Я читала в гостиной, уютно накрывшись пледом, когда раздался стук дверного молоточка. Судя по тому, что домовики не подумали отворить, гость пришел незнакомый. Нахмурившись, я слезла с дивана, прошлепала босыми пятками через холл и, отперев замок, открыла.
За порогом стояла мама.
Глава 8
На круги своя
Тишина в гостиной стояла такая, что, кажется, можно было различить, как рыбки по сорок динаров за штуку шевелят шикарными плавниками. Мама с непроницаемым видом сидела на диване и талантливо изображала, будто пьет кофе из крошечной чашечки. Невозмутимый Рэнсвод, сложив ногу на ногу, развалился в кресле и беззвучно постукивал пальцами по подлокотнику, изображая самого себя.
С Дусей на руках я стояла возле столика с аквариумом, словно судья в турнирном круге, и была готова грудью защищать ту сторону, чья жизнь окажется в опасности. Но противники настойчиво молчали, поэтому я оказалась совсем не при делах и по-идиотски пыталась не выпустить страдающую кошку. Странно, что она не шипела и не вопила, опошляя острый момент возмущенным мяуканьем.
Маме написали из академии, что у меня случилось выгорание магии и я загремела в лазарет. Впервые за несколько лет она закрыла лавку и бросилась в столицу спасать дочь, но та оказалась спасена. И вообще-то жила не в общежитии.
Альма так перепугалась появления моей ненаглядной родительницы, что как на духу рассказала, где меня искать. Без подробностей. Иначе матушка не восседала бы на диване, изящно сжимая краешек фарфорового блюдца с чашечкой, а устроила кровавую резню. Тогда бегством спасались бы даже рыбки.
Мы заговорили все одновременно:
– Мама!
– Мадам Грандэ!
– София!
– Мяу! – наконец подала голос Дуся.
Не знаю, как остальным, а мне даже стало любопытно: что же они хотели сказать?
Переглянувшись, мы сконфуженно замолкли. Все, кроме кошки, которую все-таки пришлось выпустить.
Я решила начать первой и сразу заявить родительнице в лоб, что ее взрослая дочь вовсе не любовница какого-то там мужика, пусть и высшего мага привлекательной внешности и завидной аристократичности.
– Мама, мы не живем вместе в том смысле, в каком ты подумала. Я работаю у господина Рэнсвода временной помощницей.
– Господин Рэнсвод, – самым светским тоном обратилась к нему мама, видимо, посчитав, что старт словесному поединку дан.
– Киар, – немедленно предложил он соскочить с официоза.
– Киар, моя дочь – ваша служанка или содержанка? – один в один процитировала она Ричейра.
У меня вырвался громкий смешок.
– Простите, – замахала я руками. – Просто вспомнилось, что мысли сходятся не только у дураков, но и у гениев.
Шутка осталась недооцененной. Эти двое ведь не сталкивались с его величеством в коридоре дома.
– Мадам Грандэ, – обратился Рэнсвод.
– Эллина, – поправила она.
– Эллина, ваша дочь в этом доме гостья.
– И вы не собираетесь на ней жениться?
– Нет! – поспешно выпалила я вместо Киара. Лишь бы он не подумал, что девушка уже выбирает свадебное платье, имя для будущего потомка избранного и еще имущество, которое прихватит в случае развода!
Рэнсвод хмуро покосился в мою сторону и с непроницаемой физиономией снял с брюк невидимую ворсинку. Невольно этот говорящий жест напомнил мне вечер, когда мы поскандалили из-за свидания с Финистом.
– Понятно, – насмешливо резюмировала матушка и резко спросила: – Почему ты босая?
– Полы теплые, – несколько обалдев от поворота, буркнула я.
– Зато сквозняки – ледяные. Давно не простужалась? Весь Новый год носом шмыгала.
– Домашние туфли под диваном не нашла! – огрызнулась я, краем глаза заметив, что Рэнсвод с трудом подавил улыбку.
Какой позор! Но в этом суть отношений родителей и детей. Сколько бы ребенку ни было лет, мать в равной степени волнуется и о его соплях, и о дурных историях. Как вообще при такой моральной нагрузке матери сохраняют ясность рассудка?
– София, твоя матушка только с дороги, – с подозрительно вежливой интонацией обратился Киар. – Почему бы тебе не предложить ей что-нибудь перекусить?
Как-то очень витиевато он попросил меня убраться по направлению к холодильному шкафу и оставить их наедине.
– Буду в кухне, – согласилась я, но напомнила маме, чтобы она ничего себе не надумала: – Я не служанка! И не повариха!
– Да, вы уже мне об этом сказали, – сухо согласилась она. – Возьми корзинку. Там лечебные снадобья.
Мама кивнула на стоящую на полу рядом с саквояжем плетеную корзинку с высокой ручкой. Пререкаться по мелочи было глупо, а еще неблагодарно. Очевидно, что матушка хотела бы положить в эту корзинку какие-нибудь вкусности, а не травяные эликсиры.
Прилично дергаясь, я начала доставать из холодильного шкафа продукты. После нашествия Альмы еды в доме было на отряд голодных боевых магов. Готовила подруга не в пример мне превосходно. Даже пересоленный, по ее мнению, суп оказался не так уж пересолен. Я его вместе с ложкой едва не слопала! Оставалось надеяться, что мама не скривится при виде вчерашней еды.
Через некоторое время она вошла в кухню и задумчиво осмотрелась вокруг.
– Очень красивый дом, – вздохнула она. – И просторный. Сколько спален?
– Много! Я, правда, здесь только временная помощница, – проворчала я и тут же добавила: – Не по хозяйству! Ужин вчера готовила Альма.
– Вместо домоправительницы? – небрежно уточнила матушка.
Но я-то понимала, что вопрос с подвохом, и держала ухо востро! Она все равно пыталась выяснить, не приходится ли мне прислуживать в этом большом красивом доме со множеством комнат.
– Мы с Ки… магистром заказывали еду в ресторации.
– Мы? – протянула она с хитрецой, и стало мигом ясно, что шпион в моем лице почти провалился.
– О чем вы говорили? – быстро сменила я тему.
– О тебе, конечно. Киар уверил, что с ним ты в полной безопасности. Он никогда не допустит двусмысленностей.
Уже допустил. И не раз. Но лучше маме об этом никогда не узнать.
– Я представляла его другим, – заявила она. – Когда ты о нем говорила на зимних каникулах…
– А я о нем говорила? – вытаращилась я.
– Беспрерывно! Но как-то забыла упомянуть, насколько твой магистр привлекательный мужчина, – снисходительно улыбнулась она. – Я представляла его отменным негодяем, но он кажется неплохим человеком.
Она встала рядом и аккуратно убрала мне с лица прядь волос, падающую на глаза.
– Почему ты не ругаешься, что я переехала к холостому мужчине? – спросила я.
