Интернет-знакомства иллюстрируют стремление систематизировать жизнь, которое проявляется даже у людей, которые в общем не разделяют хакерские подходы. Благодаря цифровым технологиям и создателям специальных программ и сайтов у обычных людей появился доступ к обширным базам данных, в которых размещена информация о потенциальных партнерах для знакомств. Посредством свайпов и лайков человек показывает свое отношение к тому, что видит, таким образом предоставляя данные, которые обрабатываются «компьютерной свахой». Учитывая, что системы онлайн-знакомств были созданы лайфхакерами, логично предположить, что они и станут их основными пользователями.
Однако такого рода знакомства сопряжены с определенными опасностями, особенно когда речь идет о «серийных» свиданиях, как это было в случае МакКинли и Ферриса. Например, Тим Феррис чувствовал себя очень виноватым, когда непреднамеренно «отшил» девушку, которая пришла на назначенную с ним встречу. Ошибка произошла потому, что одна из команд, которые составляли для него графики свиданий, просто забыла включить это свидание в отправленный Тиму календарь. Феррис рассказывал об этом так: «Я что-то писал на ноутбуке. Она подошла и обратилась ко мне так, словно была уверена, что я ее жду. В полном замешательстве я сказал, что совершенно не понимаю, что происходит»
[288]. Надо полагать, что девушка тоже не понимала, что происходит, только ей было еще тяжелее. У Себастиана Стэдила, еще одного хакера, за четыре месяца было 150 свиданий – в этом он превзошел даже МакКинли! В результате возникали нелепые ситуации, в том числе такая: «Одна девушка все первое свидание рассказывала мне очень печальную историю о том, как осталась сиротой. На втором свидании я спросил, как поживают ее родители. Это был неловкий момент. Милая девушка, если вы сейчас читаете это, я прошу вас меня простить за тот случай»
[289].
Интересно отметить, что практически все лайфхакеры утверждают, что добились успеха. Тим Феррис, Эми Уэбб и Кристофер МакКинли – не исключения. Но стоит учитывать, что они были заинтересованы в увеличении объемов продаж своих книг. Себастиан Стэдил выбивается из этого ряда. Он пишет: «Я по-прежнему верю, что технологии могут помочь завоевать любовь, но, судя по всему, у этой веры нет рациональных оснований». Почему? Стэдил признается: «Чем больше потенциальных партнеров я мог пригласить на свидания, тем больше были мои шансы найти кого-то интересного, но это превратилось в зависимость. Имея техническую возможность познакомиться с таким количеством людей, я захотел познакомиться с каждой из них, иначе я не был бы уверен, что не пропустил свою Единственную»
[290]. Это прозрение Себастиана Стэдила отражает «парадокс выбора» в эпоху цифровых технологий: чем больше возможностей у вас есть, тем больше соблазн устремить взгляд далеко за горизонт, представляя себе, что там поля зеленее.
Люди с хакерским мышлением, склонные к экстремальным ожиданиям, особенно подвержены этой патологии цифровой эпохи. Лайфхакеры, поставившие перед собой задачу стать более продуктивными, со всей одержимостью оттачивают инструменты, но так и не приступают к их использованию для решения конкретных задач. Точно так же, лайфхакеры, решившие использовать технологии, чтобы устроить свою личную жизнь, рискуют зациклиться на стадии знакомств и так и не перейти к созданию настоящих отношений.
Делаем ставки ради счастливого брака, или Йотлинг от создателей Beeminder
По определению, лайфхакер – это рациональный индивидуум, который стремится жить по принципу «помоги себе сам», даже когда дело касается отношений. Мы уже столкнулись с миллионерами-минималистами и философами-холостяками. При этом не все лайфхакеры – миллионеры и не все холостяки. Вспомните принцип Хайди Уотерхаус «лайфхаки для всех остальных», включая тех, у кого есть дети. В рамках своего «челленджа 100 вещей» Дэйв Бруно вынужден был разграничить семейные и личные вещи. Ник Уинтер в 2012 году под влиянием Тайнана принял решение обходиться всего девяносто девятью вещами, но потом у него появилась жена и двое детей. Он не включает их вещи в свой ежегодно обновляемый список. Я спросил Уинтера, как семья повлияла на его минимализм, и он ответил, что он намерен сдерживать личные аппетиты, просто то, что нужно детям, не входит в список его личных вещей: «Если бы я решил включать в свой список детские игрушки, мне пришлось бы поменять правила». И хотя Ник Уинтер отказался от таких преимуществ, как возможность переехать за час, уйти в многомесячный поход с рюкзаком за спиной или жить в крошечном доме, он по-прежнему фанат идеи иметь всего несколько высококачественных личных вещей
[291].
Так что же происходит, когда человек живет не один? Когда речь идет о супругах, детях, домашних делах? Чтобы повысить продуктивность своей работы, Ник Уинтер использовал приложение Beeminder, а чтобы добиться баланса между работой и жизнью, он ставил перед собой определенные социальные цели, например, ходить на свидания или устраивать неромантические прогулки. Помните, в главе 4 мы говорили о приложении Beeminder, пользователи которого теряют внесенный денежный залог в пользу создателей приложения (Бетани Соул и Дэниела Ривза), если не удается достичь своей цели. Бетани и Дэниел – муж и жена; они имеют ученые степени в области машинного обучения и теории игр, и они установили особые денежные механизмы для управления собственным браком.
В программе NBC News выходил сюжет о необычном подходе этой пары к своим отношениям. Бетани Соул ведет блог, в котором рассказывает о том, как это работает. Семейная система Бетани и Дэниела строится на следующих принципах: эгалитаризм (счастье каждого одинаково важно), автономия (каждый имеет собственные ценности и может делать собственный выбор), справедливость (при групповых усилиях равный вклад должен вознаграждаться одинаково). Последний принцип настолько важен для них, что они назвали свою дочь Фэйр (что по-английски значит «справедливость»). Когда ей было всего восемь лет, она стала самым юным пользователем приложения Beeminder: с его помощью девочка отслеживала, например, сколько сахара она употребляет и сколько времени проводит перед экраном
[292]. Своего сына Бетани и Дэниел назвали Кантор, в честь математика XIX века.
Вкратце принцип, по которому Соул и Ривз организовали свои отношения, звучит так: у каждого есть свой отдельный денежный счет, и с его помощью они делают ставки, например на то, кто будет укладывать детей, вывозить мусор или планировать поездку. Процесс напоминает игру «камень-ножницы-бумага»: оба супруга держат руки за спиной, затем одновременно показывают сумму в долларах, которую они заплатили бы другому за выполнение того или иного задания. Бетани и Дэниел изобрели не только этот принцип, но и новое словечко, которым они называют процесс – «йотлинг» (yootling). Супруг, который готов заплатить больше, платит тому, кто готов был заплатить меньше, но платит столько, сколько запрашивал проигравший. Например, Бетани показала, что готова заплатить четыре доллара, а Дэниел показал, что готов заплатить два доллара. В этом случае жена выиграла, и она платит мужу два доллара за то, что он вынесет мусор. С экономической точки зрения это эффективное расходование средств. В нашем примере Бетани очень не хотела выносить мусор, раз готова была заплатить за это мужу целых четыре доллара. Она с радостью платит Дэниелу два доллара, которые он счастлив получить за эту «услугу». У супругов есть и дополнительные правила, упрощающие ведение учета, например, время от времени они записывают только 10 процентов своих ставок. Дэниел Ривз утверждает, что йотлинг представляет собой квинтэссенцию бартера и очередности. Для Бетани Соул, в свою очередь, «в конечном итоге это гораздо проще и приятнее, чем постоянно пытаться читать мысли или угадывать намеки друг друга, стараться уловить, что твой партнер на самом деле имеет в виду, потому что это не всегда то же самое, что он говорит вслух, идти на бесконечные компромиссы и постоянно лавировать между рифами традиционного процесса общения»
[293].
