Д’Оффуа тоже отставил бокал.
– Представляю. Как собрались на совещание великие и под вот такое же винцо, да под пулярок с осетринкою решили судьбу девушки. Сделали ее даже не ставкой в игре, а так, разменной картой, которая то ли даст выигрыш, то ли будет побита и сброшена в отбой. Скажи честно: твоя идея?
Де Камбре смотрел в глаза другу. Долго. Потом ответил:
– Но мы же не бросаем ее на съедение. Рядом будешь ты. И не один – все возможности посольства и резидентуры будут в твоем распоряжении. Потом, мы только что пропустили два удара подряд. Упустить такую возможность ответить не имеем права.
Виконт вздохнул, потом вдруг улыбнулся и поднял свой бокал.
– И все-таки за Делал и за вас! Как там сложится в Стамбуле, сейчас никто не знает. Но я желаю вам счастья. Знаешь, не так давно я сказал одному другу, что свои решения мы всегда выбираем из худшего. Это так. Но в этот раз, согласись, выбор был не самым плохим. Женись, будь счастлив, а дальше… кто знает, что будет дальше со всеми нами. Но есть еще одна проблема.
Улыбка де Камбре стала еще шире.
– Делал ни за что не примет истинную веру, так что епископ благословил тебя стать последователем Всевышнего.
– Как?! – От удивления у д’Оффуа глаза полезли на лоб.
– И, на мой личный взгляд, это не самое страшное. Понимаешь, их вера запрещает вино. Но и это пустяк! Главное, что она в обязательном порядке предписывает мужчинам одну несложную, но весьма щепетильную операцию, которую обычно проводят новорожденным. – Виконт выразительно посмотрел на низ живота собеседника. – А вот тебе ее придется перенести сейчас. Так что крепись, дружище.
И, слегка коснувшись все еще сиротливо стоявшего на столе бокала своего друга, королевский интендант Пикардии виконт де Камбре барон де Безье, в прошлом полковник Борис Воронин, с наслаждением выпил прекрасное вино.
