– Это я поняла! – оборвала его Аглая. – У тебя есть дочь? Как ее зовут? Сколько ей лет?
– Дочку зовут Евгения. Мое солнышко, моя умница, – взгляд мужчины потеплел, он даже опустил руку со стаканом, которую все порывался поднести ко рту. – Дочери 7 лет. В этом году мы пошли в первый класс.
– Ого!
– Да! – Макс усмехнулся и продолжил:
– Дочка владеет английским и русским свободно, французский начали учить только год назад, обожает решать задачи на логику мышления и читать книги. А еще мы занимаемся художественной гимнастикой и даже занимаем первые места на соревнованиях.
– Поздравляю! У вас растет разносторонняя личность! – Аглая рассмеялась. – Ты с дочкой говоришь на английском, а ваша мама на французском?
– Почти угадала! На французском с дочкой чаще говорит учитель, чем мама. Нашей маме некогда: она работает, открывает магазины, ходит в спортзал и один раз в неделю встречается с любовником.
Услышав это, Аглая закашлялась.
– Что, прости?
– А что тебя так удивляет? – усмехнулся Макс и, похлопав Аглаю по спине, кивнул в сторону группы людей, где сейчас стояла его жена, сделал попытку пошутить:
– Видишь вон ту группу в полосатых купальниках? В золотом платье – это Анжела. Уверен, что ты легко поймешь, кто из них любовник моей жены.
Аглая замолчала, глядя на группу людей, где была жена Макса.
Макс, удивленный тем, что Аглая молчит, но группу людей рассматривает, продолжил:
– Герберт Лелло. Ему принадлежит фирма «Цитадель». Слышала, наверно?
– Кто ж о ней не слышал? – Аглая улыбнулась.
– О ней или об их романе? – Макс усмехнулся и, сделав большой глоток из своего стакана, закинул в рот какую-то закуску.
– Я, если ты помнишь, сплетен не собираю, поэтому я сейчас о фирме «Цитадель», – пояснила Аглая и продолжила:
– И о фирме, и о директоре ее много всякого говорят: 45 лет, не женат, детей не имеет, богат, циничен, женщин меняет как перчатки. Все? Или я что-то упустила?
– Пожалуй, только то, что последние полгода он раз в неделю имеет мою жену, – мужчина невесело улыбнулся, – а я делаю вид, что ничего не знаю.
– Макс, если тебе интересно мое мнение, то он ее бросил. Не вот сейчас и здесь, а вполне может быть, что в прошлую их встречу. Когда, говоришь, у них было свидание?
– Три дня назад, – Макс ответил машинально и не глядя на Аглаю, потом, осознав, что она ему только что сказала, перевел на нее взгляд:
– Как? Нет, не то хотел спросить. Откуда ты это знаешь?
– Макс, включи уже свои мозги аналитика, ясный ум и наблюдательность, а эмоции выключи. Она весь вечер подбиралась к нему мелкими перебежками, а он, единственный из присутствующих, за весь вечер не посмотрел в ее сторону. Один не оставался и всегда старался встать к ней спиной. Согласись, с учетом ее яркого образа это трудно было сделать. Он тоже у нас персонаж заметный, в глаза бросающийся, этого ты не можешь отрицать, верно?
Макс кивнул, а Аглая продолжила:
– Сейчас они стоят вчетвером, один из мужчин, вон тот брюнет, владеет фирмой, добывающей алмазы, второй, тот, что блондин, торгует спортивными добавками, Герберт – компьютерными программами, ну и твоя жена с сетью магазинов детской одежды. Макс, скажи, Анжела принимает спортивные добавки? – Аглая задала странный вопрос.
– Нет, – Макс, удивленно на нее посмотрел, а Аглая, едва качнув головой, продолжила:
– Твоя жена покупает необработанные алмазы? Я сейчас не о тех, что в украшениях, как ты понимаешь.
– Нет.
– Так я и думала, – кивнула Аглая, – говорят между собой лишь мужчины, твоя жена стоит рядом, мило улыбается и в их разговоре не участвует. Мужчины явно хорошо знают друг друга, потому что общаются запросто, я бы даже сказала, по-дружески. Видишь? Один другого может себе позволить хлопнуть по плечу, все трое расслаблены. Здесь сейчас другая публика, ТАК общается только эта троица. И при этом они не улыбаются стоящей рядом женщине и даже не смотрят на нее. Я бы даже сказала, что она им мешает. Анжела ждет, когда Герберт закончит говорить, а он, в свою очередь, ждет, когда она отойдет. Вот, смотри, он сделал еще один шаг от нее и сейчас стоит почти спиной к ней. Мне продолжать или остальные детали сам сложишь?
Макс усмехнулся и покачал виски в своем бокале.
– Она в тот день пришла злая как черт. Хорошо, что дочка уже спала. Рыкнула, что устала, а завтра, мол, трудный день и ей надо выспаться. Устала она, конечно! Только вот отчего больше: от траха с любовником или от ругани с ним. Как думаешь, почему она сегодня это платье выбрала?
– У нее на шее синяки? – предположила Аглая.
– Карпатская, тебе кто-нибудь говорил, что ты страшная женщина? – усмехнулся Макс.
– Несколько раз, но в более завуалированной форме, – Аглая серьезно кивнула и продолжила:
– Совсем дураком надо быть, чтобы не понять. Крой платья, оставляя спину голой, полностью закрывает шею.
Макс кивнул, а Аглая продолжила:
– И тебя в тот вечер отправили спать на диван в гостиную?
– Нет. У нас большая квартира, – Макс хмыкнул, – Анжела ушла спать в гостевую спальню.
– В эти три дня она на тебя рычит, на домработницу орет, а на дочке не срывается лишь потому, что ты не даешь. Я права? – усмехнулась Аглая.
– Да, – Макс кивнул и все-таки выпил содержимое своего стакана.
– Макс, ты так любишь свою жену, что готов мириться с ее изменами? – Аглая смотрела на давнего друга внимательно.
– Я дочку люблю. А она меня. Анжела и родила-то только потому, что ее биологические часы тикать начали. Это я уже потом понял, в кабинете у ее гинеколога. Знаешь, все эти фразы, типа «Молодцы, что успели», «Очень вовремя», ну и все в том же роде. Я же в нее сразу влюбился, а она меня только как запасной аэродром держала. На свидание раз в месяц согласится со мной сходить, чтобы я, значит, с крючка не сорвался, и опять динамит. Часы эти ваши, женские, у нее затикали, вот она меня и выбрала. Она старше меня на 5 лет, но по нам и не скажешь, верно? – Макс усмехнулся и поискал глазами официанта.
– Твоя жена умная женщина, – кивнула Аглая, – уж извини, Макс, но я бы при таком раскладе тоже тебя выбрала. У тебя хорошая генетика. Ты красив, умен, еще и детей любишь, как оказалось.
– Ну, спасибо! Умеешь успокоить! – рассмеялся Макс. – Обращайся, если что!
– Спасибо, учту! – Аглая кивнула.
Макс допил свой янтарный напиток, взял следующий бокал, но не пил из него, держал стакан в руках, катал в нем жидкость.
– Если мы разведемся, мне дочку не оставят. У нас же в семье Анжела добытчик, – Макс горько усмехнулся, – а у дочки сейчас трудный период. Школа, первый класс. Сама, наверное, понимаешь. Хотя, твои-то, наверное, уже давно в школу пошли, так что, может, и не помнишь уже.
