Никто не знал, что она и Лера будут ночевать в пустующем домике. Кто-то за нами следил. Или нас кто-то сдал. Но никто из наших предать не мог, я доверяю всем. Кто тогда?
Шувалов радостно насвистывал. Но пока он поднимался на третий этаж, дыхалка кончилась и свист прекратился. Шувалов так устал, что заметил меня не сразу.
— Князь Воронцов? — удивился он, с трудом выдохнув.
Я был не в настроении болтать. Я схватил графа за толстую шею, подтащил к перилам и свесил вниз.
— Ещё одно покушение на меня, — сказал я. — И ты труп. Видишь этот кактус?
Я показал на Старого Герберта, стоящего на перилах. Я с ним таскался полдня, чтобы найти кактусу новый дом.
— Ещё хоть одно покушение, хоть один бомж с дробовиком, хоть один ниндзя с ножом, или хоть одна бомба, я возьму этот кактус, засуну тебе в жопу, а потом сброшу тебя с лестницы!
— Но я не понимаю, о чём ты, — прохрипел испуганный Шувалов.
— Я всё сказал, — я рывком затащил его назад.
Из-под рубашки Шувалова выбился медальон. Камень Краста в золотой оправе чуть светился зелёным. Отобрать бы его. Но нужно, чтобы Шувалов был загнан в угол и потерял всё. И тогда он должен отдать камень мне, когда я потребую.
Сейчас это пока ещё не выйдет, я пробовал. Придётся ждать штурма.
— Но я не понимаю, — повторил Шувалов, вытирая бегущие сопли.
— Ещё хоть одно покушение на меня, и ты труп, — я взял кактус и пошёл дальше.
Шувалов хоть и до смерти напуган, но долго сдерживаться не сможет. Скоро меня ждёт нечто опасное.
Но лучше одно большое покушение, о котором я знаю, чем двадцать мелких, которые я могу тупо забыть.
Осталось запугать ещё одного.
Морозов сидел на подоконнике и что-то рисовал в блокноте. Если бы я не знал, кто он такой на самом деле, то никогда бы даже не подумал его в чём-то обвинить, настолько он казался не при делах.
Но этот Морозов намного хуже Шувалова. Он умнее. И у него нет ни грамма сочувствия к кому-либо. Прикажет убить любого, и даже не изменится в лице.
— Князь Воронцов? — Морозов удивился и закрыл блокнот. — Чем обязан?
— Подержи-ка этот кактус.
Я сунул ему в руки Старого Герберта, а сам тем временем открыл окно, подняв раму вверх. Порезанные пальцы подчинялись плохо, но получилось с первого раза.
— Я же так упаду, — испугался Морозов, пытаясь слезть с подоконника, но я не давал.
— Запомни одну вещь, князь Морозов, — сказал я. — Лера Строганова теперь в моей команде. Если кто-то нападёт на неё, это тоже самое, что он нападёт на меня. И мне плевать, какой повод, земли, острова, наследство. Кто тронет её хоть пальцем, я тому вырву челюсть. Или засуну этот кактус в жопу и выброшу из окна.
— Но я же ничего не…
— Я всё сказал. А корпораты в этом больше не участвуют. У Дрейвена полно своих дел.
Я вырвал кактус назад и пошёл дальше. Перепуганный Морозов соскочил с подоконника и смотрел мне вслед. Не знаю, что у него в башке, но на какое-то время это должно помочь.
Но буду ждать, когда он начнёт действовать сам. Ставлю, что сразу после некоторых событий в Академии. Придётся скорректировать планы.
Так, осталось напугать ещё одного. А потом встретиться с новым другом. Ребятам он понравится.
— Максим, — путь мне преградил месье Жене, начальник охраны Академии, худой мужчина с аккуратными усиками. — Я бы хотел с вами поговорить. Наедине.
— Без проблем, — сказал я и прошёл к нему в кабинет.
Если бы не знал заранее, то никогда бы не догадался, что это кабинет начальника охраны. Этот месье Жене — садовод-любитель. Все свободные от мониторов камер места были заставлены цветами.
— Вы не будете против, если я оставлю у вас своего друга? — спросил я и показал кактус. — А то комната разгромлена.
— Этот трихоцереус? Без проблем, только пока он постоит отдельно, я его пересажу в другой горшок, — начальник охраны бережно взял Старого Герберта и поставил на шкаф. — Вы слишком заливаете его водой… кхм… Я хотел поговорить с вами о случившимся, Максим. Что именно взорвалось у вас в комнате?
Я сел на неудобный кожаный диван и налил воды из графина.
— Это я хотел спросить у вас. Вы же начальник охраны, а я не разбираюсь во взрывчатке.
— А что взорвалось в учительских домах?
— И этот вопрос к вам, месье Жене. Разве это не ваша обязанность, хранить покой Академии и не допускать взрывов?
— Начнём с комнаты.
Жене подтащил к дивану стул и развернул его ко мне спинкой, будто собирался от меня защищаться.
— Откуда в вашей комнате взрывчатка? — он уселся и достал блокнот. — Вы сами её поставили?
— Зачем? — спросил я. — Меня вообще не было в комнате ночью.
— Ага! — воскликнул Жене. — Нарушаете правила? Академию запрещено покидать в…
— Позвоните директору Мегре, он подтвердит, что у меня было разрешение на выход, — я улыбнулся.
— Ладно, — начальник охраны почесал лоб. — Может быть, и было. Но взрывчатка… то есть вы не знаете, откуда она там взялась?
— Очевидно, её поставили, чтобы убить меня.
— Но кто?
— Вот это вы и должны выяснить, месье Жене, — я допил воду и налил ещё стакан. — Извините, сушняк. Это вопрос к вам, кто пытается убить студента. Кого надо допросить, кроме него самого, узнать круг подозреваемых. Вдруг кто-то хочет позариться на мои земли? Я же единственный мужчина в роду. Вы прорабатывали этот сценарий?
— Не надо паясничать, — Жене поморщился. — У вас большие неприятности, Максим. Что ваша сестра и мадмуазель Строганова делали в одном из учительских домиков? Студентам там запрещено находиться. Они оказались там без спроса. Что они там делали?
— Ночевали там.
— Откуда там взялась бомба?
— Оттуда, откуда взялась и у меня, — сказал я. — Кто-то её поставил. И вы до сих пор не нашли, кто именно.
— Но ваш класс тоже сегодня не ночевал…
— Послушайте, — я поднял руку, затыкая его. — Я не понимаю, для чего эти вопросы, если вы не ищете того, кто взорвал бомбу, а докапываетесь до меня. Один из них был в маске, он говорил со мной, я это сказал ещё утром. Вы его не искали. Он знает очень сильные заклинания, такие выучит не каждый. Можно…
— Максим, вы не в том положении, чтобы задавать вопросы и спорить, вы…
Я, наконец, напился и оставил графин подальше.
— Боюсь, это вы не в том положении, — возразил я. — У вас на острове орудовала Инквизиция, и вы даже ухом не повели, когда она иногда воровала студентов. Так бы и продолжалось, если бы не вмешался император.
