйте за мной: «Я торжественно клянусь своим желудком и всем, что мне дорого, отказаться от излишеств, ложных ценностей и пустых украшений, дабы достичь подлинной простоты и избежать Великого очищения…»
Блайз и Баша с изумлением смотрели, как маленькие совята отдавали Стриге свои драгоценные ожерелья из желудей, кусочки витражных стекол из старых церквей Других и редкие камешки, которыми они так дорожили. Некоторые из старших расстались даже со значками отличия, заработанными во время летной практики.
«Еще чего не хватало! Если этот чокнутый синий выскочка ждет, что я отдам ему свой значок за полет сквозь малый шторм во время практики всепогодников, ему придется ждать до Великого очищения!»
— Что у них тут творится-то? Никак Последняя церемония? — ахнула торговка Мэгз, опускаясь на ветку дерева возле бывшего дупла Эзилриба, где осталась жить старая толстая слепая змея по имени Октавия. Что и говорить, лихая сорока вряд ли могла выбрать худшее время для визита на остров, ведь именно в этот момент маленькие совята расставались со своими «суетными» наградами, а вместо веселой музыки в ночь Праздника урожая на дереве царила гробовая тишина. Высунувшись из дупла, Октавия покачала головой туда-сюда, подбирая слова, чтобы объяснить торговке происходящее.
— Это… как бы сказать… Ох, так сразу и не объяснишь, но я надеюсь — вернее, мы все надеемся! — что это временно.
У Октавии были свои причины расстраиваться, ведь она не только прислуживала мадам Плонк, но и на протяжении многих лет была членом прославленной гильдии арфисток.
— Ничего не понимаю! — выпалила торговка Мэгз.
И тут на ветку опустилась ее помощница, весьма глупая особа по имени Болтушка.
— Где будем раскладывать товары, мадам?
— Не думаю, чтобы в эту ночь у вас было много покупателей, — вздохнула Октавия.
Торговка Мэгз была известна во всех Пяти Хуульских царствах как лучший торговец всевозможными диковинками из каменных развалин Других. Сощурив свои пронырливые глазки, так что они стали похожи на две черные блестящие точки, она пристально уставилась на Октавию. Как известно, Октавия была слепа, однако обладала высокоразвитой чувствительностью. Вот и сейчас она почувствовала на себе проницательный взгляд торговки и снова вздохнула.
— Это как-то связано с синей совой? — неожиданно спросила Мэгз.
— Еще бы! Ты его знаешь? — внезапно насторожилась Октавия. — Ведь он живет у нас чуть меньше месяца.
— Возможно, на вашем дереве он появился всего месяц тому назад, но по нашим лесам он шлялся намного дольше, уж можешь мне поверить!
Октавия встревоженно вытянулась вверх.
— Тебе нужно срочно переговорить с Отулиссой! — прошипела она.
Болтушка, никогда не блиставшая интеллектом, мгновенно разинула клюв:
— Ой, да что вы! Разве ей что продашь? Ей наши безделушки без надобности!
— Я уверена, что сегодня вы сможете ее заинтересовать, — сдержанно ответила Октавия.
— Октавия предлагает нам потолковать с Отулиссой, а не торговаться с ней, простофиля ты этакая, — рявкнула торговка, отвесив Болтушке подзатыльник. Поправив свою красную бандану, она быстро спросила: — Где Отулисса?
— Думаю, в библиотеке, а если не найдете ее там, поднимитесь в висячий садик, — пояснила Октавия. Она выползла на ветку, свесилась вниз и покрутила головой, вбирая в себя малейшие колебания воздуха, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. — Расскажите ей, что Стрига, оказывается, провел в наших краях гораздо больше времени, чем мы думаем, — прошептала она.
— А где Бубо? — спросила Мэгз.
— У себя в пещере. Думаю, уже набрался, — фыркнула Октавия.
— То есть напился?
— Вот именно, — кивнула слепая змея.
— А где же гильдия арфисток? Они чем сегодня занимаются?
— Ничем!
— Невероятно! — ахнула торговка Мэгз.
— К сожалению, так оно и есть, — мрачно ответила Октавия.
Глава VIII
Сильные желудочные боли
Торговка Мэгз бесшумно влетела в библиотеку и направилась прямиком к жердочке, на которой Фритта вычитывала гранки «Вечернего уханья».
— Ах, Мэгз, я и не слышала, как ты влетела, — пробормотала Отулисса. — Боюсь, сегодня не твой день.
Если раньше Отулисса не жалела суровых слов, критикуя Мэгз и ее деятельность, то в последнее время она стала относиться к торговке с определенным уважением. Все дело в том, что сразу после воцарения Корина ушлая сорока умудрилась оказать немалые услуги острову. В то время, которое теперь по праву называют эпохой Великого процветания, именно Мэгз добывала для острова бесценные предметы, необходимые для создания и строительства новых инструментов. Достаточно сказать, что благодаря сороке на острове появилась настоящая типография и совы Га'Хуула получили возможность печатать книги и прочие материалы, в том числе ежевечерние выпуски «Вечернего уханья».
— Да я уж поняла. Но Октавия считает, что я должна с тобой поговорить.
— О чем?
— Об этом вашем синюшном госте. Октавия думает, что тебе будет интересно узнать, что этот парень обретается в наших краях гораздо дольше, чем вы думаете.
— Что ты хочешь этим сказать? — внезапно насторожилась Отулисса.
— А то, что на ваше дерево он, может быть, прилетел в новолуние, я не спорю. Но факт тот, что до этого он чуть не целый месяц прожил на материке.
— Это правда? — вытаращила глаза Отулисса. — Но где он жил?
— Да повсюду! Сегодня здесь, завтра там, — небрежно тряхнула головой торговка. — Ты же знаешь, что ко мне стекаются слухи из самых разных мест. Такая уж у меня работа, тут без информаторов не обойдешься.
— И что же ты слышала? — спросила Отулисса.
— Слыхала, что молодые совята летают за ним хвостом. Да ты небось и сама знаешь — синие перышки, и все такое.
У Отулиссы екнуло в желудке.
— Клуб синего пера? — переспросила она, и голос ее почему-то дрогнул.
— Да-да, кажется, это так называется. Или нет… Может, Синяя бригада?
— Он и тут что-то такое затевает, — вставила Фритта.
— Ты знаешь, чем они занимаются? — спросила Отулисса у Мэгз. — Вся эта Синяя чепуха?
— Вот об этом мне мало известно, врать не стану. Знаю только, что на своих встречах они разводят костры на земле.
— Костры? — хором переспросили Фритта и Отулисса. Странное занятие для диких сов, живущих обычной лесной жизнью! На Великом Древе огонь разводили для приготовления пищи, освещения и, разумеется, для кузнечных дел. — Но для чего им это?
— Сама удивляюсь. Честно говоря, я никогда не подлетала так близко, чтобы как следует разглядеть.
