— Она — крутая тётка! Все её студенты готовы на руках носить! Ей даже награду дали королевскую однажды, — сказал Риш. — За то, что её выпускники вместе с нею смогли просчитать до минуты, когда Данрадо нападёт на Азантарн.
— Ничего себе! — расширила глаза я. — Это они предвидели так?
— Наверное, но я с провидцами общаться не люблю, — сказал Джестер. — Скажут что-то, чего вообще не просил. И портят всё.
Хорхе просвистел забавную мелодию, а затем хитро добавил:
— Ну, то что Лили Пелье тебе откажет, я б и без провидцев тебе сказал.
Джестер покраснел до кончиков ушей. Буркнул что-то и ушёл вперёд. А я снова подумала, что не похож он на заклинателя драконов, ну разве можно так смущаться, когда ты уже выпускник академии волшебства?
Я с благодарностью подумала об уроке Элоиса и тут же обрадовалась мысли, что к нему обязательно стоит зайти и рассказать про украденный дар. В душе всё запело: у меня есть повод к нему зайти! И я прибавила шагу так, что скоро оказалась впереди всех.
* * *
— Кажется, наш ректорат готов превратить каждый приём пищи в заворот кишок, — поморщился Риш, когда воробей-курьер сунул ему под нос извещение.
Впрочем, стайка принесла магические послания другим ребятам и мне тоже. Перед глазами развернулась призрачная голубоватая бумага, на которой значилось:
"Явиться в столовую в девятнадцать ноль-ноль, без опозданий. Явка строго обязательна! Ткните пальцем в круг."
Я ткнула. На голубоватой бумаге вспыхнул красным мой отпечаток. Послание само рассыпалось и исчезло. Теперь ректорат в курсе, что извещение получено.
— Что ещё они будут объявлять? — поджал губы Джестер. — Что Гроусон подавился печеньем, и теперь Элоис полноправный ректор без всяких там И.О. и правых рук.
— Правая рука у него есть, — ляпнула я. — И левая.
Отчего-то это вызвало у парней взрыв хохота. Захотелось дать им в лоб. Каждому по очереди, хоть они и милые. Все, кроме Джестера.
Но до девятнадцати ноль-ноль время ещё было, и пулей взлетев в свою башню, чтобы переодеться и принять душ, я вдруг обнаружила небольшую бумажную коробочку, перевязанную лентой, на ступенях у моей комнаты. Мимо пройти было невозможно, а наступить можно было запросто.
Я наклонилась к ней и застыла в нерешительности. Можно было ждать чего угодно: подарков, проклятья, хищную жабу или чего-то там сушёного от орангутангов. Вот ведь в каком опасном месте я нахожусь.! Всё, что снится, в том числе в кошмарах, здесь могло оказаться реальным.
И впервые в жизни я подумала о короле Данрадо с некоторым хм… пониманием. А не могло ли случиться так, что он или кто-то его близкий пострадал от магов? Или погиб? Ведь не на пустом месте возникло это маниакальное желание истребить каждого мага на своём пути? Король даже стены построил вокруг границ с таможней, через которую ни один маг не пройдёт…
Глядя на серую коробку с голубой ленточкой, я подумала, как это странно — понять человека, уничтожившего твою семью и счастье, и детство, и всё, что было хорошего… Но понять, не значит простить.
Я сглотнула и разозлилась: что же, я теперь буду, как этот полоумный король, бояться магии? Ну уж нет! В конце концов, на мне защита дракона: ядовитая жаба подавится, проклятие схлопнется! И вообще надо помнить о достоинстве.
Я осторожно подняла коробку. Она была довольно увесистой. Держа картонное изделие на вытянутых руках, я вошла в комнату, поприветствовала дракона-защитника и оглянулась в поисках геккончика. Чешуйчатого сорванца здесь не было. Я поставила коробку на стол. Обошла его с разных сторон. В моей душе снова ожили колебания, но я дёрнула ленту на себя. Бант развязался, коробка раскрылась. А я вскрикнула.
Не от испуга, нет! От изумления. То, что выглядело кучей изумительных цветов с яркими разноцветными лепестками, вдруг распустилось, словно бутон. Соцветия начали переплетаться между собой, образовывая изящную цветочную корзину, в которой лежал настоящий торт! Многослойный, с фруктами, кремом, шоколадом и хрупкими ванильными усиками, которые в завершение строящейся корзинки, уложились сами собой по краям торта в виде сердечка.
— Э-э-э… — только и сказала я и облизнулась.
Вообще никто не может гарантировать, что это можно есть. А если отравлено? Но так красиво и аппетитно! А вдруг девицы с третьего курса или прочие злопыхатели решили устроить мне фееричную месть, и откусив кусочек этой красоты, я превращусь в козу?
Я взяла ложку и отделила кусочек. Нагло и решительно съела. И чуть не растаяла от удовольствия! Было ли это лучше, чем поцелуй? Ну… где-то на одном уровне, — решила я. И отъела ещё кусок. Уже без церемоний.
Раз кожа волдырями не покрылась и нос не отвалился в крем, стоило насладиться. Наверное, однажды я попадусь на вкусное круче, чем на какой-нибудь ментальный крючок Алви. Но что делать, если оно так вкусно?
Сердце запело с каждым волшебным кусочком: это наверняка послание от Вёлвинда! И вдруг ложка наткнулась на что-то твёрдое. Дзынь! Голубой шарик, спрятанный в центре, как орешек в креме, раскрутился, и над тортом возникла серебристая надпись:
"Молодец, Стоули, всё-таки не испугалась! Это компенсация за объеденный крем со стен. Если б ты тоже лизнула, поняла бы, что тут крем такой же, даже лучше. Наслаждайся! А.В."
Я застыла, сунув от ошеломления ложку в рот. Крем был по-прежнему восхитительным. А Алви — возмутительным… Вряд ли "А.В." означает "А вот и Вёлвинд!" И почему Алви делает все эти жесты? Я не поверю, ни за что не поверю, что я ему хоть сколько-нибудь дорога.
Глава 30
В дверь постучали робко.
— Войдите! — крикнула я.
На пороге показалась Хлоя. Она сунула голову в дверной проём и начала озираться.
— Он здесь? — громким шёпотом спросила она.
— Кто?
— Дракон-стражник… жуткий твой… — выдохнула она.
Всё ещё стоя с ложкой в руках, я ответила:
— Наверняка где-то здесь, но на тебя не нападёт. Я же тебе разрешила войти и пригласила. Иди сюда, у меня есть очень вкусный торт!
— Торт? — Хлоя прошла к столу, забавно крадучись, словно ожидала, что тут в каждом углу по огнедышащему дракону, затем всё-таки взглянула на цветочно-кремовое чудо в коробке, над которым я стояла. — Ого…
Откуда такой у тебя? Купила?
— Нет, подарили. Я вчера сильно расстроилась, что от твоего подарочного торта только ошмётки остались. И вот свидетель моего расстройства решил исправить ситуацию.
— А можно попробовать? — Хлоя проявила к торту больше любопытства, чем к неразглашённому свидетелю. Надо же!
— Разумеется, можно. Но у меня только одна ложка, — ответила я. — Хотя есть ещё вилка и нож.
— Не нужно! — Хлоя достала из шёлкового мешочка на поясе крошечную ложку из розового камня на золотой цепочке, на которой обычно носят часы, и сказала: — Какой бытовик ходит без собственной ложки?
