– Благодарим за красивую магию, девушки! Магистр готов назвать Лунную Деву сегодняшнего бала, – объявил ректор.
Эйван Змей спустился по лестнице, и студенты уважительно расступились. С непроницаемой физиономией, похожий на черную ворону в стае разноцветных тропических птичек, он прошел по людскому коридору. Едва нога ступила на танцевальный паркет, как из-под подошвы разлетелись легкие сверкающие круги. Магистр покосился на пол, усмехнулся и устремился к нам. Когда он утвердился перед нашим стройным рядком, вверх брызнули сверкающие струи блестящей пудры.
– Дамы, вы прекрасны, – проговорил он с неожиданно мягкой интонацией. – Создали поразительную магию и были великолепны. Но только одна из вас использовала бесценные заклятия высшего порядка. Магия была сложной и филигранной.
Его колючий, пронзительный взгляд остановился на мне, заставив от волнения задержать дыхание, а потом переместился к моей соседке, создавшей звездное небо.
– Поздравляю, госпожа Эйборн. Ваша магия умеет трогать сердца.
В руках магистра загорелся серебристый обруч, символизирующий венец Лунной Девы. Притихший зал взревел. Музыканты заиграли веселенький мотив, прекрасно подходящий к моменту. Раскрасневшаяся девушка рассмеялась от счастья.
Сэт аккуратно опустил на ее светловолосую голову сверкающее кольцо. Свечение постепенно угасло, и стало видно аккуратную корону с мелкими зубчиками, украшенную шай-эрскими узорами.
– Окажите мне честь. – Сэт едва заметно, уголками губ, изобразил улыбку и протянул победительнице конкурса руку, приглашая на танец.
Сверху полилась густая мелодия. Пока магистр выводил девушку в центр танцевального паркета, а от их ног разлетались сверкающие круги, свет потушили. Зал окутала инфернальная темнота, окрашенная магическими огнями.
Наверное, следовало вернуться к Финисту, но по привычке я двинула в сторону Альмы.
– Не расстраивайся, подруга, – тут же принялась она увещевать мою задетую гордость. – Твое заклятие было лучшим, кто угодно тебе скажет! Мы все обалдели. А звезды может наколдовать любой дурак.
– Ты умеешь? – с надеждой спросила я.
– Нет, но они все равно каждый год выбирают выпускниц, – фыркнула подруга.
– Знаю, – вздохнула я и заметила, что к нам приближался Финист.
С другой стороны, подумаешь, какой-то дурацкий конкурс! Если бы выиграла, то пришлось бы сейчас танцевать со Змеем вместо привлекательного парня.
И этого самого парня, в прозрачном лунном свете уверенно преодолевающего разделявшее нас расстояние, заслонил собой шкаф. В смысле, Эзра Ходж. Он указал подбородком в сторону танцевальной площадки.
– Потанцуем?
– Эзра Ходж, с чего бы ей с тобой танцевать, у нее свой парень есть, – издевательски проговорила подруга.
– Да я тебе… – он кашлянул, словно имя айтэрийки застревало в горле, – Альма.
– Ты знаешь, что меня зовут не Ведьма?! – с фальшивым восхищением охнула она и, видимо, вспомнив о нашем разговоре, пожала плечами: – Ладно, если ты умоляешь. Но только попробуй отдавить мне ноги!
Ей-богу, когда парочка плечо к плечу, как боевые товарищи, двинула к сверкающему танцевальному паркету, я едва не осенила себя божественным знаком.
– Они пошли танцевать? – удивленно уточнил Финист.
– Да, – кивнула я со смешком. – Поверить не могу, что Эзра все-таки решился.
– Темнота делает нас смелее, скажи? – хмыкнул он и обнял мое лицо ладонями: – Я соскучился по моей прекрасной Лунной Деве.
Он оставил на моих губах горячий поцелуй.
– Сэт выбрал другую Лунную Деву.
– Никто не спорит, что он последний кретин. – С дразнящей улыбкой Финист скользнул ладонями по моей талии и, склонившись к уху, прошептал: – Ты была чистый секс, когда создавала магию.
Я смешалась, не понимая, как должна относиться к его словам. Растаять? Но внутри стянулась крепкая пружина.
– Хочешь потанцевать или уже пойдем отсюда и устроим собственную вечеринку? – промурлыкал Берт.
– Вдвоем? – зачем-то спросила я, хотя дурак бы догадался, к чему он ведет.
– Ты живешь с соседкой?
– Нет, одна…
– Значит, нам никто не помешает.
Щекоча дыханием, он едва ощутимо прикусил мне мочку уха.
– Притормози, Финист! – резко выпалила я, чувствуя, что начинаю терять контроль над ситуацией.
– Хорошо, – разочарованно вздохнул тот и отодвинулся. – Значит, сначала танцы.
Он взял меня за руку и потянул в сторону похожего на мерцающую водную гладь танцевального паркета.
– Ты не понял, – остановила я его, заставив обернуться. – Я не планирую подниматься в общежитие.
Берт замер. Одна мелодия плавно сменила другую, заполнив возникшую паузу.
– Ну ладно, как скажешь, – протянул он, выпуская мою руку. – Извини, что предложил. Просто чтобы ты понимала: я не люблю недотрог. У нас с ними не складывается.
– У нас с тобой тоже, по-моему, не особенно складывается, – высказалась я быстрее, чем успела прикусить язык.
– Ух ты! – Финист фальшиво хохотнул. – Неприятно.
– Я пытаюсь сказать…
Я бессильно развела руками.
– Не напрягайся, Грандэ. Тебе не идет.
Берт повернулся ко мне спиной. Не успела я и глазом моргнуть, как он уже кружил по паркету худенькую высокую брюнетку в сверкающем узком платье. Честное слово, лучше бы я просто продолжала о нем мечтать, потому что реальный человек был не то чтобы неидеальным… Мы все несовершенны, и тараканы у нас по-разному причудливы. Но Финист действительно оказался отменным придурком! Посчитав, что веселье подошло к концу, я вышла из бального зала.
В карете стояла страшная духота, даже пальто не стала надевать. Может, Киар предупредил извозчика, что деточку следует вернуть здоровенькой. Тот с чувством подошел к заданию и раскочегарил теплые жилы в стенках салона, точно на улице стоял лютый северный холод.
– С Днем схождения лун, господин, – выбравшись на пешеходную мостовую возле дома Рэнсвода, напоследок поздравила я возницу.
– И вас, госпожа, – отозвался он. – Доброго наступления весны.
Окна гостиной неожиданно оказались тускло освещены. В холл я входила с некоторой опаской, почти готовая обнаружить на полу дорожку из свечек и рассыпанные розовые лепестки. Но меня встречали потушенные огни, и только приглушенный свет ночника струился из открытых дверей гостиной.
Я заглянула в комнату. Киар, одетый в белую рубашку с закатанными рукавами, стоял возле столика с крепкими напитками и наливал в широкий бокал бренди. Он бросил взгляд над плечом и произнес мягким, вкрадчивым голосом:
– Ты рано.
