– Сказала, что планировала перелезть на соседний балкон и выбежать из той квартиры.
– Вы вовремя вошли?
– Она застряла ногой в решетке.
Я откидываюсь на сиденье и упираюсь затылком в подголовник.
– Где она сейчас?
– Закрылась в ванной. Рыдает.
– Понял, ― коротко отвечаю я и прерываю звонок. ― Надо забирать Мишель.
– И подставить ее под пули? ― спрашивает Уолш.
Я пересказываю ему приключения Мишель, и он улыбается.
– Не сдается девочка.
– И не сдастся, боюсь, ― устало отвечаю я.
Я барабаню пальцами по ручке двери, глядя на пролетающий мимо пейзаж.
– Это может быть слишком рискованно, ― задумчиво бормочет Уолш, потирая подбородок. Меня раздражает звук того, как его ногти скребут по щетине. ― Но ты мог бы поручить Мерфи операцию по возвращению Мишель.
– Ты в своем уме?! ― рычу, глядя на него, как на умалишенного.
– Финн, посуди сам. Сейчас Мерфи в лепешку разобьется, чтобы выслужиться перед тобой. Наверняка до него дошли слухи о разработке линии по торговле людьми. Он прекрасно понимает, что его голова висит на волоске. И, если что-то пойдет не так, она полетит с плеч. Он будет беречь Мишель как свое собственное сокровище.
– Или сыграет со мной с ее помощью. Использует ее против меня.
Уолш качает головой.
– Мерфи ― трус. Если бы он хотел сыграть против тебя, уже бы начал это делать.
– А он и делает.
– Пока то, что он делает, указывает на то, что Мерфи готовит себя на твое место. Но он сейчас не рискнет занять его, погубив твою женщину. Как раз воспользуется ею, чтобы облизнуть твою задницу. Чтобы показать, насколько он предан и усыпить твою бдительность. На волне его победы над крысой он будет особенно рьяно защищать твою жену. И пока этот кураж не прошел, его надо брать тепленьким. Он сделает правильные выводы, когда Мишель уже будет под твоей защитой.
– Наверное, ты прав, ― задумчиво бормочу я.
– Финн, мы у самой развязки. Ты прав. Если сейчас Мишель выкинет еще что-нибудь, она может поломать нам планы. Теперь уже осечек быть не должно. Так что забирай свою женщину, прячь ее в новой башне и продолжай делать то, что делаешь.
Я киваю и набираю Мерфи, чтобы сообщить, что через час жду его в особняке. Но он опережает меня и, когда мы подъезжаем, машина Колума уже стоит возле дома, а сам он сидит в беседке. Я киваю, чтобы он следовал за мной, и иду в дом в свой кабинет. Шаги поганого шакала настигают меня за считанные секунды.
– Что-то случилось? ― спрашивает он. Сейчас его голос не такой уверенный, а походка утратила твердость. Чувствует, что его зад подгорает, но пока не может объяснить этот феномен в свете того, как он выслужился передо мной.
Я занимаю свое кресло в кабинете, жестом давая ему понять, чтобы закрыл дверь и устроился напротив. Мерфи не заставляет расшифровывать мои жесты, и уже через минуту занимает кресло напротив.
– Мне нужна твоя помощь, ― говорю я. Он подбирается.
– Все, что угодно.
– Мне нужно, чтобы ты организовал перелет моей жены из Бостона сюда.
– Она в Бостоне? ― слишком удивленно спрашивает он, подтверждая мои догадки о том, что он все-таки искал ее.
– Да. И я хочу, чтобы завтра она была здесь. Ты ― единственный в этой своре, кому я могу доверить самое дорогое. Что скажешь?
Колум слегка прищуривается, а потом кивает.
– Сделаю все необходимое.
– Перелет будет на моем самолете, на котором ты полетишь отсюда. Охрана тоже будет моя, своих бойцов пока оставь отдохнуть в отеле или своем доме, решай сам.
– Они проверенные, ― пытается он возражать, и я снова киваю.
– Не сомневаюсь, Колум. Но я все же настаиваю на своих. Не потому что я не доверяю тебе, а потому что не доверяю им.
Мой телефон вибрирует, и я отвечаю на звонок.
– Скотта взяли на выезде из города. Его семью отпустили. ― Я издаю только согласное мычание, но Уолшу этого достаточно, чтобы продолжить. ― Семья улетела куда-то на восток, а Скотт случайно погиб при задержании.
– Понял, спасибо.
Я отключаю звонок. Знаю, что Мерфи слышал если не весь, то часть нашего разговора, и теперь он особенно внимательно слушает то, что я ему говорю.
– Нам нужно разработать план, как Мишель попадет в самолет, не привлекая внимания. Потому что за ней наверняка следят.
– Кто? ― спрашивает Мерфи, ерзая в кресле. «Ты» ― хочется ответить мне, но я слегка пожимаю плечами.
– Пока еще точно не знаю, но кто-то точно следит.
– Я сделаю все, чтобы завтра она оказалась в безопасности в вашем особняке.
– Спасибо, Колум. Я рад, что есть человек, на которого я могу положиться.
Не зря я с ним отправляю несколько спецназовцев на случай, если в дороге что-то пойдет не так. Мерфи прикидывается преданным псом, хотя на самом деле один из самых отъявленных шакалов. Жалкое отродье.
Весь следующий день посвящен операции по возвращению Мишель, и я пока ни о чем другом думать не могу. Кто-то мог бы сказать, что я подставляю свою жену под пули, отправив руководить ее доставкой самого жестокого человека в организации, и того, кто с радостью прострелит мне башку, чтобы занять мое место. Но в этом и соль. Чтобы отвести от себя подозрения, он будет защищать Мишель ценой собственной жизни. Я получаю от спецов сведения о ходе операции примерно каждые полчаса. Мерфи лично поговорил с пилотом. Лично забрал Мишель с двумя охранниками, лично привез к самолету и лично обеспечил прочесывание частного аэропорта на предмет появления посторонних лиц на время отлета. Когда самолет поднялся в небо, Мерфи прислал мне короткое сообщение: «Все по плану». Я откинулся в кресле. Да, поганый ублюдок, все по плану. Моему.
Глава 41
Мишель
Мое возвращение в Ирландию вызвало бурю чувств, которые смешались во взрывоопасный коктейль внутри меня. Он то и дело шипит и пенится, грозясь подняться на поверхность и выплеснуться через край. Я утопила свой телефон в унитазе, поэтому элементарно не могла позвонить Финну, чтобы спросить его, действительно ли меня везут к нему. Мои два охранника, к которым я уже привыкла, куда-то пропали, а их место заняли две молчаливые гориллы, и оба ― с пронзительным взглядом, который пробирает до костей. Я успокаивала себя тем, что Финн бы не допустил, чтобы меня украли у него из-под носа. Значит, он сам организовал мою поездку. Это мои истерики так на него повлияли? Охранники передали, что я разнесла половину квартиры. Жалко только ту красивую вазу. Она действительно была произведением искусства. Ее я разбила случайно, просто на нее свалилась тумбочка, которую я толкнула со всех сил.
