— Ему нравится этот писатель.
— Нет, — возразил Циннер, — не поэтому. Вы не могли сразу
придумать. У вас должен был в сознании зафиксироваться какой-нибудь толчок.
— У меня был толчок, — кивнула она, — и поэтому я предложила
книгу. Как видите, я иногда помню про свою профессию, — саркастически заметила
Чернышева.
Циннер усмехнулся:
— Никогда в этом не сомневался. Вы были одним из лучших
сотрудников разведки — женщин, с которыми я встречался. У вас мужской ум.
— Это не комплимент, — засмеялась она, поднимаясь.
— Это констатация факта, — без тени улыбки заметил Циннер, —
у вас женская интуиция в сочетании с мужским умом. На миллион женщин иногда
встречаются такие. Маргарет Тэтчер обладала исключительным мужским умом и
абсолютной женской интуицией. Она была бы фантастическим агентом разведки.
Кстати, английскую разведку несколько лет возглавляла Стелла Римингтон. Я изучал
ее психотип, вы очень похожи.
— Договорились, — сказала она на прощание, — я попрошу,
чтобы меня сделали руководителем Службы внешней разведки. До свидания. Когда
мне приехать сюда для знакомства с моим «дядей»?
— Завтра, — ответил Циннер, — после работы поедете в
больницу, а потом приедете сюда познакомиться с ним. Вы все поняли?
— До свидания, — кивнула она, — не могу сказать, что я в
восторге от нашей совместной работы.
— Не сомневался, что вы так скажете, — заметил Циннер,
по-прежнему ни разу не улыбнувшись.
На следующий день Марина поехала в больницу. Адмирал
оказался высоким грузным красавцем. Несмотря на инфаркт, он был чрезвычайно
доволен столь интригующей детективной историей. Ему понравилась и Марина, с
которой он с удовольствием беседовал, радуясь новому лицу. Пожилой адмирал
оказался к тому же донжуаном и даже пытался подняться, чтобы проводить свою
гостью.
Из больницы она поехала на конспиративную квартиру, чтобы
познакомиться со связным. Сотрудники лаборатории МВД подготовили фотографии, на
которых была запечатлена Марина в раннем детстве, в школьные годы, были
фотографии родни. В некоторые снимки был вмонтирован Степан Кириллович. В
течение нескольких дней его готовила группа психологов — рассказывали о детстве
Марины, ее вкусах и пристрастиях, детских шалостях. Несмотря на преклонный
возраст, он обладал цепкой памятью и отменным здоровьем. Степан Кириллович
успешно входил в легенду. Импонировала ему и такая деталь — он бывший рыбак с
Дальнего Востока.
Степан Кириллович действительно в молодости работал на
рыболовном судне, после чего ушел работать в милицию, где прослужил больше
четверти века. Однако работу рыбаков он знал, проведя несколько лет на
Сахалине, после чего работал соответственно в Томске и Новосибирске. Именно
оттуда его и привезли в Москву, решив поселить в заранее приготовленной
квартире.
Квартира была оформлена на племянника Степана Кирилловича,
якобы уехавшего по службе в торговое представительство в одну из африканских
стран. Легенда продумывалась в мельчайших подробностях — провал исключался.
Все шло по плану, если бы не одно обстоятельство. Два дня
она выходила по утрам из дома и видела Андрея, стоявшего у ее подъезда. Она
проходила до стоянки, чтобы взять свою машину, а он сопровождал ее, следуя на
расстоянии нескольких десятков метров. И только когда она садилась в авто, он
отставал и лишь взглядом провожал ее машину. Ну и рыцарь, качала она головой.
Обязанность ежедневно ходить на работу в
научно-исследовательский институт ее не угнетала. Наоборот, ей нравилась
атмосфера этого учреждения, где было так много толковых молодых людей. Конечно,
ей приходилось прилагать определенные усилия, чтобы поближе сойтись с
коллегами, стать своей среди сотрудников.
В пятницу наконец должна состояться встреча с Рашковским.
Накануне вечером она поехала к Циннеру.
Степан Кириллович, открыв дверь, ушел в дальнюю комнату,
предварительно включив радио. Он уже знал, что разговоры Циннера с его
«племянницей» должны проходить без свидетелей. Циннер ждал ее в гостиной,
оборудованной скремблерами, исключающими возможность прослушивания.
— Завтра он будет в больнице, — сообщил Циннер, — нам
удалось узнать, что завтра состоится консилиум врачей и он хочет застать
профессора, чтобы узнать его мнение.
— Когда мне нужно быть в больнице?
— В двенадцать. Он может приехать чуть раньше или чуть
позже. Когда он появится у больницы, вам позвонят. Книгу вы не забыли?
— Уже приготовила.
— Хорошо. Там будет одна наша сотрудница, которая заденет
рукой вашу книгу, и она упадет точно к его ногам. Сумеете так сделать?
— Постараюсь.
— Что вы завтра наденете?
— Это тоже имеет значение?
— Безусловно. Обувь только на высоких каблуках. Никакой
мягкой обуви, только супермодные шпильки. Это и достаточно сексуально, и при
вашем не маленьком росте вы будете казаться еще выше. Колготки только телесного
цвета. Черные колготки на фоне белого халата могут вызвать у него раздражение.
— Вы уверены?
— Черные колготки в сочетании с книгой делают ваш образ
несколько старомодным, упрощают его. Да и не подчеркивают красоту ваших ног.
Белый халат и высокий каблук — сочетание экстравагантное.
— Хорошо, я появлюсь в колготках телесного цвета, —
согласилась Марина.
— Теперь платье, — продолжал Циннер.
— Неужели вы будете рекомендовать мне, какое белье я должна
носить? — позволила себе иронию Марина. Ситуация ее несколько забавляла.
— Если бы я был уверен, что он увидит ваше белье, я бы дал
вам рекомендации и по этому поводу. — И Циннер невозмутимо продолжал: — Юбка
должна быть чуть ниже колен. У вас красивые ноги, но никакой вульгарности. Чуть
ниже колен, и белый халат расстегнут. Желательно, чтобы вы надели деловой
костюм. Пиджак, юбка. Только не черный цвет. Яркие контрасты могут нарушить
симметрию. И конечно, не красный. Это вульгарно. Желательно цвета нейтральные,
но не очень светлые — желтый, голубой, лимонный тоже исключены. Можно
светло-коричневый, бежевый, темно-синий, но не очень темный. Вы меня поняли?
— Да. Вы не пробовали работать дизайнером?
— Теперь о прическе. — Циннер не понимал шуток и не любил
их. — Никаких наворотов, так, кажется, говорят по-русски. Никаких сверхмодных
причесок. Вы идете не на концерт. Вы идете в больницу. Стильное каре, четкость
линий. Минимум косметики, но губы нужно выделить, глаза можно немного
увеличить. Чуть-чуть, не сильно. Все очень аккуратно. Никакой пудры. Можете
оттенить свои скулы.
— Спасибо за рекомендации, — усмехнулась Марина, — я не
думала, что у вас такие познания в косметике.
