— Да как же это достало, — проговорил я и выдохнул.
Долбанные мартиры не могли придумать магию попроще?
Следующий шаг. Я постучал в дверь, а через несколько секунд настойчиво повторил.
— Что у вас, Максим? — спросил месье Антуан. — Вы в курсе, что идёт комиссия? Если вы так будете прерывать экзамен, вы и сами можете оказаться на месте того счастливчика.
— Я просто зашёл пожелать моему другу удачи, — сказал я, глядя учителю в глаза. — И посмотреть, как он справится.
Глаза округлились, будто Антуан увидел нечто такое, чего никогда не видел раньше. Он не маг, поэтому защиты от такого у него не было. Тоненькая ниточка крови от моей руки, не толще паутинки, добралась до его лица.
Глаза блеснули красным.
— Хорошо, — сказал он тихим голосом и, не закрывая дверь, пошёл за стол.
Ниточка протянулась следом.
Там рядом с ним сидели профессор Шульц, ещё не отошедший после вчерашнего похмелья, и профессор Дюбуа, который носом тыкался в какие-то записи. Очки ему вернули, но он так и не нашёл.
— Уважаемая комиссия, — дрожащим голосом сказал Кирилл. — Я… ммм… я бы хотел…
— Давайте не будем тратить время, — месье Антуан ударил кулаком по столу. — Вы же провели работу, месье Новиков, переходите сразу к выводам.
Профессор Шульц тяжко вздохнул, одним глотком отпил половину бутылку минералки и положил голову на стол. Ему тяжко.
— Выводы? — Кирилл посмотрел на свои записи. — Да, конечно, выводы. Сейчас… выводы в том, что…
— Да не волнуйтесь, — попросил Антуан. — Вы же понимаете, что это простая формальность? Я видел вашу работу, мне она чрезвычайно понравилась. Более того, я бы сказал, что она одна из лучших на потоке. Верно, коллеги?
— Угу, — промычал профессор Шульц. — Дас ист… наверное, да…
— Если бы я её ещё прочёл, — пробормотал Дюбуа. — Поэтому положусь на ваше мнение, месье Антуан.
— Да более того, — продолжил Антуан. — Я же никогда не видел настолько старательного студента! Вы усердно работали весь семестр, отвечали на каждом занятии, делали доклады…
Кирилл выпучил глаза. Он был только на первом занятии и на последнем, где Антуан угрожал ему комиссией и отчислением. Наверняка думает, что это какая-то шутка.
— Если бы все студенты учились так же хорошо, как и вы, — Антуан прослезился и вытер глаз. — Так что к чему эти формальности? Где там протокол?
Он поставил размашистую подпись.
— Это пять!
— В самом деле? — профессор Дюбуа повернулся к Антуану с подозрительным видом. — Мы его даже не выслушали.
— Да мы слушали это уже сто раз! — возмутился Антуан. — Парень разбирается, да и ладно.
Они немного поспорили на французском, потом Дюбуа вздохнул и приложил лицо к протоколу, выискивая свою подпись.
Профессор Шульц подписал, даже не отрывая голову от стола.
— Давайте зачётку! — выкрикнул Антуан. — И можете быть свободны! У вас впереди каникулы и вся молодость! Веселитесь!
Он вернул зелёную книжицу Кириллу, а я осторожно, одним пальчиком оборвал паутинку, которая связывала меня с Антуаном. Тот сразу замер.
— Спасибо, вам профессор, — растрогавшийся Кирилл пожал ему руку. — Спасибо вам всем, я так рад.
Он выбежал в коридор.
— Макс, ты как смог его уговорить?
— Ерунда, — я спрятал порезанную руку.
— Я всё сдал, — Кирилл подбросил зачётку в воздух. — Ещё один семестр и всё, свобода!
— Да, да, — сказал я усталым голосом.
Слишком это заклятье выматывало. Я сел на скамейку в коридоре и тяжело выдохнул.
— Что-то случилось? — Кирилл встревожился и сел рядом.
— Не, башка просто болит.
— И что будем делать на каникулах? Даже поверить до сих пор не могу.
— Что хочешь, Кирилл. Можешь позависать в столице, бабки есть.
— А ты?
— А я съезжу домой, — сказал я. — Посмотрю, что там творится. Скоро же вступать в управление островом. Поеду один.
— Я с тобой! — тут же заявил Кирилл.
— А что ты там будешь делать? Там медвежий уголок, тайга и скалы, скукотища. Я вообще никого с собой не зову, отдыхайте. Займусь своими делами.
— Мы тебя одного не оставим. Вот увидишь, все поедут.
Я это и так знал. Но они это решили сами.
* * *
— Я и забыл, как далеко мы живём, — сказал Паха, стоя у борта парома. — Плывём и плывём.
— Воронцовский остров встал на дрейф, — Трофимыч копался в картах. — До конца года сдвинется ещё на сотню метров, а то и больше.
— Угу, — промычал я, кутаясь в куртку, чтобы спастись от промозглого ветра.
— Нет настроения? — спросила Лера, сидя неподалёку.
Она хотела отправиться к себе вместе с братом, но я уговорил её поплыть с нами. На своём острове она будет одна, и я не знаю, что с ней может случиться за это время.
Под конец каникул заплывём к ней вместе, так будет безопаснее. Но сначала надо разобраться с делами. И неприятностями. Они же меня ждут, как всегда.
— Много думаю, — сказал я. — Никак не получается. Трофимыч, один вопрос, наконец-то есть время спросить. Как легко вычислить человека, если он знает очень редкое заклинание?
— Смотря какое редкое.
— Водная телепортация.
— Ты имеешь в виду, когда прыгают в воду и исчезают без всплеска? — Трофимыч склонился над бортом парома. — Это очень редкое. Знал двух человек, которые так умели. Оба были у меня в отряде, очень давно, обучал их.
— И где они?
Он пожал плечами.
— Один точно умер. Второй пропал без вести, но это потому, что невозможно было опознать тело.
— А другое заклятье, которое бросают руками, — я посмотрел на Леру. — Помнишь, в городе, тип в маске?
— И в красных сапогах? — тут же добавила Лера.
— Ага, помнишь. Он кидал луч, который оплавил столб и прожёг машину. Ещё такой способен прожечь человека насквозь. Слышал про такие?
— Молния? — спросил Трофимыч. — Я и сам умею её бросать.
— Нет, не молния. Очень яркий энерголуч.
— Что-то такое было, — он наморщил лоб. — Если вспомню, то скажу.
Он достал фляжку и припал к ней. Там просто чай с сахаром. Бывший капитан-инструктор и бывший бомж бросил пить, как поступил ко мне на службу.
Стало совсем пасмурно, когда паром вошёл в порт. Портом это называлось только официально, это больше походило на рыбацкую пристань. Да и суда, которые тут стояли, в основном рыболовецкие.
