— Может быть, — согласилась она. Ей было приятно, что Андрей
все-таки пришел, несмотря на вчерашний разговор. Марина поднялась и заставила
себя пройти в спальню, чтобы переодеться. Циннер остался сидеть на диване.
— Включите микрофон, — попросила Марина, — я послушаю, о чем
они говорили.
Циннер достал и включил микрофон. Послышался голос Кудлина:
— Валентин, это говорит Леня… — Она начала снимать платье,
прислушиваясь к разговору. Когда Кудлин сообщил, что Чернышеву должна знать
родственница Рашковского, сразу стало ясно, что тот заинтересовался этим.
Однако Валентин Давидович был достаточно осторожен и поэтому спросил:
— Может, нам ее подставили?
Она замерла, но, слушая разговор, продолжала раздеваться.
Когда она сняла наконец колготки, Рашковский дозвонился до своей тетки.
— Тетя Лиза, добрый день, — услышала она голос Валентина
Давидовича. — Это я, Валя.
Теперь шел разговор между взволнованной звонком столь
известного племянника Елизаветой Алексеевной и самим Рашковским. Она уже успела
надеть домашнюю одежду, когда услышала, как Елизавета Алексеевна со вздохом
говорит:
— Очень умная женщина. Жаль, что у нее не сложилась личная
жизнь…
— Как это — не сложилась? — в голосе Рашковского был
интерес.
— У нее нет мужа… — начала объяснять Добронравова.
Когда Марина вышла из спальни, Рашковский спросил:
— Она с кем-нибудь живет?
— Кажется, это самое главное, что интересует мужчин, —
недовольно пробормотала Чернышева, усаживаясь в кресло.
Разговор закончился, и Рашковский отключился. Затем он снова
позвонил Кудлину. И предложил еще несколько раз все проверить.
— Интересные разговоры, — согласилась она, взглянув на
Циннера.
— Будет еще интереснее, если я вам скажу, что их разговоры
прослушивает еще кто-то. В МВД считают, что Рашковского очень плотно ведет ФСБ.
Вы меня понимаете? Вполне возможно, что нам придется защищать вас не только от
бандитов, но и от сотрудников контрразведки.
— Они его подозревают?
— Он слишком известный человек. Поэтому любой новичок,
появившийся в окружении Рашковского, будет очень плотно проверяться. И у нас
могут появиться новые проблемы. Хотя мы, кажется, предусмотрели все возможные
варианты.
— Если его все подозревают, почему просто не арестуют? —
спросила Чернышева. — Для чего нужны все эти игры?
— Где конкретные доказательства? Кроме того, всех интересуют
его международные связи. В управлении по борьбе с организованной преступностью
хотели бы знать всех членов преступного синдиката, который он возглавляет. Я
уже не говорю о всех счетах его организации. Но боюсь, что ФСБ начала серьезную
игру против него.
— Почему вы так думаете?
— Помните, я говорил вам про Форина, исчезнувшего свидетеля
покушения на Рашковского. Контрразведка сразу же провела обыски в домах
Рашковского, Фомичева, Кудлина. Но самое интересное, что почти сразу погиб
некий Суходолов, друг Форина. В этот же вечер. Бандиты так оперативно не
работают. Вы меня понимаете?
— Что вы хотите этим сказать?
— Пока не знаю. Но я психолог и обязан уметь анализировать
поступки людей, понимать их мотивацию. Боюсь, что мы даже не представляем, в
какую сложную игру пытаемся вставить свою операцию.
— Вы боитесь?..
— За вас, — кивнул Циннер, — и не потому, что вы мне так
нравитесь. Я не люблю, когда не могу понять правил игры. Более всего меня
всегда страшила непредсказуемость человеческих поступков.
— Именно поэтому вы пытаетесь все рассчитать, даже
предлагаете мне покрутить любовь с этим парнем.
— Ох, какая вы злопамятная, — пробормотал Циннер. — Я
оставляю вам вопросник. Ваш «сын» сейчас находится в соседней квартире. Когда я
уйду, он к вам придет. Постарайтесь обговорить с ним все детали. Как можно
больше деталей. Впрочем, мы его немного натаскали.
Он поднялся с дивана.
— Вы даже не предложили мне кофе, — упрекнул он ее на
прощание.
— Я не считала вас гостем, — призналась она, — скорее
хозяином. Вы так бесцеремонно вошли. Я думала, что скорее вы предложите мне
кофе.
— У вас злой язык, — вздохнул Циннер. — Между прочим, завтра
не увлекайтесь. Ни в коем случае не вспоминайте больше про Елизавету
Алексеевну. Одного раза было вполне достаточно. Ожидаемый эффект достигнут.
Злоупотребление ее именем вызовет подозрение у Кудлина. Вы меня понимаете?
— Вполне. — Она встала следом за ним.
— Он должен увидеть в вас исполнительного секретаря. Умного,
внимательного, наблюдательного, дисциплинированного. На встречу ни в коем
случае не опаздывайте. И самое важное — держитесь скромно, но гордо. Покажите,
что у вас есть принципы. Но не нужно демонстрации своей абсолютной
независимости. Вас должно заинтересовать его предложение.
— Я все понимаю.
— До свидания, — Циннер кивнул ей на прощание и пошел к
двери. Он сам открыл дверь и вышел из квартиры. Она опустилась в кресло.
Закрыла глаза. И почти сразу раздался звонок, словно гость ждал на лестничной
клетке. Она подошла к двери, посмотрела в «глазок». Циннер был прав. Этот
молодой человек был удивительно похож на ее сына. Действительно, очень похож.
Она улыбнулась. Кажется, ей будет интересно говорить с этим молодым человеком.
И она открыла дверь…
Глава 18
Когда утром раздался звонок, он уже понимал, что ему в очередной
раз придется вспомнить о своем «блатном прошлом». Как правило, в колониях и
тюрьмах существует разветвленная сеть агентуры оперативников, которые исправно
докладывают о всех замыслах заключенных. Большая часть уголовных дел также
расследуется с помощью милицейской агентуры. Однако иногда, при особо опасных
преступлениях и для более квалифицированного расследования, к делу подключаются
настоящие суперпрофессионалы — сотрудники милиции, выдающие себя за
преступников и имеющие определенные связи в преступной среде. Такие люди
используются только в исключительных случаях, так как велика опасность
разоблачения. Как бы здорово ни работал офицер милиции, рано или поздно его
вычисляют, и тогда приходится либо прекращать операцию, либо убирать его из
игры.
Подполковник Константин Цапов был именно таким
суперпрофессионалом. На его счету было несколько опасных внедрений, когда его
жизнь висела на волоске — любой из находившихся бок о бок с ним преступников
мог его опознать. Однако дерзость в сочетании с разумным расчетом и опытом
неизменно помогали Цапову выходить из самых опасных переделок.
