– Гермафродит… – тупо повторил Холлоран, переглянувшись с явно сбитым с толку Бонаром.
Доктор Леру нетерпеливо вздохнул:
– Бесполый, точнее, двуполый. В определенных рамках бывают разные физические проявления. У ребенка Бредфордов яички и пенис частично находились внутри, тем не менее были полностью сформированы. Кроме того, присутствовало влагалище неправильной формы, но определить функцию яичников не было ни малейшей возможности.
– Боже мой.
– Редкий случай, – продолжал врач, вдохновленный темой. – В данный момент не припомню статистику, только даже в то давнее время ничего страшного не было. В присутствии мужских и женских гениталий и наружных половых признаков, как у младенца Бредфордов, родители просто должны выбрать пол, учитывая физическую жизнеспособность тех или иных органов. Хирургически осуществить этот выбор легко.
– И какой выбор сделали Бредфорды? – спросил Холлоран, и врач без промедления ответил:
– Обрекли ребенка на истинный ад, и я со своей стороны надеюсь, что сами туда же попали.
– Не понял…
– Объявили свое дитя… – доктор захлебнулся, – тут я точно цитирую, никогда не забуду их собственных слов… «мерзостью перед Господом». Мерзостью. Сочли его рождение Божьей карой за некий воображаемый грех, уверенные, что вмешательство его только усугубит… – Он замолчал и шумно вздохнул. – Так или иначе, в тот недолгий период, пока мать с новорожденным оставались на моем попечении, Бредфорды не выбрали для ребенка ни пола, ни имени, и поверьте, шериф, я все прошедшие с того времени годы постоянно думаю, как сложилась его судьба. Представляете? Они даже имени ему не дали…
Было слышно, как кто-то настойчиво и поспешно заговорил с врачом, наверное жена. Слов Холлоран не разобрал.
– Что-нибудь случилось, доктор?
Послышался мрачный смешок.
– Фибрилляция сердечной мышцы, высокое кровяное давление, небольшой дефект сердечного клапана. В моем возрасте много чего выходит из строя, жена беспокоится. Только одно мне скажите, пожалуйста, прежде чем мы завершим разговор.
– Все, что смогу.
– В наших краях не принято, чтобы органы правопорядка отыскивали наследников. Дело связано с преступлением?
Холлоран взглянул на Бонара, который кивнул.
– С убийством.
– Вот как…
– Бредфорды – собственно, здесь они жили под именем Клейнфельдтов – были убиты ранним утром в понедельник. – И поскольку доктор говорил откровенно, проявил гораздо больше человечности, чем ожидалось, Холлоран сказал то, что он хотел услышать: – Их застрелили в церкви во время молитвы.
– Ах… – Не столько слово, сколько вздох, в котором слышалось удовлетворение. – Понятно. Спасибо, шериф Холлоран. Благодарю за любезно предоставленную информацию.
В трубке щелкнуло.
Холлоран подошел к столу, уселся рядом с Бонаром. Минуту ни тот ни другой не говорили ни слова, потом Бонар откинулся на стуле, распустил брючный ремень.
– У меня идея, – объявил он. – Может, закроем дело и скажем, что Клейнфельдты умерли естественной смертью?
21
Магоцци никогда не бывал в военной зоне, но предполагал, что там не так погано, иначе никто бы не стал воевать.
Подъездная дорога к пароходному причалу плотно забита машинами скорой помощи и других чрезвычайных служб, фургонами теленовостей, на редкость разнообразными внедорожниками и сверкающими седанами. Некоторые стоят пустые с открытыми дверцами и урчавшими двигателями. Над головой висят телевизионные вертолеты, взметая воздушными потоками землю внизу, гигантскими винтами взбивая с ритмичным воем звукового оформления фильма про войну холодный вечерний воздух.
Кругом полно народу: полицейские в форме, детективы в штатском, криминалисты, работающие на месте преступления, гражданские лица толпятся с напряженным видом, более решительные пробираются в толпе к месту досмотра автомобилей.
Магоцци вел «форд», маневрируя в массе людей и машин, остановившись у будки, установленной сотрудниками Чилтона. Увидел в ветровое окно окружных полицейских в форме, команду Реда Чилтона, которая продолжала проигранное сражение, пытаясь не допустить на стоянку штатских и представителей прессы. Перед вновь прибывающими фургонами были расставлены заградительные барьеры, но репортеры и операторы с ручными камерами проникали повсюду, крича в микрофоны, чтобы их было слышно в прямом эфире специального выпуска новостей, ради которого телеканалы прервали программу.
Если с Марса не вторгнутся инопланетяне, свадебное торжество Хаммондов наверняка выйдет на первое место в десятичасовых новостях. Убийство и громкие имена гарантируют успех. По прикидке Магоцци, в помешанном на новостях штате больше восьмидесяти процентов населения смотрит в данный момент прямую трансляцию циркового представления. Среди них, вероятно, сам киллер.
Мужчина в смокинге с физиономией наемного убийцы постучал в окно машины. Магоцци увидел проколовшую тысячедолларовый лацкан булавку «Арго», опустил стекло, предъявил значок, ткнул пальцем через плечо:
– Чьи это машины?
– Родных, друзей, кто знает, – кисло ответил мужчина. – Каждый присутствующий на проклятом каноэ с момента происшествия сотовый не отрывает от уха. Видишь вон тот большой «лексус»?
– Угу.
– Мамаша какого-то парня из числа гостей въехала, как на танке, подсекла под коленки одного из наших, который пытался ее тормознуть. Пришлось пристрелить, чтобы не прорвалась.
– Ред позволяет вам стрелять в людей?
Охранник искренне рассмеялся, но лицо от этого ничуть не смягчилось. Все равно смахивает на наемного убийцу.
Магоцци остановился между двумя полицейскими автомобилями, вышел, захлопнул дверцу. С колесного парохода, стоявшего от него в пятидесяти футах, время от времени выкатывался уже опрошенный гость, лакомый кусочек для пираний-журналистов. Ошеломленные неожиданным поворотом праздничного события, ослепленные фотовспышками богатые и сильные казались слабыми и на удивление беззащитными в шикарных нарядах и смокингах с черными галстуками. Почти все стояли, как овцы на бойне, под градом громогласных вопросов, только женщина постарше, увешанная драгоценностями, которая казалась смутно знакомой, не обращала на них никакого внимания. Когда к ней подобралась толстая репортерша с десятого канала, она живо ее отфутболила, отвесив добрый пинок коленом под зад.
Наконец Магоцци узнал в женщине мать жениха.
– Неплохо, леди, – пробормотал он себе под нос с мрачной улыбкой, довольный, что кто-то в конце концов осуществил его давнюю мечту.
Только на два шага отошел от машины – толпа почуяла свежее мясо и ринулась на него. Он прикрыл глаза ладонью под вспышками десятков камер, сморщился от внезапно выкрикнутых вопросов. Их слишком много, не рассортируешь, и Магоцци решил поработать локтями, прорваться, послав к черту давно принятую управлением политику сотрудничества с прессой, когда к нему метнулась блондинка с десятого канала, размахивая перед собой микрофоном, словно двуручным мечом.
