- Предполагаемое расстояние?
- Сотня. А до цели?
- Больше.
- Разговоры будем разговаривать, или сразу валить?
- Попробуем вговорить немного рассудка, - Кин задрал нос повыше и сощурился. - Если получится, конечно.
- Конечно, - эхом отзываюсь я.
Мы двигаемся дальше молча, и я все отчетливей отсекаю расположение потенциальных противников. Кто они, вообще? Явно не местные работники, им не надо было прятаться, и они не стали бы сидеть в неподвижности, в засаде. Кин выглядит, конечно же, расслабленным и спокойным - действительно, какая ерунда, десять против двоих, да и мне не сказать, чтобы страшно - но ситуация немного бодрит.
Помирать среди груд мусора ни один из нас, в любом случае, не собирается.
- Ты никогда не задумывался о том, насколько глупым условностям подчинена наша жизнь? - сказал Кин неожиданно, когда мы вышли на финишную прямую, и я собрал энергетический щит, в готовности поднять его от любого телодвижения поджидающих нас людей.
- Это философский или конкретный вопрос?
- Того и другого поровну, - Кин остановился и обвел взглядом ближайший пейзаж. - Уважаемые господа, зачем бы вы там не сидели, учтите, что Вы заняты совершенно бессмысленной с точки зрения вечности деятельностью.
Ответом ему было недоуменное молчание и едва слышное звяканье. У меня от этого дернулось ухо, но “курок” не сорвался и щит остался дормантным.
- Я Кинслеер из Управления Быстрых решений. Нам необходимо обследовать один из доставленных вчера контейнеров, и больше мы ни на что не претендуем. Вы должны понимать, что нападение на представителя Министерства при исполнении может привести к весьма печальным последствиям. Вряд ли они вам нужны.
- Они нам похрен, - ответил нам дерзкий, но немного срывающийся голос, и первый залп пришел в нашу сторону одновременно с концом вопля, видимо, бывшего сигналом.
Детские игрушки. Это даже не плазма, а парализатор, хоть и выкрученный так, что нанес бы серьезный неврологический урон, и разряд ударяется в мой щит одновременно с тем, как Кин отпрыгивает назад и вбок, и стреляет на звук. Я разворачиваюсь под прикрытие завала, и практически нос к носу сталкиваюсь с пытавшимся зайти сзади нападающим. Мне везёт - он без ментального блока, поэтому я ломаю ему голову даже без усилий, и мыслью выталкиваю под огонь его же коллег, заставляя стрелять в ответ по своим же. Это мой любимый трюк - главное тут не оставить достаточно следов, чтобы меня не обвинили в превышении допустимого вмешательства, и не заставили, вдобавок ко всему, проходить пси-тесты заново.
Кин без раздумий принял подмогу от чужака, мгновенно сообразив, что это мои альварские фокусы, и, пока они ведут огонь под прикрытием моего щита, я подключаюсь к резервному генератору и начинаю перебирать и отключать всех, до кого могу дотянуться - кроме последнего. На нем я торможу, вырубаю первого пойманного и перехватываю контроль над удачно сидящим в засаде свалкером, заставляя его подняться и включиться в бой на нашей стороне - но более хитро.
Это не очень легко - со стороны, может, кажется, что мне, или там, Старику, такие фокусы даются легко, но, на самом деле, нет. Я предпочел бы быть рядом с Кином и отстреливаться, чем держать щит, управлять “куклой” и присматривать за тем, чтобы нас не обошли с флангов, и вырубленные не очнулись не вовремя.
Сознание двоится и троится, зрение, не приспособленное для использования нескольких пар глаз, отчаянно пытается понять, как накладывать друг на друга пару картинок, от чего в голове начинает предупреждающе щелкать, но мой ведомый уверенно приближается к одному из своих хорошо засевших коллег, не привлекая лишнего внимания и подозрений.
Или почти.
- Сука, там псионик, - прошумело на общей волне комма у ведомого. - Перекличка. Остров!
- Синаго!..
Нет, я не успею - чтобы вытащить нужный отзыв мне нужно время, а времени у меня нет.
- Гораций?
- Центс! Хламида?
Великая Алхимия не на моей стороне. Видимо, ответ ожидался от одного из “выключенных”, или от ведомого, но, понятное дело, мне некогда. Я выруливаю из-за своего угла и помогаю Кину, усиливая огневой прессинг на нужной точке, и у меня реально двоится в глазах, потому что я смотрю на нее с двух направлений, бросая ведомого в атаку на двух его товарищей.
На него успевают развернуться, один из них успевает даже выстрелить, от чего ведомый падает, только задев выстрелом свою цель, но Кин, получив короткое послабление, резко выпрямился и бросился вперед длинными, нечеловеческими прыжками. В пару секунд преодолевая расстояние вперед и частично вверх на огромный контейнер, с которого велся по нам прицельный огонь. Глазами ведомого я успеваю увидеть, как Кин, полностью чужой и стремный, с пустым выражением лица, с пустыми глазами резким и коротким ударом отправляет в окончательный нокдаун задетого раньше выстрелом свалкера и без разговоров стреляет в бок второго, оставшегося до того в строю.
Ведомый отрубается окончательно, я теряю от него визуальный сигнал, но зато из коммов всех нападающих даже до меня доносится веселый голос моего шефа.
- Всем немедленно сложить оружие и выйти на чистое пространство, иначе я сейчас начну вырезать всех, кто мне уже попался, а остальных мы доловим и вырежем, тоже.
Звучит это страшно, конечно, даже для меня. Я почти уверен, что он свои угрозы в жизнь претворять не собирается, но его уверенный тон заставляет даже меня оставить пару процентов вероятности на то, что крышу у него снесло и резать он таки будет.
Жаль, что на наших противников эффект оказался несколько не тот, которого Кин добивался: на общей волне коммов донеслось что-то неразборчивое, но громкое, и оставшиеся на ногах и вне зоны нашей досягаемости двое начали удаляться, устаскивая с собой одного из тех, кого я вырубил.
Они уходили все дальше, секунды шли, и я опускаю, но не убираю собственный парализатор.
- Надеюсь, меня ты резать не будешь? Я вот выбираюсь на чисто пространство и все такое, - громко говорю я.
Кин неприлично ржет откуда-то сверху.
- Я сейчас к краю этого гражданина подвину, ты у него в голове покопайся, что ли. Мне нужно понимать, они по собственной дурости на нас нарвались, или велел кто-то.
- Думаешь, это у тебя там лидер?
- Хотя бы бригадир. Может знать хоть что-то. У него мастер-канал открыт на коммы остальных. Примешь его?
- Давай, - я подруливаю поближе и переподключаюсь к генератору, чтобы спустить жертву поближе телекинезом.
Свалкер ничуть не примечателен - обычный человек, одет в смесь псевдо военной и гражданской одежды, потрепанной и заношенной, и увешан разнообразными приблудами вроде разгрузки и подсумков. Пованивает от него не меньше, чем от окружающих красот, и симпатий он у меня не вызывает.
