— А ты и вправду как зачарованный, Баяр-ах, – сказал ему Наран, когда кохтэ остановились на ночлег. – Оружие тебя не берет, иштырцы не убили, и даже яд не смог к предкам отправить. Человек ты или демон, скажи? Три ночи назад ты умирал – а теперь дневной переход выдержал верхом.
— Не говори глупости, Наран, – устало ответил Баяр, жестом отказываясь от предложенного ужина. – Я мужчина, который идет за своей женой и ребенком. Ты бы так же за Листян пошел.
Рыжеволосый только головой покачал. Знал уже, что никогда младшая сестра хана его не будет, она уже вполне внятно об этом заявила. Маленькая злючка знала, что Наран от нее без ума, да все никак не отпускала, то кокетничая с ним, то улыбаясь ласково, то не замечая его, а то и вовсе откровенно грубя. Наран, конечно, понимал, что Лис его просто использовала, но не жалел. Пусть. В его жизни была любовь, а что дальше – увидит. С Баяром ему уж точно скучно не будет. Вот – снова он рвется в бой, едва встав на ноги.
— Ясного неба вам, братья, – раздался вдруг знакомый голос и в кругу костра появился невысокий крепкий мужчина с совершенно белыми волосами. — Вы не спешите.
— Отец! — радостно воскликнул Наран, а потом, вспомнив, как поступил с родителем, убегая из стана, смутился и уже тихо продолжил. – Нурхан-гуай! Каким ветром?
— Явно не добрым. Что с ним? – старый воин присел на корточки рядом с Баяром. – Ранен? Умирает?
— Вроде того. Отравили.
— Ясно. Немного я не успел. Баяр, слушай меня, – Нурхан-гуай коснулся висков молодого хана. – Я сейчас сварю тебе отвара, ты выпьешь…
— Ни за что. Больше ничего пить не буду, кроме воды.
— Я никогда не желал тебе зла, ты знаешь. Хочешь спасти свою Дженну – придется рискнуть. Баяр, отец твой мертв, хан теперь Карын. Понимаешь?
Баяр попытался приподняться, но не смог. Сегодняшний переход измучил его гораздо больше, чем он хотел показать.
— А Дженна?
— Пока ее не трогают. Но надолго ли хватит терпения твоего брата? Что, будешь пить?
— Поклянись…
— Я матери твоей клялся. И деду – что буду всех его потомков оберегать. Нет мне резона тебя убивать, мальчик. Ты один можешь Карына одолеть, больше некому.
— Давай свою отраву.
Сколько себя помнил Баяр – Нурхан-гуай был рядом. С младенчества. Вытирал слезы, вправлял выбитое плечо, перебинтовывал царапины, давал советы, утешал и радовался вместе с ним. Отцу на сыновей не всегда хватало времени, и тогда все они бежали к дядьке Нуру. Именно он учил Баяра стрелять из лука и держать в руках саблю. Если и он предаст – то будь проклят весь народ кохтэ.
Горячее пойло обжигало горло, но Баяр выпил. И тут же заснул: очень крепко и тихо. И снился ему, внезапно, Тойрог. И Карын.
Все было так реально, что молодой хан ощущал тяжесть сабли, и скользкую землю под ногами, и запахи осенней травы и дождя. Видел бледную Дженну и ее глаза, полные звериной ярости. Нет, даже и не Дженну, а Дженая он видел – мальчишку-рюса, который готов был убивать, защищаясь, который смело шагал навстречу заведомо более сильному противнику.
Как тогда, впервые, с шакалами.
Видно, судьба ее такая – в Тойроге сражаться с шакалами. Но теперь он рядом и не даст ее в обиду.
Несмотря на то, что он чувствовал себя почти здоровым (что, несомненно, возможно было только во сне), Баяр вдруг понял, что Карын его сильнее. Быстрее. Выносливее. И палаш в его руках тяжелее и длиннее. Но самое главное – Карын не задыхался от слабости и не ощущал смертельной усталости.
Баяр вдруг споткнулся о камень, ноги у него подломились, и соперник его мгновенно воспользовался его смятением. Но Дженай был настоящим воином – и да, хан помнил, что он отменно владел ножами. Время словно замедлилось, воздух стал вязким и душным – словно он в воду нырнул. Кохтэ отчетливо видел, как брошенный кинжал, неторопливо вращаясь в воздухе, летит прямо в цель. Слышал всхлип стали, входящей в плоть. Стон соперника. Дженай напрыгнул на Карына, выхватывая из-за его пояса нож и одним рывком полоснул того по горлу. Хлынула рекой алая кровь, только ни одной капли не упало на Баяра, и он вдруг и жену свою видел как сквозь пелену тумана, и холод земли, и звуки ветра ощущать перестал.
Дженна что-то говорила ему, но он понял только, что она назвала его мужем, протянул к ней руку… и проснулся.
Над степью вставал рассвет. Было ясно, небо высокое, чистое, от вчерашних туч не осталось и следа. Желтые и серые холмы на горизонте, жесткая сухая трава, невероятной красоты краски неба заворожили даже никогда не замечавшего их Баяра. Он довольно легко сел, почувствовав вдруг мимолетную боль в ноге, прислушался к своему телу и ощутил зверский, выворачивающий просто наизнанку голод. Значит, живой.
К тому времени, как остальные кохтэ проснулись, над костром уже висел котелок, а сам Баяр прихлебывал из миски бульон и пальцами вылавливал оттуда куски мяса и шарики курута.
— Выспались? – весело спросил он друзей. — Дозорного не выставили почему? Наран, гляди – еще одна оплошность, и сотником поставлю Бата или Бурсула. И не думай, что мы в безопасности в землях кохтэ, сам знаешь – ожидать нападения можно даже от родного брата.
— Ты сейчас крепко меня обидел, Баяр-ах, – с достоинством ответил сотник. – Нурхан-гуай не спал!
Баяр огляделся, нигде не замечая фигуры наставника. Только что-то рыжее мелькнуло вдруг в траве, а потом исчезло. И с земли поднялся старый воин. Никто не сказал ни слова. Давно уже поговаривали, что Нурхан-гуай – оборотень, но до сих пор никто не видел ничего подозрительного. И сейчас – никто ничего не видел и никогда не расскажет.
45. Большой совет
— Мертв, – сказал кто-то из кохтэ. — Карын-ах убит… женщиной?
— Нет, – сказала Дженна, обхватив дрожащие плечи руками. – Колдовство. Справедливость свершилась.
— Она правду говорит, – неожиданно раздался знакомый голос. На плечи Женьки опустилось теплое одеяло. – Разве может женщина, даже женщина-воин, убить хана? Вы на следы посмотрите. Кто был еще здесь, Дженай?
— Баяр, – Женька позволила себе затрястись по-настоящему. — Они сражались с Карыном, а я… вмешалась.
— Бой с мертвецом?
— Баяр жив, конечно. Разве я дала бы ему умереть?
Стало вдруг очень тихо. Один из мужчин – очень рослый парень на голову выше всех кохтэ – быстро обернулся и пристально взглянул ей в глаза.
— Но где он?
— Ждите, – усмехнулся Аасор. – Будьте уж уверены, приедет. И очень быстро. Не оставит же он свою жену… и ребенка, да, Дженай?
Женька кивнула и зачем-то сказала:
— А если стан Баяра принес мне клятву верности на золоте и крови, назвав меня своей матерью, а я убила Карына в поединке, я теперь – новый хан? В смысле, ханша?
