Опустился на колени, отогнул край коврика, увидел под ним сигнальную кнопку, вделанную в верхнюю бетонную ступеньку, видимо подключенную к видеокамере, а дальше, возможно, и к общей охранной системе.
На горизонте опять замаячила патологическая паранойя, высовывая безобразную голову, невероятно тревожа на определенном уровне. Зачем такие меры безопасности? Если дело не в сексуальном насилии, тогда в чем? Корпоративный шпионаж? Вряд ли. Эспиноза нынче вечером объяснил, что в мире, прочно опутанном Всемирной паутиной, вовсе не требуется выходить из уютного дома, чтобы обмануть, смошенничать, украсть.
Он нажал на кнопку домофона и принялся ждать, выдыхая пар. Больше минуты царила мертвая тишина, потом послышались три металлических щелчка – открылись ключом три засова.
Стальная дверь распахнулась, и перед ним предстала Грейс Макбрайд с влажной порозовевшей кожей, в серых мешковатых штанах, свободной не по размеру футболке, с забранными в конский хвост волосами. Вид почти беззащитный, если бы не кобура с небольшим крупнокалиберным пистолетом на ляжке.
– Одиннадцать часов, детектив Магоцци, – напомнила она ровным неприветливым тоном, кажется не особенно удивившись его присутствию у себя на пороге.
– Простите, что так поздно, мисс Макбрайд. Я оторвал вас от дела?
– От разминки.
Он кивнул на кобуру:
– Разминаетесь тоже с оружием?
– Я ношу его всегда, детектив. Как уже говорила. Что вам нужно?
Гостеприимная хозяйка, саркастически подумал он.
– Взглянуть на ваш двадцать второй калибр.
– Ордер есть? – Тон по-прежнему равнодушный, взгляд твердый. Очко в пользу Макбрайд – либо невиновна, либо психопатка.
Магоцци вздохнул, вдруг почувствовав полный упадок сил.
– Ордера нет, но могу получить. Просто стою тут на кнопке тревоги, которая приводит в действие охранную систему или еще что-нибудь, черт возьми, пока Джино не подвезет бумажку.
– Я подозреваемая?
– Все подозреваемые. У вас есть какие-то причины не показывать пистолет?
– В этом штате власть не принадлежит полиции, детектив Магоцци.
Дьявольское высокомерие. Невозможно представить, чтобы она когда-нибудь сталкивалась с насильником. При таком поведении любой, кто б он ни был, убил бы ее в первую ночь.
– Мисс Макбрайд, люди гибнут, а вы тянете время.
Румянец на щеках от физических упражнений потемнел. Он наступил на больную мозоль.
– Это вы тянете время, допрашивая сообщивших о преступлении вместо поисков убийцы!
Магоцци не клюнул. Стоял на холоде, надеясь, что она не замечает дрожи под тонкой курткой, ожидая, когда дверь захлопнется у него перед носом. Но она его удивила.
– Черт с вами. Входите, закройте проклятую дверь. Стойте на месте, не шевелитесь.
Он быстро шагнул в дом, затворил дверь, оглянулся.
– Сканеры радужки глаза не установлены?
Она сверкнула на него глазами:
– Вы о чем это?
– У вас тут очень серьезная система охраны.
– Я сама очень серьезная, – отрезала Грейс, повернулась и пошла по длинному полутемному коридору.
Как только она скрылась за дубовой дверью, Магоцци сделал несколько быстрых шагов, отыскивая признаки проживания в доме других людей, однако в прихожей и в коридоре было так же пусто и нелюдимо, как во дворе.
Слева лестница, две закрытых двери – гостиная, а еще что? Кабинет вроде справа. Между ними ничего, кроме идеального полированного пола из тополя и стен цвета яичной скорлупы. Если Грейс Макбрайд вообще обладает какой-то индивидуальностью, в чем можно уже усомниться, то никак ее не проявляет.
Послышались сердитые шаги, дверь вновь рывком распахнулась. Грейс сверкнула на него глазами с порога:
– Хочу быть законопослушной. Если желаете осмотреть пистолет, он лежит в шкафчике.
– Отлично. Еще лучше.
Она смотрела, как он приближается к ней, с выражением, которое можно квалифицировать лишь как крайнее неодобрение. Если под этим взглядом он должен был почувствовать себя наглым интервентом, то ничего не вышло. Магоцци просто дошел до предела.
– Даже вы должны понимать, что это смешно, детектив.
Пропустим мимо ушей «даже вы». Пункт 101: «Не реагировать на словесные оскорбления гражданских лиц».
– Почему?
– Думаете, я убиваю людей из пистолета, зарегистрированного на мое имя? Думаете, не вычистила бы его, если бы застрелила вчера бедную девушку?
Ни слова об убийстве на пароходе, отметил Магоцци. Либо еще не знает, либо прикидывается, будто не знает.
– Вычистили бы, конечно. Ничего другого я от вас не ожидаю, мисс Макбрайд. Но работа детектива в основном заключается в нудном и утомительном сборе информации, составлении письменных докладов и рапортов. Я пришел сюда, чтоб зафиксировать, что вам принадлежит пистолет такого же калибра, как использованный убийцей, и подтвердить, что с вашего разрешения осмотрел вышеупомянутый пистолет, не обнаружив никаких признаков недавно произведенного выстрела.
– Тылы прикрываете?
– Правильно. Не хочу стать первым, кому киллер оставил грязный окровавленный пистолет, завернутый в бумажку с надписью «Орудие убийства».
Она распахнула дверь настежь, поманив его жестом в пустую, чисто функциональную кухню со сверкающим белым кафелем и раковиной из нержавеющей стали, которую будто только что надраили до блеска. На крючках над черной гранитной столешницей висят дорогие кастрюли и сковородки, кругом расставлены кухонные принадлежности, которыми пользуется только знающий свое дело повар.
На слабом огне кипела закрытая крышкой кастрюлька, распространяя запахи чеснока и вина. Почему-то никак невозможно представить, чтобы Грейс Макбрайд занималась каким-то домашним хозяйством, но, видимо, и у нее есть слабости, которые она старательно скрывает.
Он не потрудился спрашивать, зачем надо готовить в одиннадцать вечера, считая, что все ее поступки слегка отклоняются от нормы.
– У вас собака есть?
Грейс нахмурилась:
– Д-да… А, миска с водой… Тонкий дедуктивный вывод.
Магоцци пропустил колкое замечание мимо ушей.
– Где она?
– Он прячется. Незнакомцев боится.
– М-м-м. От вас заразился?
Она бросила на него гневный взгляд, ввела через арочный проем в гостиную, расположенную, как ни странно, не в передней, а в дальней части дома. Полная противоположность всему остальному – на удивление теплая, с множеством кресел, большим кожаным черным диваном, заваленным подушками разных цветов. На стеклянном кофейном столике кипы компьютерных журналов, внушительные с виду учебники по языкам программирования. В углу плетеная корзина с миниатюрными тыквами рядом с высокой вазой, полной сухих цветов. Снова проблеск другой стороны натуры – мягкой.
