Серёга вскрикнул и выронил меч. Василий ударил его в грудь, повалил на землю и наступил на лицо.
— Я его сделал, — сказал Василий одновременно через себя и Штааля. — Теперь всё, Воронцов. Тебе конец.
— Что ты тогда сказал мне при первой встрече, Трофимыч? — спросил я. — Про обещание, помнишь?
— Не помнит, — влез Василий. — Он уже ничего не помнит. Он…
— Я давал обещание Петру Воронцову, — сказал Трофимыч своим голосом. — Что присмотрю за его детьми. Но куда мне, малодушному трусу? Мне было проще подставиться под пули, чем сказать, что Пётр Воронцов невиновен. А его повесили. А если бы я сказал…
— Рад слышать твой голос, Трофимыч, — я подобрал пистолет с пола. — Но это нужно заканчивать.
Я прицелился, но выстрелить не успел. Трофимыч быстрым рывком приблизился ко мне и выхватил оружие. Мне не хватило силы, чтобы совладать с ним. Но хотя бы не упал.
— Макс! — крикнул Кирилл, размахиваясь крестом. — Лови!
— Бросишь, выстрелю! — Трофимыч прицелился в него.
Он направил пистолет на Кирилла, а на меня левую руку, пальцы которой начали искриться. Василий Романов нагнулся и взял меч Серёги. Сам Серёга откашлялся и попытался подняться, но получил пинок в голову.
— Лучше не шевелись, княжна Строганова, — сказал Трофимыч не оборачиваясь. — В этот раз я твой щит пробью. Я тебя учил, я и знаю, где у тебя слабые места.
— Ты же тогда показал мне этот щит как раз перед тем, как взорвать нас со Светой, — произнесла Лера, медленно подходя ближе. — Только поэтому мы и выжили.
— Это было предупреждение, — ответил он.
— Вали их уже! — приказал Романов. — А я прикончу этого.
Он показал мечом на Серёгу. Тот сплюнул кровь и покачал головой.
— А мне ты показал пару фишек с мечом, — прошептал он, глядя на Трофимыча. — Часто пригождались.
— И учил меня стрелять, — добавил Кирилл. — А ещё научил Алекса швырять булыжники, а Паху крушить черепа. они в этом теперь лучшие.
Он сжимал крест мартиров левой рукой, из которой бежала кровь. Камни светились, как фонари.
— И остров Строгановых, — сказал я. — Помнишь, как мы их разнесли? А нас было раза в три меньше. Ты тогда даже не пил. И те наёмники, которых ты нанял, помнишь. Ты выбрал лучших, они мне до сих верно служат.
— Хватит уже! — рявкнул Романов. — Ещё немного и…
— Было весело, — согласился Трофимыч. — Я даже стал генералом, хоть и ненадолго.
— Ты бомж и алкаш, который ходил с колокольчиком по столице и кричал, что всем придёт пиздец! — Василий начал психовать.
— А у нас стал инструктором, — сказал я.
— И даже почувствовал себя человеком, — Трофимыч опустил пистолет. — Но слишком поздно. Он у меня в голове.
Он опять поднял оружие и нацелил мне в лицо.
А потом повернулся и нацелился на Романова. Это было сложнее. Из носа и ушей Трофимыча хлынула кровь.
— Да ты в своём уме? — угрожающе произнёс Василий. — Ты…
Взгляд Штааля помутнел, он вновь прицелился в меня.
Серёга Суворов без всяких приготовлений бросился в ноги Романову. Тот пошатнулся, а сзади на него налетел Кирилл и от души залепил крестом цесаревичу по голове.
Романов выронил меч, но смог выбраться из захвата. Лера швырнула в него огненный шар. Куртка Василия загорелась.
— Стреляй! — крикнул он, размахивая рукой.
Трофимыч поворачивался то в одну сторону, то в другую. Пистолет дрожал. Но когда он в очередной раз нацелился на меня, рука стала твёрдой. Он усмехнулся, смотря на меня мутными глазами.
Глава 16
Но Трофимыч поступил иначе.
— Я Михаил Трофимович Штааль, бывший капитан-инструктор Третьего Особого полка Гвардии Его Императорского Величества! — отчеканил он. — А ныне я генерал армии дома Воронцовых! Я отказываюсь выполнять этот приказ!
Трофимыч прижал пистолет к своему виску и нажал на спусковой крючок. Пистолет от отдачи выбросило, пуля пробила ему голову, а поток крови хлынул на кожаный плащ и на пол.
Прощай, генерал. Увы, тебя я вытащить уже не смогу.
Василий потянулся к крови одновременно со мной. Но я успел раньше.
— Держите его! — крикнул я и бросился на него сам.
Романов сжал кулак и плеснул кровью перед собой. Вспыхнувший кроваво-красный огонь был такой силы, у меня едва не загорелись волосы. Красное пламя залило собой весь пол, пожирая трупы и плавя машины. Романов побежал на выход. Кирилл швырнул мне крест.
Летело в сторону, но Камни будто обрели волю и сами направились мне в руку. Я схватил артефакт и замер. Нет, так не пойдёт.
— До следующего раза, Ваше Императорское Высочество, — я сплюнул ему вслед. — Уходим, он наберёт там ещё больше марионеток
— Куда? — спросила Лера. — Макс, ты сможешь идти? Тебе помочь?
— Смогу. На задний двор, там вертолёт!
— А Трофимыч? — Кирилл посмотрел на тело. — Хотя не, такое точно не лечится.
Я пихнул Кирилла в спину. Серёга покряхтел и побежал за нами, прихрамывая на правую ногу.
Повсюду шёл бой. Не знаю, кто с кем, наверняка охрана Оболенского против марионеток. Не сможет же Василий поработить весь остров. Но у него получилось захватить очень многих.
Два вертолёта стояли на площадке, а пилот прятался за колоннами. При виде нас он собрался бежать, но Лера показала ему сгусток огня, который появился у неё на ладони. Пилот поднял руки.
— Вытащи нас отсюда, — сказал я, подкрепляя просьбу парой капель крови. — И лети пониже, чтобы не сбили.
Он молча побежал к левому вертолёту.
— К правому! — крикнули одновременно я и Кирилл.
— Там топлива нет, — сказал удивлённый сам себе Кирилл. — Ну мне так кажется.
Я загнал его внутрь, помог сесть Серёге и Лере, и забрался сам.
— Гони отсюда, шеф!
Жалко терять свою боевую вертушку, на которой сюда прилетели. Но на острове будто открылся портал в ад. Что-то взрывалось, что-то горело, постоянно стреляли. Боевые машины корпоратов вообще сносили всех, кто оказывался у них на пути.
Вот и конец ещё одной голове Пятиглавого Орла.
Но можно не надеяться, что во время этого боя кто-то случайно прикончит Романова. Мне ещё придётся с ним встретиться. Он пожалеет, что родился.
Из-за шума винтов почти ничего не было слышно. Вертолёт летел так низко, что почти задевал деревья. По корпусу иногда чиркали пули, а одна вообще разбила стекло.
— Пригнуться! — крикнул я и навалился на Леру.
Я шепнул кое-что ей на ушко, но она не услышала, пришлось кричать:
