— Хроники гласят, что там гробница Краста, — голос профессора стал таинственным. — Но это легенды. Я облазил Лабиринт вдоль и поперёк, но не нашёл её.
Мы медленно спустились по ступенькам. Класс с интересом осматривался, а я немного задержался. Если честно, мне не по себе от того, что я не говорю о том, что их ждёт.
Но если я скажу, всё выйдет намного хуже. Некоторые погибнут. Все лучше отреагируют, когда не будут знать, с кем столкнутся. И сегодняшняя встреча очень поможет им в будущем, иначе я бы не стал брать их с собой.
Да я не мог их оставить. Когда я однажды ушёл в руины один, классу отомстили за вчерашнюю драку. Так что приходится брать всех с собой.
Мы прошли по узкому разваливающемуся коридору и выбрались в просторный зал. Это первая камера Лабиринта. Шульц одним жестом зажёг свечи и лампы, которые оставили исследователи руин, и стало светло.
Тут нет мебели, кроме нескольких идеально ровных прямоугольных блоков. Они вполне могут быть скамейками, столами или кроватями. Мартиры не любили изящные вещи, у них всё было в виде массивных кубов, цилиндров или яйцеобразных шаров.
Кирилл достал старый плёночный фотоаппарат и сделал пару снимков.
— Чего ты с ним таскаешься? — спросила Света. — Взял бы смартфон, мы же вышли из Академии.
— Цифра здесь не работает, — профессор засмеялся. — Плёнка фиксирует всё намного лучше!
— Не зря я взял, — Кирилл сфотал пару барельефов. — Эх, освещение бы получше.
— Я прошу остаться здесь и не идти дальше, — профессор подошёл в угол, где стояло несколько ящиков с инструментами исследователей. — Я озвучу вам пару своих теорий, но сначала отойду в одно место.
— Макс, — Алекс скрестил руки. — Что мы должно здесь найти? Ты так и не сказал.
— Расскажу уже скоро, — шепнул я.
Профессор достал в одном из ящиков толстенную книгу. Это не для того, чтобы что-нибудь нам прочитать. В ней спрятана бутылка водки. Профессор ждал повода, чтобы свалить от нас подальше и расправиться с ней.
— Идём, — сказал я и медленно подошёл к открытому проходу.
За ним такая тьма, будто это дверь в бездну. Не видно вообще ничего.
— Ты хочешь, чтобы мы шли туда? — шёпотом спросил Паха.
— Верно, — ответил я. — Вы должны это увидеть.
Я шагнул в темноту. За моей спиной загорелся свет, освещая идеально ровные стены.
— Хорошо, что я взял фонарик, — сказал Кирилл.
Профессор посмотрел на нас, но не кинулся следом. У него другие дела.
— Далеко не уходите! — крикнул Шульц нам вслед. — Через час нам надо возвращаться.
Мы прошли до конца лестницы и остановились посреди идеально ровной комнаты. Чёрные стены гладкие, как стекло. Этим же путём я шёл здесь первый раз. Именно здесь со мной заговорил он. Он же и рассказал мне про камни Краста.
Но больше мы не разговаривали никогда, ни в одном из следующих циклов. Может, он уже умер?
— Макс, — тихо позвал Кирилл. — Сначала этот храм, потом кровь. Скажи, ты что, провёл тот ритуал?
— Сначала я покажу вам кое-что, а потом расскажу.
Я ускорил шаг. Звуки ходьбы отражались от стен. Скоро сами стены начали меняться. Сначала закручивались спиралью, потом опускались то ниже, то выше.
Иногда стены сужались так, что в них невозможно было пролезть. Но я двигался дальше.
И коридор невозможным образом распрямлялся. Бесшумно и очень быстро.
Тот, кто всё это построил, будто ждал, что я буду сюда возвращаться.
Кто-то из наших резко вздохнул.
— Мать твою! — пробормотал Кирилл.
— Это пугает, — отозвался Алекс.
— Давай вернёмся, босс, — предложил Паха.
— Мы близко, — сказал я.
— Но откуда… — начала спрашивать Света, но я не услышал окончания вопроса.
Они все вдруг исчезли. Я повис в чёрной бездне. Мои ноги не касались ничего. Здесь не было звука, я слышал только стук собственного сердца. И не ощущал ничего, кроме холода, продирающего до костей.
Почему он опять решил со мной поговорить? Столько циклов он молчал, а тут опять пришёл на встречу. Что изменилось?
Он приблизился ко мне. Чёрный сгусток, который заметен даже в бездне. Я не видел его лица, только силуэт.
— Давно не виделись, старый друг, — сказал он.
Глава 6
— Выпусти меня! — потребовал я. — Для чего этот разговор?
— У тебя почти получилось в прошлый раз, — сказал чёрный силуэт и рассмеялся. — Ты едва не заполучил Камень. Но ты не получишь его, если так и будешь повторять всё раз за разом. Ты ещё помнишь, кто я такой?
— Ты Пожиратель Времени.
Это всё, что я о нём знаю. Мартиры знали о нём ненамного больше. Но боялись его, как никого другого.
— Верно, Макс. Я зову тебя так, потому что это имя стало тебя роднее, чем то, что тебе дали при рождении.
Мы так и висели посреди чёрного ничего. Только я и этот чёрный сгусток, который называет себя Пожирателем Времени.
— Что тобой движет? — спросил Пожиратель. — Какова твоя цель? Другие к этому моменту всегда сходили с ума, но не ты. Человеческий разум неспособен принять то, что ты видел. Ты раз за разом повторяешь обречённые попытки, но никогда сдаёшься. Что тобой движет?
— Тебе это и в самом деле интересно?
— Нет. Просто ты не видел, кто был на твоём месте раньше. Кто-то скрывался от судьбы, пытаясь прожить спокойную жизнь. Кто-то каждый раз пытался получить новые ощущения от своего бессмертия, каждый раз делая всё иначе. Кто-то же, как ты, пытался найти Камни. Но знаешь, что их всех объединяло?
Я всмотрелся во тьму перед собой, но отвечать не стал.
— Сначала они становились чудовищами, — продолжил Пожиратель. — Они жертвовали всеми. Даже теми, кто был им предан из цикла в цикл, как твои друзья. Использовали всех, как могли, манипулировали и убивали. Но твоим предшественникам это не помогало. Они все равно сходили с ума. А ты держишься. Даже пытаешься удержать своих людей при себе. Зачем ты взял их с собой?
— Они мне нужны, — сказал я.
— Не придумывай, ты бы справился и сам. Они тебе не нужны, твой дом — это твой балласт.
— Нет! Если мой дом в ближайшие несколько недель не станет сильнее, то…
— Ты попадёшь к тем, кто прямо сейчас идёт за тобой, — Пожиратель усмехнулся. — Понятная причина. Если проиграешь сейчас, опять окажешься в их застенках. Три года мучений и экспериментов. Однажды я видел ад. Твоя тюрьма намного хуже. Знал бы ты, сколько твоих предшественников сходили с ума даже с первого раза, когда оказывались там. А ты продержался.
