Единственная разница — орудийные башни, стоящие на берегу. Мощная артиллерия, единственное, на что Воронцовы денег не жалели. Такие могут отбить атаку целого флота. Это единственные, что было тут приличным.
В остальном здесь всё пропиталось нищетой. Население живёт ловлей рыбы и рубкой леса, потому на этих камнях мало что растёт. Сотовой вышки здесь не было, мы с трудом ловили связь от соседей.
Да что сотовая связь и интернет? Тут и электричество-то не во всех домах, а унитаз есть только в поместье Воронцовых.
Однажды этот медвежий остров сместится далеко на север и тогда станет неинтересным для сильных мира сего.
Но до этого момента я ещё никогда не доживал.
Я ступил на палубу первым. Меня никто не встречал. Несколько рыбаков бросили на меня и остальных равнодушные взгляды, но какой-то портовый чиновник выбежал навстречу и начал кивать, как болванчик.
— Ваше Сиятельство, Максим Петрович! — крикнул он. — Да как вы выросли, да возмужали! А это Светлана Петровна? Барыня какой красивой стала.
— Это Валерия Строганова, — сказал я. — Света вон там, спускается.
— А, — немного разочарованно протянул чиновник и продолжил: — Валентин Пахомыч вас ждёт на машине.
— Понял, едем домой.
— Князь приехал, — зашептались рыбаки и портовые работники.
Не сказать бы, что это их как-то удивило. Просто немного любопытства, что приехал хозяин этого острова. Большинство сразу же возвращалось к работе, а я не собирался их отвлекать от этого.
Какой-то полицейский при виде меня приложил руку к козырьку. Какой-то крестьянин снял шапку. Торговец, у которого к телу был приделан лоток с пирожками, тут же устремился к нам.
— Пирожки горячие, очень вкусные! — завопил он. — Барину и его друзьям скидка, аж половина цены. Стоили семь рублей, продаю за пять.
— Но ведь половина от семи — три с половиной рубля, — сказал Кирилл.
Торговец посмотрел на него, как на своего кровного врага.
— С чем пирожки? — спросил я у Пахи, который могучим укусом сожрал большую часть пирожка.
Паха задумчиво посмотрел внутрь.
— С тестом, — сказал он.
— Они ливерные! — возмутился торговец.
— Съел половину, им тут и не пахнет.
— Максим Петрович!
Толстый старичок с редкой бородкой помахал мне потёртой кепкой. Это Валентин Пахомыч, отцовский управляющий.
— Ого, сколько тут вас, — удивился он. — Я сейчас сбегаю, ещё машину попрошу, а то не влезем.
— Я домой схожу, — сказал Паха. — А завтра в поместье приду.
— Я тоже к своим, — добавил Кирилл. — Давно не видел, как они там. Зачётку покажу.
— Теперь влезем, — я оглядел всех.
Пахомыч засмеялся.
— Прошу вас за мной. Я даже машину почистил.
Эта тачка была очень древней. Она точно старше Пахомыча. У неё даже двери открывались против хода движения, а колёса на спицах казались неестественно маленькими.
Вместо сидений деревянные лавки, а место водителя было снаружи, типа как кучер.
— Ого, какая машина, — сказала Лера.
— Её ещё дедушка Максима Петровича купил, — похвастался Пахомыч.
— Потом куплю нормальный внедорожник, — сказал я.
— Это красавица лучше.
Ну что, же в путь, отбивать жопы на твёрдой скамье.
Поместье располагалось на вершине небольшой, заросшей соснами горы. Машина ехала, собирая все ямы и колдоёбины на пути, но Пахомыч будто не обращал на это внимания.
— Урожай закупим на зиму, — докладывал он. — Уже договорились заранее, дешевле выйдет. Ещё поместье хотели подлатать. Батюшка ваш хотел пристройку делать, но я всё держу, пока вы планы не посмотрите.
— Понятно, — я чуть не прикусил язык от очередного скачка.
Бедро Леры так сильно тёрлось о моё, что мне приходилось сосредотачиваться, чтобы думать о делах.
— А что с лесом? Заготавливаете?
— Нет, спроса нету, я отменил.
— Заготавливайте, — приказал я. — Спрос будет, поверьте.
— Как скажете, — немного недовольно сказал Пахомыч. — Надо будет лесорубов опять нанять, я их распустил.
Дорога стала ещё хуже, но когда я думал, что сейчас от тряски выпадут пломбы, всё стало ровнее. Впереди показался фамильный особняк.
— Ого, какой здоровый, — сказала Лера. — Я его плохо помню.
Особняк Воронцовых лет двести назад может и выглядел красивым, но сейчас это древняя развалина. У стен стояли мощные подпорки, не давая развалиться. Правое крыло вообще было заброшено, а окна давно сняты, только рассохшиеся ставни лупили по пустым дырам. Как дом с призраками.
По двору бродили курицы, которые разбежались во все стороны при появлении машины. Худая псина недовольно на нас посмотрела и облаяла.
Из будки вышел охранник с расстёгнутой рубахой. Волосатое пузо выдавалось далеко вперёд. Охранник жевал бутерброд и с удивлением смотрел на нас. Другие охранники столпились у дома.
На заборчике дремал кот. Вернее, не кот, а целый котище, огромный и толстый, с блестящей чёрной шерстью. Этот кот — единственное, что смотрелось в этом особняке по-настоящему значимым и достойным князя.
Поэтому я первым делом, когда вышел из машины и потёр отбитую скамейкой жопу, направился к коту и почесал ему горло.
— Хороший кот, — сказал я. — Хор-р-роший, — я с силой провёл ему по спине, и кот замурчал. — Походу только ты тут питаешься досыта.
— Это же тот котёнок, которого ты нашёл, — сказала Света обрадованным голосом. — Ого, какой вымахал!
Собака, обделённая вниманием, заскулила. Лера погладила её по голове, и обрадованный пёс начал радостно прыгать вокруг неё.
Одна из куриц подобралась к Алексу и клюнула его в ботинок. Где-то закукарекал петух, чем встревожил индюков.
Да уж, домик в деревне. Но я ещё сделаю из этого места передовую базу.
— Добро пожаловать домой, — сказал Пахомыч. — Однажды этим краям вернётся былое великолепие.
Я надеялся на это.
— Лера. — сказал я. — Ты наша главная гостья. Пахомыч, для неё лучшую комнату и протопите хорошенько, чтобы сыро не было.
— Сделаем, Максим Петрович.
— Готовь обед, но пока позови ко мне того, кто там занимается финансами.
— Это Глебка, племянник мой, университет закончил. Я его поставил, чтобы он циферьки смотрел.
— Вот и посмотрим, что он умеет. Я поработаю с ним, а потом отправлюсь на кладбище.
Я сказал это чуть погромче, чтобы меня слышали все, кто должен это услышать.
