Одно лишь Женьку теперь терзало: она знала, что муж ее хочет детей. После того безобразного разговора он молчал, но Женька-то видела, как ловко он управляется с малышней. Может и на руки подхватить упавшего сына Найры, может рассказать сказку возле костра облепившей его малышне, может дать совет мальчишкам постарше или запросто подхватить тяжелый котел из рук восьмилетней дочки Бата. Каким бы он был прекрасным отцом – если бы кто-то родил ему ребенка. Кто-то, но уж точно не Женька. Она-то не забывала пить приносимые Листян отвары – каждое утро. Баяр это видел и снова молчал, а Женька, наверное, уже бы хотела завести тот самый разговор снова. Пусть бы он приказал, запретил, решил за нее – но она уже знала, что ее муж никогда так не поступит.
***
К стану своему возвращались уже к вечеру. Дни становились все короче, ночи – все холоднее. Шли дожди, небо все чаще затягивало тучами, но лето еще не кончилось, хотя в привычном кожаном доспехе воины уже не потели.
Их ждали. Женька знала, что к их возвращению будет натоплена баня, куда они с Баяром пойдут последними, уже глубокой ночью. Горят костры, а котлы полны мяса.
Но в этот раз было и другое. Неожиданное и не самое приятное.
Возле шатра их стояла женщина – и такую красавицу Женька здесь видела впервые. Тонкое правильное лицо, оленьи глаза, раскосые и влажные, пухлые алые губы. Высокая, ростом как мужчина, но очень женственная. Толстые чёрные косы, хрупкие плечи, пышная грудь. И живот — вполне себе выдающийся. Месяц этак пятый, а может и больше.
— Баяр, я прошу тебя принять меня в свой гэр. Меня и дитя.
И как это у неё так получилось? Не просительно, но и не приказательно. Она вроде и с уважением, и кротко, и смиренно, но… отказать немыслимо просто.
— Илгыз, — Баяр осматривает женщину с ног до головы, задерживая взгляд на животе и пытаясь сосчитать, может ли она носить его ребёнка. — Откуда ты здесь?
33. Любовь
Илгыз. Так вот она какая — та, которую Баяр любил до Дженны. Да, даже думать нечего: Женька такой женщине и в подметки не годится. И никогда не будет годиться. Таких она видела когда-то: изумительные, знающие себе цену, бесконечно уверенные в себе. Фламинго против воробья Женьки. Ну, или орлица. Да, вот такая достойна стоять рядом с Баяром. Женька даже не ревновала — смешно просто. Ну как можно ревновать к той, кто выше тебя на голову, и не только в буквальном смысле?
Баяр прекрасен — и эта женщина ему достойная пара. Вот и все. К тому же она беременна. Не кричит, как Женька: я рожать не буду никогда, не устраивает истерик на ровном месте.
А про детей Женька отлично помнила все ей когда-то сказанное: если мужчина женщину принимает в свой шатёр, то это теперь его ребёнок. Сглотнула, широко раскрывая глаза. На миг в голове мелькнула мысль раскричаться и зубами выгрызать своего мужчину у всего мира, но тут же пропала. Выставить себя дурой она могла и умела. Но, кажется, от Баяра она заразилась молчаливостью и внешней невозмутимостью. Вздернула подбородок, расправила плечи, даже не подозревая, что муж наблюдает за ней с явным восхищением, и оттого не спешит ее спасать, и мягко заговорила с этой самой сучкой Илгыз.
— Мой муж задал вопрос. Хотелось бы услышать на него ответ.
Та нехотя прекратила пожирать Баяра глазами и перевела взгляд на мелкое недоразумение, вставшее у неё на пути (так, во всяком случае, Женька себя ощущала).
— Пришла. Приехала верхом.
— Крайне неосмотрительно в вашем положении.
— Это был мой выбор. Баяр-ах, я хочу войти в ваш род.
— А муж за вами не приедет?
— Да сохранят меня от этого Предки, — в глазах женщины мелькнули страх и отвращение. — Не думаю, что ему это нужно.
— Что он сделал? — подал голос Баяр.
— Неважно. Этот человек для меня умер, а о мертвецах не стоит и разговаривать.
О как. Уже за одно это Женька ее зауважала. Не ноет, не жалуется, а просто вот так – выкидывает мужа из своей жизни. Наверное, такая женщина вполне бы прекрасно могла стать женой молодого хана… вот только Баяр не спешил ее принимать. Женька покосилась на него и по плотно сжатым губам и подрагивающим ноздрям поняла: он злится и очень. На кого – непонятно. Не то на женщину свою бывшую, не то на ее мужа, не то на нее, Женьку, что сейчас на пути его семейного счастья встала.
Илгыз смотрела вопросительно, уже начиная, кажется, волноваться, а Баяр все молчал.
— Баяр-ах?
— Спрашивай мою жену, – наконец, сказал молодой хан. – Как она скажет, так и будет.
Женька вздрогнула, а потом сказала то, что хотела. Не станет она прогибаться и свое не отдаст, вот так-то!
— Ты можешь остаться в нашем стане, но в род иди другой. У нас слишком много молодых неженатых мужчин, чтобы в одном шатре две женщины жили. Выбирай любого, Илдыз, каждый сочтет за честь взять тебя и ребенка в семью.
Баяр тихо фыркнул и привлек жену к себе. Да, он в ней не ошибся. Умная и жесткая, то, что нужно, чтобы не прогнуться, не струсить перед сложностями. Хорошо она сказала, правильно. И не прогнала соперницу, и на место поставила достойно, обозначив свой статус. Единственное, что смущало в этой ситуации – это срок беременности Илдыз. Если это дитя Баяра – тогда все не так просто.
Илгыз вдруг растерялась, опустила плечи. Убрала неловко волосы с лица.
— До рождения ребенка найди ему отца, – сказал Баяр твердо. – Иди. Найди Листян, она тебе поможет разместиться, накормит тебя и даст теплой одежды.
Женщина кивнула и отошла в сторону. Кажется, она ожидала совсем другого приема. Возможно, планировала стать его женой, совершенно не принимая Дженну в расчет. Была в Илгыз такая скверная черта: она вообще никогда не считалась ни с кем, кроме себя и своих желаний. И даже когда приходила по ночам в его шатер, постоянно пыталась командовать и учить его, как следует себя вести в совете и разговаривать с ханом. Ему было с ней хорошо, она была красивая, в любви горячая, а днем он ее и не видел совсем. Но в жены брать столь сварливую и эгоистичную женщину ему совершенно не хотелось, поэтому когда она заявила, что выйдет замуж за его брата, Баяр только плечами пожал и не думал даже отговаривать ее, чего она, кажется, ожидала.
Теперь вот такая же гордая, как и раньше, Илгыз не просила – требовала взять ее в шатер. Дженна очень достойно поставила ее на место.
— Красивая женщина, – неожиданно заметила его жена, сумрачно вздыхая.
— Ты краше, – мгновенно, даже не задумываясь, ответил Баяр.
Она поглядела на него удивленно и слабо улыбнулась. Не верит. Но он и в самом деле так считал! С мягкими светлыми волосами и огромными глазами своими, отражающими свет неба, Дженна казалась ему просто совершенством.
— Баяр, это может быть твой ребенок? – прямо спросила жена, и он досадливо вздохнул.
