– И тебе, София.
Ранний ужин прошел в компании Дуси. Даже стол не стала накрывать, просто положила в тарелку и слопала с аппетитом все, что на ней было, стоя возле кухонного прилавка. Потом засела за теорию магической механики и снова попала в студенческий ад, когда вроде слова в задаче знакомые, а как будто написаны на азрийском языке.
Исчеркав четыре листа, я с раздражением швырнула самописное перо на стол. И тут в голову пришла гениальная мысль: у меня же в доме целый неоприходованный магистр сидит! Всяко он разбирается в теории магических механизмов получше запутавшейся девушки.
Как говорит моя мама, если чего-то хочешь добиться от мужчины – действуй хитростью. Я и не торопилась вламываться к Рэнсводу с горой учебников, оставила стопку на тумбе в коридоре и сварила крепкий черный кофе. Прежде чем войти, с самым кротким видом постучалась в кабинет и тихонечко приоткрыла дверь.
– Магистр, чем занимаетесь?
– Заходи.
Положив ногу на ногу, Рэнсвод сидел на диване и читал все тот же фолиант. С большим любопытством он проследил, как я аккуратно пристроила поднос на низкий столик.
– Я сварила вам кофе.
– Какой предмет? – без экивоков спросил магистр.
– Магическая механика, – не стала я юлить.
– Даже не высшая магия?
– Ой, до высшей магии мы тоже доберемся! – немедленно уверила его. – Несу книги?
– Неси, – с улыбкой кивнул он и потянулся за чашкой, а когда я вернулась с учебниками, протянул: – Ты варишь превосходный кофе.
– Не хочу хвастать, но это вы еще мой омлет не пробовали! – пробормотала я и пристроила стопку книг на стол, а себя – на диван возле магистра.
– Показывай, – скомандовал он, возвращая почти пустую чашечку на блюдце.
Пока Рэнсвод не передумал помогать, я открыла заложенный грифельным карандашом учебник и ткнула пальцем:
– Здесь.
Что ж, в теории магических механизмов мой бывший преподаватель разбирался так же превосходно, как и в заклятиях высшего порядка, до которых бытовикам никогда не дотянуться. Наверное, из него вышел бы превосходный артефактор.
Он объяснял с текучей интонацией, остро наточенным карандашом рисовал аккуратные схемы, выводил тонкие стрелочки, терпеливо отвечал на вопросы – полная противоположность Рэнсводу в академии!
– Попробуй следующую решить сама, – предложил он, возвращая мне карандаш.
Я соскользнула с дивана и, усевшись на колени перед низким столиком, прислонила учебник к пирамиде из книжек.
На некоторое время кабинет погрузился в молчание. Киар вернулся к чтению, а я выводила ровные столбики и строчки закорючек на чистом листе.
– Нет, постой, – вдруг произнес магистр над моей макушкой. – Здесь неверно.
Она нагнулся, чтобы показать ошибку, и невольно прислонился грудью к моей спине. Вовсе не тесно, но я замерла от острого ощущения его близости, от запаха мужского благовония, того самого, что в прошлый раз витал в комнате. Пытаясь сосредоточиться на задаче, я исправила ошибку и спросила:
– Теперь верно?
– Да. – Он отодвинулся, и ко мне в легкие снова начал поступать воздух. – У тебя красивый почерк.
– Однажды на занятии вы сказали, что я пишу как гаргулья задней лапой. – Я обернулась к нему. – Все-таки, почему вы все время меня ругали? Я действительно была настолько плоха?
– Не всегда, – не пытаясь избегать прямого взгляда, ответил он. – Но если мяч ударить о пол, то он подскочит вверх. Чем сильнее ударишь, тем выше подлетит мяч.
– Еще его можно просто подкинуть. – Я дернула плечом. – Мяч подлетит еще выше, не согласны?
– Но когда он неизбежно упадет и ударится, то больше не сможет подпрыгнуть.
Рэнсвод многозначительно указал пальцем в потолок, намекнув, что люди, которых никогда не прикладывали, фигурально выражаясь, лицом о стол, не умеют принимать поражения и просто сдаются.
– Почему в вашей теории никто не поймает этот мяч, чтобы еще раз подкинуть? – фыркнула я.
– Потому что в реальной жизни никто никого не ловит.
– Спорное утверждение. – Я наотрез отказалась принимать его точку зрения. – В реальной жизни у каждого есть человек, который просто не позволит упасть, а если такое случится, то поможет подняться.
– У тебя есть такой человек, маленькая идеалистка? – иронично хмыкнул он.
– Да, а у вас? – не осталась я в долгу.
– Нет.
– Мне кажется это печальным. – Разрывая зрительный контакт, я с раздражением захлопнула учебник. – Но наш новый магистр, похоже, полностью разделяет вашу теорию о мячах. Хотя оно и понятно, вы же учились у одних наставников.
– Чем тебе на этот раз не угодила высшая магия? – хмыкнул Рэнсвод. – Партнер ударил заклятием?
– Мой однокурсник не явился, поэтому магией огрел – ваш. Как вообще можно дотронуться до чужого заклятия?
– Легко, – хмыкнул он. – Иди сюда.
– Вы хотите устроить урок высшей магии сейчас? – От греха подальше я даже отодвинулась. – Знаете, у меня еще с прошлого раза прическа не потеряла объем. Вы сами видели, что произошло с резервом.
– Не бойся, – хмыкнул он и кивнул на диван: – Садись.
– Ла-адно, – протянула я, нехотя перебираясь поближе к Рэнсводу. – Но если урок закончится трагедией, то кошка теперь завещана вам. Так и знайте! Вам ее кормить и отгонять от рыбок.
– Язвительная трусиха, – развеселился он. – Впервые встречаю подобную смесь.
– Да я вообще полна талантов, – проворчала в ответ. – Просто они не сразу проявляются.
– Вот и проверим.
Он щелкнул пальцами, выбивая тонкий полупрозрачный язычок пламени, и протянул ко мне, дескать, бери. Затаив дыхание, я осторожно прикоснулась к огоньку, ожидая болезненного укола. Пламя мягко лизнуло, словно здороваясь, и стремительно охватило кончики пальцев.
Охнув от изумления, я следила за играющими язычками. Расставляла пальцы, поворачивала руку, завороженная необыкновенным зрелищем. Красивое заклятие казалось томным и призывным. Не жгло, но ласкало.
– Смотри, – позвал Киар откуда-то из другой вселенной и вдруг мягко обхватил ладонью мои пальцы.
Магия, бурлящая внутри, мгновенно отозвалась на прикосновение. Наши сомкнутые руки вспыхнули, как факел.
– И совершенно не больно, – проронил Рэнсвод. – Чистое сияние высшей магии.
Невольно я посмотрела в его лицо. В темных глазах отражалось пламя, на мягких губах блуждала едва заметная улыбка. Никогда он не казался привлекательнее, чем сейчас. И я остро ощущала, как его теплые пальцы по-мужски уверенно, без жеманства сжимали мою руку.
Бах! Сердце сильно толкнулось в ребра. Бах!
