— Мне не говорили, меня сажали в карцер.
У него округлились глаза.
— И не воспитали?
— Как видите.
— Ну и упрямая же ты, Стоули, и прямая, как линейка. Ладно, спрошу тоже прямо, — сказал он, вновь приблизившись так, что у меня в животе стало щекотно. — Ты хочешь меня поцеловать?
Его чётко очерченные губы были близко, волнующе и безапелляционно манящие. Но это было слишком, я была не готова. И потом не время целоваться, когда есть дела поважнее. К тому же… я всё равно обязана Вёлвинду, я с этим ещё не разобралась.
— Пойдёмте в мою комнату, я вам кое-что покажу, — сказала я в эти красивые чувственные губы и вызывающий, чисто выбритый подбородок.
Губы его растянулись в улыбку, дыхание изменилось.
— Уверена?
— Уверена. В моей комнате лежит груда артефактов, на которые вам стоит взглянуть. И я, кажется, знаю, кто мог ввести в транс Данку Маджоре.
Ошеломлённый взгляд голубых глаз был мне наградой. И я мысленно добавила себе в рейтинг плюс двадцать баллов. Ну и что, что не засчитают!
Глава 25
На этот раз зеркальный шар Алви доставил нас лишь до лестничного пролёта перед моей башней. И я едва сдержалась, чтобы не потереть руки от удовлетворения: так и господа самых что ни на есть королевских кровей научатся стучаться. Зажёгся осветительный шар, и я с удивлением увидела ошмётки торта, размазанного по ступеням и углу каменной кладки.
— Ещё кто-то стал жертвой гостеприимства мисс Стоули! — усмехнулся Алви.
Я с недоумением рассматривала взбитые сливки, клубнику всмятку и втоптанный в сладкую массу чей-то след. Алви подошёл и мазнул пальцем по крему на стене.
— Хм, вкусно… Но девицы с бытового больше тебе торт не подарят.
Я насупилась.
— Откуда вы узнали, что это бытовики?
— Такая дурная идея могла прийти в голову только домохозяйкам, — заявил он. — Во-первых, именно бытовики устраивали тебе вчера вечеринку, а до торта не дошло.
Он наклонился и двумя пальцами снял с металлической загогулины клочок розово-фиолетовой формы.
— Во-вторых, кто-то так бежал от твоего дракона, что разодрал платье. В-третьих, судя по следу, нога длинная и узкая. Ты регулярно появляешься с двумя бытовичками: рыжей пышкой, которая строит из себя невинность, и второй, худой, с каштановыми кудрями, вечно оплетёнными дурацкими косичками. Вчера у тебя на голове была аналогичная фантазия. — Алви ткнул носком туфля в чудом уцелевшую сиреневую марципановую бабочку. — И вот это тоже в её стиле… Так что приходила длинная, то есть… — Он щёлкнул пальцами, вспоминая имя.
— Хлоя Баркендорф, — сказала я и погрустнела, вспомнив о коварстве девушек.
А ещё подругами пытались казаться! И я поверила…
Но Алви добавил:
— На этот раз длинная была без своей улыбчивой рыжей булки.
— Отпечаток ауры остался? — мрачно уточнила я.
— Зачем такие сложности? — покосился на меня Алви. — Торт мисс Баркендорф несла сама, он был тяжёлый и большой. Начала подниматься по ступеням, они щербатые и старые, так что она чуть не упала и даже боком торта зацепила, вот тут. — Алви снова мазнул пальцем крем со стены и нагло его съел. — Потом выскочил твой призрачный дракон. Она покачнулась, разворачиваясь: вон тут розочки в кладку вляпались. А потом сломя голову бросилась бежать. Торт уронила, за лестницу зацепилась. Испугалась и рассердилась так, что даже не прибрала ничего за собой. Что для бытовиков не типично. Ну как, Стоули, разругалась с подружками?
— Они мне не подружки, — ответила я. — И прекратите есть мой торт!
— Жадина! — ответил он и съел ещё кусочек, торчащий из стены.
— И как вы поняли, что я поссорилась с кем-то?
— Призрачные стражи на закадычных гостей не бросаются, ты же явно Хлою не приглашала. Могу тебя поздравить: теперь твою башню обходить будут все за версту — ничего так быстро не распространяется в Академии, как слухи.
— Прекрасно! — буркнула я. — Отлично!
Он сделал пасс рукой и остатки торта поднялись в воздух и хлюпнулись в мусорное ведро в углу.
— Это был мой торт! — сказала я.
А у самой к горлу подкатили слёзы. Я поджала губы, пытаясь сдержать их. Но одна слезинка предательски сорвалась с уголка глаза и потекла по щеке.
Видимо, Хлоя приходила мириться, а теперь точно у меня нет подруг. Ни одной! Ну и ладно, зато нет фальшивых.
Я глянула на корзину с остатками торта и расплакалась.
— Эй, ты чего, Стоули? — удивился Алви и шагнул ко мне. — Ты же сама всех гонишь.
— Я не… я не из-за них… И не нужно мне…
— Из-за торта, что ли? — с улыбкой навис надо мной магистр манипуляций. — Ерунда какая!
Я вытерла рывком слёзы и вскинула голову.
— Конечно, подумаешь! У вас, аристократов, столы ломятся: обычный завтрак, как праздничный пир! Торт — пустяк! А вы знаете, что иногда случается так, что у тебя всё есть: сладости, праздники, особняк и учителя, а на следующий день — ничего! И нечего надсмехаться!
— Прости, Стоули, — сказал Алви, будто вспомнил, что я сказала перед пещерой, и вдруг притянул меня к себе. Произнёс тихонько на ухо: — Дыши, дыши, всё хорошо. Сейчас всё хорошо. Ты в безопасности. Я не собираюсь над тобой смеяться.
Я, наконец, вдохнула и выдохнула, и хрипло добавила ему в плечо:
— Это какой же зверь в лесу сдох?
— При чём тут зверь? — Он отстранил меня от себя и посмотрел с изумлением.
— Явно большой. Чтобы вы и не надсмехались…
— Насмехались, — поправил он меня. — Интересные у тебя фигуры речи.
— У коз научилась.
— Кто-то говорил, что с козами лично не знаком, — подметил Алви.
— До академии. Тут их сколько угодно! — ответила я.
— Ладно. Иди, открывай свою дверь, затворница. А то мы так и к утру не увидим, что за чудо-артефакты ты собиралась мне показать.
* * *
— Признавайся, ты магическую лавку ограбила? — спросил Алви, с огромным интересом перебирая предметы, сваленные в кучу мистером Носком.
— Никакую. Эту комнату до того, как она стала моей, некоторые старшекурсницы использовали в своих целях. Это их скарб.
— И они запросто позволили прибрать такое тебе? — бровь Алви картинно изогнулась.
— Прибрал всё это мистер Носок, а они почему-то не его, а меня пытались заставить вернуть их вещи.
— Разумеется, ты же теперь хозяйка помещения. Комендант — демон и следует соглашениям и правилам, даже когда их нарушает, — усмехнулся Алви.
