Но когда они сходились, им бывало хорошо. Характеры людей
складываются десятилетиями, и не всегда только звезды влияют на их
формирование. Две недели назад она сообщила ему о длительной командировке. Он
повел себя по-мужски, не упрекал, не дулся, хотя известие огорчило его. Она
обещала звонить, и они пожелали друг другу счастья. На следующий день она
переехала в новую квартиру, уже подготовленную для ее легенды. Она устроилась
на работу в научно-исследовательский институт, принеся документы из другого
института, который был ликвидирован. Легенда наполнялась плотью и кровью.
Следующий шаг — выйти на Валентина Рашковского.
Она спустилась вниз, вышла из здания, направляясь к стоянке
автомобилей. Неожиданно за спиной раздались шаги. Она обернулась — Андрей. Он,
очевидно, ждал ее на выходе из здания, справедливо рассудив, что она все равно
пройдет мимо него. Она улыбнулась. Ей было приятно, что этот молодой человек
все-таки дождался ее. Но она обязана была помнить о своем возрасте.
— У вас есть машина? — спросил Андрей.
— Была.
Она прошла чуть дальше, где стояли ее белые «Жигули» — новая
машина, выданная ей две недели назад. Она чуть наклонилась, открывая дверцу.
— Спасибо, что проводил, — кивнула она Андрею, усаживаясь на
водительское место.
— Можно я вам позвоню? — вдруг крикнул этот молодой нахал.
— Нет, — усмехнулась она, — конечно, нельзя. Прощайте, мой
юный друг. И обратите внимание на английский. С двумя языками можно покорить
весь мир.
Она отъехала со стоянки. Он долго смотрел ей вслед,
запоминая номер. Потом повернулся и пошел в здание университета.
Глава 4
Ресторан «Прага» после ремонта выглядел фешенебельно. Еще в
семидесятые годы он славился отличным обслуживанием и кухней. На банкеты для
руководителей страны обычно приглашали официантов и метрдотелей из «Праги».
После ремонта середины девяностых в ресторане появился купеческий блеск и
размах, чего не хватало прежней «Праге».
Для особо взыскательной публики имелось несколько кабинетов,
где любители уединения могли пообедать, избегая общения с другими клиентами. В
одном из подобных уголков был накрыт стол на девять человек. Ожидали прибытия
важных гостей. Официанты с утра поняли, что здесь будут не просто важные гости.
Уже с раннего утра на кухне появилось несколько молодых людей. Ближе к полудню
число молодых людей в здании выросло до десяти. А ближе к вечеру у здания уже
стояло несколько автомобилей с молодыми людьми, а на каждом этаже, кроме
собственной службы безопасности, дежурили и представители гостей, которых ждали
к семи вечера.
Несмотря на то, что посетители ресторана в обязательном
порядке проходили через металлоискатель, в этот вечер гости уединенной комнаты
не проходили проверку на наличие оружия. Гостей сопровождало такое количество
телохранителей и помощников, что сама мысль о прохождении через металлоискатель
выглядела нелепой. Оружие было не нужно этим людям, возраст которых колебался
от тридцати до шестидесяти. Если бы на встрече случайно оказались эксперты МВД,
они бы удивились чрезвычайно. Из восьми гостей «Праги» пятеро были известными
криминальными авторитетами, наводившими ужас не только на столицу, но и на все
страны СНГ. Был здесь и Леонид Дмитриевич Кудлин, он приехал сюда раньше всех.
Господин Перевалов приехал всего лишь с одним телохранителем и был препровожден
в комнату, где усажен за столом рядом с председательствующим, чье место пока
пустовало. За пять минут до приезда самого появился восьмой член этой компании
— довольно известный бизнесмен и предприниматель. Коротко поздоровавшись со
всеми, он сел на свое место. Кудлин достал телефон и, набрав номер, коротко
доложил:
— Все приехали.
Стол был великолепно сервирован. Вызывали недоумение лишь
стопки белых бумажных салфеток, лежавших на небольших тарелках перед гостями. И
ручки, непонятно зачем положенные перед тарелками, словно гости собирались
писать друг другу записки. Если учесть, что у каждого гостя была полотняная
салфетка, наличие еще и бумажных вызвало бы некоторое недоумение у стороннего
наблюдателя. Однако таковые сюда не могли попасть ни при каких обстоятельствах.
В коридоре находилось два десятка людей, чей внешний вид не требовал
объяснений. Широкоплечие профессионалы даже не скрывали наличия у них оружия.
Будучи сотрудниками частных охранных агентств, они имели право на его ношение.
Через несколько минут в комнату стремительно вошел Валентин
Рашковский. Все поднялись. Рашковский подходил к каждому, здоровался за руку.
Перед бизнесменом, приехавшим последним, он на мгновение задержался, улыбнулся
особенно широко и, пожав руку, прошел дальше. Только Кудлину сухо кивнул,
проходя на свое место.
За обедом гости вели себя непринужденно — обменивались
шутливыми замечаниями, пили за здоровье соседей, с аппетитом закусывали. И лишь
в заключение вечера, когда подали десерт, Рашковский взял салфетку и написал на
ней несколько цифр, пуская салфетку по кругу на большой тарелке с синим ободком.
Заметив это движение, Кудлин подошел к двери и приказал не пускать в комнату
никого, даже официантов.
Первым на цифры взглянул горбоносый грузин, сидевший рядом с
Рашковским. Он нахмурился, взял лежавшую перед ним бумажную салфетку, поставил
свои цифры и передал обе салфетки своему соседу. При этом свою салфетку он
сложил пополам, чтобы его цифры не были видны. И написал сверху одну букву,
означавшую, очевидно, его имя или фамилию.
Второй, среднего роста, с маленькими, почти бутафорскими
усиками азербайджанец, прилетевший для этой встречи из Баку, увидев первую
салфетку, согласно кивнул. Взглянул на лежавшую перед ним дешевую пластмассовую
ручку, поморщился, достал из внутреннего кармана пиджака золотой «Паркер» и
написал что-то свое. Сложив свою салфетку и проставив букву, он передал тарелку
соседу.
Широкоплечий гигант со злым упрямым лицом и несколько
выпученными глазами, увидев цифры, указанные Рашковским, тяжело задышал, затем
вытащил свою ручку, попытался написать что-то, но, вот досада, его ручка не
писала, очевидно, кончились чернила. Тогда, подняв голову, он увидел взгляд
Рашковского. В тишине в его руках хрустнула бесполезная ручка. Взяв ту, что
лежала перед ним, он подумал несколько секунд и проставил на свежей салфетке
свои цифры, передавая тарелку следующим.
Четвертым был светловолосый молодой человек лет тридцати
пяти с красивыми серыми глазами. Он был самым молодым среди присутствующих.
Несмотря на свой тридцатипятилетний возраст, он был не только известным «вором
в законе», но и прославившимся своей феноменальной жестокостью главой известной
подмосковной группировки. Он посмотрел на салфетку с цифрами Рашковского, криво
усмехнулся и, небрежно сминая свою салфетку, проставил цифры втрое большие.
На лице пятого из гостей, полноватого армянина с волной
черных вьющихся волос, полуприкрывающих высокий лоб, появилась мягкая улыбка
при виде суммы, проставленной Рашковским. Аккуратно взяв салфетку, он поставил
свои цифры, так же аккуратно и бережно свернул салфетку пополам, надписав на
ней сразу несколько букв, очевидно, свои инициалы, и передал тарелку следующему
гостю.
