— Черт побери, — пробормотал Цапов, — кажется, меня в этот
клуб больше не пустят.
Он поспешил к своему автомобилю, серой «девятке», на которой
обычно ездил на задания. Цапов подошел к машине, оглянулся по сторонам, достал
ключи, чтобы открыть дверь, и в этот момент получил сильный удар по голове. Он
потерял сознание еще до того, как упал на асфальт.
Часть вторая
Работа
Глава 21
Через четыре дня Кудлин снова вырос у нее на пороге
кабинета, как призрак. И вновь рано утром, словно специально демонстрировал
свое могущество. К этому времени камера зафиксировала появление в ее кабинете
двух незнакомцев, которые получили пропуск у заместителя директора и вечером
оказались в режимном институте, куда и днем-то невозможно было попасть без
веских оснований. Впрочем, особо секретным институт уже не был. Если раньше все
«почтовые ящики» считались объектами особой секретности, то теперь они
оставались таковыми лишь в силу устоявшихся традиций. Многие закрытые институты
и предприятия сдавали часть своих помещений различным фирмам, и даже оборонные
и закрытые прежде заводы с удовольствием пускали иностранцев, готовых платить
валюту за их научные разработки.
В кабинете Чернышевой незнакомцы провели довольно
квалифицированный обыск. Они сфотографировали карточку ее «сына», просмотрели
все документы. Судя по тому, как они быстро и ловко провели обыск, незнакомцы
явно работали в компетентных органах.
На Кудлине на этот раз был темно-серый костюм и бордовая
водолазка. Тона подобрал со вкусом, отметила про себя Марина.
— Вы могли бы мне позвонить, — заметила она, чуть
нахмурившись. — Или же вы собираетесь всегда появляться у меня таким
экстравагантным образом?
— Нет, — усмехнулся Кудлин и, даже не спросив разрешения,
сел на стул. — Я всего лишь стараюсь сделать так, чтобы вы работали у нас.
— Так вы меня уже проверили? — невозмутимо поинтересовалась
она.
— Не все сразу, — заметил Леонид Дмитриевич, — но некоторые
факты вашей биографии мы уже уточнили. И они нас вполне устраивают. Вы работали
в Европе, знаете европейские стандарты, владеете иностранными языками и к тому
же — психолог. Удивляюсь, что вы до сих пор не нашли себе другой работы.
— Для этого нужно бегать по разным учреждениям, а я этого не
люблю.
— Понимаю, — согласился Кудлин, — это действительно
неприятно. Так вот, приехал я к вам с одной просьбой. Только сразу не говорите
нет. У меня к вам личная просьба. Не могли бы вы сегодня вечером со мной
поужинать?
— Что? — изумилась она. У нее сразу явилась мысль: они с
Циннером что-то упустили.
— Я не понимаю смысла вашего предложения, — откровенно
призналась она. — Если хотите проверить мои манеры, то не стоит, из меня
светской львицы не получится. Но пользоваться рыбным ножом или вилкой для
салата я умею.
— Люблю умных женщин, — пробормотал Кудлин. — Эти мелочи не
столь важны. Вы можете научиться всему под руководством опытных специалистов по
этикету. Мы собираемся принять вас на работу, и поэтому я не собираюсь от вас
что-либо скрывать. Вечером в ресторане я буду не один…
Она замерла. Невероятно, если Рашковский появится вместе с
ним. Это было бы слишком просто…
— Со мной будет один человек, — продолжал Леонид Дмитриевич,
— опытный человек. Очень опытный. Он хочет встретиться с вами и побеседовать.
Непринужденная светская беседа за ужином. Надеюсь, вы не будете против?
— Кто этот человек?
— В какой-то мере ваш коллега, — признался Кудлин, — он
психолог. Довольно известный в вашей области специалист. Мы иногда прибегаем к
его услугам, когда выдвигаем кого-либо на руководящие посты в нашем банке.
— Вы хотите сказать, что я буду считаться одним из
руководителей вашего банка? — пошутила Чернышева.
— Нет. По своему статусу вы будете куда более важным
человеком. Где-то на уровне вице-президента банка. Ведь Валентин Давидович не
только и не столько президент банка. Он руководитель целой финансовой империи,
а вы должны стать его личным секретарем.
— Вам не кажется, что подобные вопросы должен решать сам
Валентин Давидович? Ему может не понравиться, как я работаю. У него ведь
собственные вкусы и оценки. Вам не кажется, что вместо подобных проверочных
встреч мне следовало бы просто поговорить со своим будущим «хозяином»?
Он уловил ее нажим на последнее слово. И поэтому чуть
поморщился.
— Ну, зачем так грубо? При чем тут «хозяин»? У вас будут
отношения партнеров, товарищей по работе. В том числе и со мной. Не нужно
воспринимать все в трагическом свете. У вас типичные интеллигентские комплексы.
Мол, если много платят, значит, потребуют от вас чего-то недостойного, сделают
вас чуть ли не рабом и вообще перестанут видеть в вас человека. Это чисто
советский менталитет, когда интеллигентные люди, ученые предпочитали
увольняться из академических институтов, где им платили высокую зарплату,
только чтобы не подчиняться диктату парткомов, указаниям партии. Свободолюбцы
шли в дворники или в сторожа, но сохраняли свою духовную независимость. В тех
условиях это еще имело какой-то смысл. Но теперь они оправдывают свое
безденежное существование приверженностью чистой науке. Они внушают всем, и
прежде всего самим себе, что работать за высокую зарплату по коммерческим
программам недостойно, это означает продаваться идолу, молоху. Согласитесь, это
глупо. Все зависит от конкретных обстоятельств и конкретных людей. Но, как
всякий миф, он упрямо держится в сознании бывших советских людей: большие
деньги — это всегда грязь, кровь, обман, подлость.
Когда-нибудь психологи напишут целые трактаты о том, как
трудно ломалось сознание людей при переходе от социализма к капитализму. Нужно
жить сегодняшним днем и забыть о стереотипах. Вы ведь психолог, неужели вы
верите в мифы?
— Мифы часто основаны на нашем подсознании, которое бывает
зачастую более реально, чем окружающий нас мир, — заметила Марина.
— Согласен, — кивнул Кудлин, — и именно поэтому я хочу,
чтобы вы встретились со своим коллегой. И просто поговорили. В том числе и о
мифах. Надеюсь, вы мне не откажете?
Отказать было невозможно. Да и не имело смысла. Но почему
Кудлин ввел в схему проверки еще и это? С кем именно она должна сегодня
встретиться? Кудлин сказал, что это ее коллега. Значит, он психолог? Нужно
внимательно следить за тем, что ей будут наливать. Вполне возможно, что
сегодняшний разговор — один из самых важных элементов проверки.
— Конечно, я согласна, — улыбнулась Марина, взглянув на
камеру, которая фиксировала их беседу, — куда мне приехать?
— Будьте дома, — посоветовал Кудлин, — за вами приедут. В
половине восьмого вечера во дворе вас будет ждать темно-синий «СААБ». Запомните
номер. — Он продиктовал номер и, поднявшись, кивнул на прощание.
