– Хорошо, я тебя услышал, Макар Леонидыч! – Павел кивнул. – Риша привыкла к вам с Клавдией. Тебя вот знает лучше, чем своего родного деда, моего отца, так что не буду я вас лишать возможности общаться. Но и совсем не отдам, уж извини! А уж, живя в одном городе, вы всяк теперь чаще будете ее видеть – это я вам с Клавдией обещаю.
– Что ж, ты в своем праве, спасибо, что понимаешь! – Макар кивнул и неожиданно и совсем другим тоном продолжил:
– А теперь, что касается Аглаи… Мужик ты или кто? Накосячил? Исправляй! На коленях стой, прощения проси, умоляй, но Аглаю не упусти! Хорошая женщина, правильная. Чистая душа. Таких женщин, как она, не так просто найти, уж ты мне поверь!
Павел кивнул, скрипнул зубами, но продолжал молчать.
– Расскажешь старику, каких дров наломал?
Павел резко выдохнул, но все-таки произнес:
– Сначала, как на всех телок, нахрапом полез, и неожиданно по морде схлопотал, – Макар, услышав это, довольно улыбнулся и кивнул, явно одобряя поступок Аглаи. Павел, увидев это, завелся:
– Сама же поехала со мной за город! Сама в машину ко мне села! Не институтка же уже, должна же была понимать, чем все закончится!
– Вот только не говори мне сейчас, что ты силой ее взял! – рыкнул Макар, тоже неожиданно эмоциональнее, чем всегда.
– Нет. Не взял, – буркнул Павел, – она словом так умеет припечатать, все желание к чертям пропадает! Жили бы мы лет 300 назад, решил бы, что она ведьма, веришь?
– Молодец, девочка! – похвалил Макар. – Дальше что было?
– Дальше? Дальше я купить ее хотел, подарками заваливал, даже билеты в театр, на самые известные премьеры, посылал. Она все обратно присылала, веришь? Даже цветы в руки не брала. Кирилл говорил, что ни в один пакет с подарком и не заглянула даже ни разу.
– Погоди, так ты не сам их ей отвозил? Пса своего цепного, Кирюшу, к ней подсылал? Правда, что ли? – Макар, произнося это, сверлил Павла взглядом.
– А надо было самому к ней мотаться, унижаться, на коленях перед всеми ползать, да? Это так настоящие мужики прощение получают? – психанул Павел. – Ты так у своей Клавдии прощение просишь? Вот только не говори мне сейчас, что ты ее не обижаешь!
– Может, я тебя сильно удивлю сейчас, но нет, не обижаю! Я эту женщину когда-то 2 года добивался, как же я ее обижу? А прощение, Павлик, лично просят. Тем более, у женщины! И его не подарками выпрашивают, а поступками заслуживают. Подарками, особенно если они не по поводу, отдариваются, заменяя внимание и любовь. И чем меньше внимания, тем дороже подарки. Только вот ни к чему хорошему это не приводит, уж ты мне поверь! Жаль, Павлуша, что мне это тебе в твоем возрасте приходится объяснять! – Макар мотнул головой, и спросил, нет, потребовал:
– Говори, что дальше натворил.
– Одного из своих друзей, Алекса, ты знаешь его, подговорил, а второго, Герберта, на слабо взял. Забились они, кто ее быстрее в койку уложит. Алекс, вроде, и не собирался с ней кувыркаться, а вот Герыч ее за два дня уломал. И уломал, и в койку уложил, и еще фото, как договаривались, мне скинул.
– Вот это ты дааааал, Пал Андреич! – усмехнулся Макар. – И что на кон поставил?
– Тачку от итальянского автодрома.
– Приз, конечно, достойный, – кивнул Макар, – но лоханулся ты, конечно, знатно. Ну, дружков-то твоих понять можно: за такую машинку и с дурой можно лечь, а тут умница и красавица! Тебе-то это зачем надо было?
– Все продаются и все покупаются! Особенно, телки! И каждой их них есть своя цена, уж ты мне поверь! Поломаются, цену себе понабивают и все равно продаются! – взорвался Павел. – Даже, как видишь, эта, как ты говоришь, “светлая душа” Аглая! Она ведь с Гербертом в койку легла в том же самом доме у озера, где мне по мордасам съездила за то, что я к ней под юбку полез! Мне по морде, а с ним легла! И знатно, видать, они там оторвались, раз она через три часа уже спала и не слышала, как он фото для меня делал!
– Уверен, что все продаются? Рита вот тоже за тобой не бегала, если я не ошибаюсь! А уж она-то и могла, и имела право! – усмехнулся Макар. – Аглая женщина не глупая, если судить по занимаемой ею должности. Да и Герберт твой тот еще конь! Это когда ж такое было, чтобы он женщине уснуть вечером–то давал, а? Сам то веришь в это? Во сколько, говоришь, он тебе фото скинул?
Павел странно посмотрел на Макара и вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака, покопавшись в нем, выругался от души, а Макар рассмеялся:
– Вот ведь вроде не дурак ты, Пал Андреич, а повелся! Да они тебя как последнего лоха развели! Ты думаешь, она дом этот не узнала? Герыч твой делился впечатлением о проведенной с ней ночи или просто ключи забрал и сидел, как в воду опущенный? – Павел удивленно посмотрел на седого мужчину, сидящего рядом, но промолчал, а Макар, усмехнувшись, продолжил:
– Так я и думал! Сам то ты как бы себя вел с ключами от выигранной крутой тачки и после бурной ночи с самой Снежной королевой? – Павел, услышав это, дернулся, но лишь сжал челюсти, скрипнув зубами, а Макар продолжил ковырять в больном месте:
– Нет, после ночи с такой женщиной, я еще понимаю – устал, чай не пацан уже. Но получить такую тачку и сидеть просто бухать? Да его распирать от чувства гордости должно было!
– Леонидыч, напомни мне, почему ты на пенсию так рано ушел? – буркнул Павел.
Макар хмыкнул, но ответил:
– По состоянию здоровья!
– Твоего или твоего начальства? – хохотнул Павел.
– Все тебе расскажи! – усмехнулся Макар и, вытащив из кармана куколку, протянул ее Павлу.
Тот удивился, но взял и посмотрел удивленно на собеседника:
– Это что?
– Кукла. Нравится?
– Если ты Арише, то знаешь ведь, что она не играет в куклы, – Павел протянул куклу обратно, но Макар не стал ее забирать.
– А ты рассмотри ее как следует. Блокнот вот ее почитай! – ткнул он пальцем в блокнот куклы.
Видя, что Павел сомневается, Макар подбодрил:
– Давай, давай! Не пожалеешь!
Павел послушно вытащил, пролистал, читая, пару раз дернул в удивлении бровь, вернув блокнот обратно, спросил:
– И?
– А теперь найди в интернете блог «Глаша и ее куклы». Давай, ищи, не смотри на меня так! – Макар забрал, наконец, куклу из рук Павла и спрятал ее обратно, замолчал, ожидая, пока Павел откроет блог.
– Нашел? Видишь, сколько подписчиков?
Павел кивнул, а Макар продолжил:
– А ты знаешь, что вот этих вот куколок, – Макар кивнул на телефон в руках Павла, где шло видео, – с руками отрывают? Сказать, сколько они стоят?
– Леонидыч, я что-то ни черта не понимаю! Причем здесь эти самоделки?
– Павлуша, ты точно головой не ударялся в последнее время? Нет? Неужели руки не узнаешь? Совсем? И вот родинка эта тебе тоже совсем не знакома?
